Секретное окно, секретный сад - Кинг Стивен (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Морт так и не вспомнил, действительно ли Кинтнер был родом из Миссисипи, но полагал, что это было именно так. Впрочем, Кинтнер мог приехать из любого другого южного штата — из Алабамы, Луизианы или из какого-нибудь рабочего городка северной Флориды. Морт посещал колледж в Бейтсе много лет назад, и с тех пор ни разу не вспомнил о Джоне Кинтнере, который теперь — неожиданным и совершенно необъяснимым образом — всплыл в его памяти.
Это неправда. Ты думал о нем прошлой ночью. Хочешь сказать, что он мне снился, быстро поправил себя Морт, но этот противный тоненький голосок внутри него настаивал на своем.
Нет, еще раньше. Ты думал о нем, когда разговаривал с Шутером по телефону.
Морт не хотел думать об этом. Он не должен думать об этом. Джон Кинтнер остался в прошлом:
Джон Кинтнер не имел никакого отношения к тому, что происходило теперь. Морт встал и в молочном предутреннем свете побрел, пошатываясь, на кухню, чтобы сварить себе крепкий кофе. Побольше крепкого кофе. Но противный тоненький голосок не отставал. Морт взглянул на кухонные ножи, подвешенные к магнитной панели, купленной когда-то Эми, и подумал о том, что если бы он мог зарезать этот тоненький голосок, то немедленно бы сделал это.
Ты думал, что поколебал его, что тебе удалось нанести ему сокрушительный удар. Ты думал, что история снова вернулась к главному пункту: к рассказу и обвинению в плагиате. Шутер хотел помыкать тобой, как мальчишкой из колледжа. Как жалким мальчишкой из колледжа. Как…
— Заткнись! — рявкнул Морт. — Убирайся к черту.
Голос замолчал, но Морт уже не мог забыть о Джоне Кинтнере.
Насыпая трясущейся рукой в кофеварку зерна, Морт подумал о том, как настойчиво и упорно он повторял, что не крал рассказ у Шутера и что вообще никогда не занимался плагиатом.
И все-таки он это сделал.
Однажды.
Только однажды.
— Но ведь это было так давно, — прошептал Морт. — И к этому делу не имеет никакого отношения.
Наверное, так оно и было, только остановить воспоминания было уже невозможно.
ГЛАВА 42
Он учился на предпоследнем курсе. Шел весенний семестр. В классе художественной литературы он был посвящен созданию короткого рассказа. Преподавал парень по имени Ричард Перкинс-младший, который написал два романа, получивших очень хорошие рецензии, но так и не признанных читателями, — из всего тиража продали всего несколько экземпляров. Морт попробовал прочесть один из них и решил, что хорошие рецензии и равнодушие читателей вызваны одной и той же причиной: книги были непонятными. Но парень оказался неплохим учителем — во всяком случае, развлекал дюжину своих учеников.
Одним из них был Джон Кинтнер. Кинтнер только что поступил в колледж, но получил специальное разрешение на посещение этих занятий. И Морт не мог не признать, что парень его заслуживал. Пусть он и простой работяга с Юга, но этот простак, несомненно, обладал литературным талантом.
За время семестра каждый из них должен был написать шесть коротких рассказов или три длинных. Раз в неделю Перкинс зачитывал один из рассказов, который, по его мнению, мог вызвать оживленную дискуссию. На следующем занятии студенты должны были высказать свое мнение о прослушанном. Обычная схема. И вот, на какой-то неделе, Перкинс прочел им рассказ Джона Кинтнера. Он назывался… Как же он назывался?
Морт повернул кран, чтобы налить в кофеварку воды, но замер и, прислушиваясь к звуку льющейся воды, невидящими глазами уставился в туман за стеклянной стеной.
Черт побери, ты же прекрасно знаешь, как он назывался. «Секретное окно, секретный сад».
— Ничего подобного! — обиженно завопил Морт на весь дом; потеряв терпение, он преисполнился решимости раз и навсегда заткнуть этот противный тоненький голосок.., и неожиданно вспомнил.
— «Лютик на дороге», — пронзительно закричал он. — Рассказ назывался «Лютик на дороге», и он не имеет никакого отношения.., ни к чему!
Хотя это было не совсем так. Но Морт вовсе не нуждался в том, чтобы какой-то настырный голосок, звучащий где-то в глубине его больного мозга, постоянно указывал бы ему на это.
Позднее в печати появилось три или четыре рассказа Кинтнера, а затем он где-то исчез (Морт догадывался, что во Вьетнаме — именно там все они исчезали в конце шестидесятых, во всяком случае молодые). «Лютик на дороге» был не лучшим его рассказом.., но достаточно добротным. Кинтнер определенно был лучшим писателем в классе. Ричард Перкинс-младший выделял его из всех учеников, и Морт Рейни не мог с этим не согласиться, так как и сам считал, что Кинтнер писал гораздо лучше, чем Ричард Перкинс-младший. А когда все это осталось в прошлом, Морт поверил, что лучшим был он.
Но был ли он лучше Кинтнера?
— Да-а… — промычал он себе под нос, включая кофеварку. — Я был вторым.
Да. Морт был вторым, и это приводило его в ярость. Он знал, что большинство студентов посещают эти занятия только для того, чтобы убить время, потешить свое самолюбие перед тем, как окончательно проститься с детством и осесть в своих кабинетах и офисах, которые и станут для них настоящим рабочим местом. Творческая деятельность большинства из них будет заключаться в написании статеек для местных газет и сочинении рекламных объявлений о моющем порошке. Морт же поступил в класс Перкинса, будучи совершенно уверен, что станет первым, потому как другого пути у него просто не было. По этой же причине появление в классе Джона Кинтнера стало для Морта потрясением.
Он вспомнил, как однажды попытался поговорить с парнем.., но Кинтнер, который общался с одноклассниками только по необходимости, кажется, едва ли был способен произнести что-либо членораздельное. Если ему приходилось говорить вслух, он мямлил и запинался как мальчик испольщика, чье образование закончилось на четвертом классе. Очевидно, литература была для него единственной возможностью общения с миром.
И ты украл у него рассказ…
— Заткнись, — проворчал Морт. — Ради Бога, заткнись.
Ты был вторым, и это приводило тебя в бешенство. Ты был счастлив, когда Кинтнер ушел, потому что после этого ты снова мог стать первым, каким был всегда.
Да. Правда. А как-то, через год, когда Морт уже готовился к получению диплома, он мыл туалет в крошечной квартирке, которую снимал с двумя одноклассниками, и увидел стопку учебных рассказов, оставшихся после предыдущего семестра. В этой стопке оказался и один из рассказов Кинтнера. Как раз тот, что назывался «Лютик на дороге».
Морт вспомнил, как сидел на потертом, пропахшем пивом ковре в своей спальне, читал рассказ и чувствовал, как снова внутри закипает старая зависть.
Он выкинул остальные работы, но этот рассказ оставил себе.., по причинам, в которых ему не особенно хотелось разбираться.
На втором курсе Морт послал свой рассказ в литературный журнал под названием «Осиновый лист». Рассказ вернули с письмом, в котором говорилось, что редакторам рассказ понравился, «хотя финал довольно невнятный». Текст письма показался Морту слегка снисходительным, но удивительно ободряющим: ему предлагали прислать на редакторский суд какое-нибудь другое произведение.
В течение следующих двух лет он послал в журнал еще четыре рассказа. Ни один из них не приняли, но каждый отказ сопровождался персональным письмом. Морт переживал характерную для начинающих авторов смену настроений — от бурного оптимизма до глубокого безверия. Временами он был убежден, что признание его «Осиновым листом» — лишь вопрос времени. Порой приходил к выводу, что весь редакционный совет журнала состоит из отвратительных подонков с карандашными шеями, что они просто издеваются над ним, дразнят, как голодную собаку, показывая ей кусок мяса и убирая его, когда та прыгает. А иногда представлял себе, как кто-нибудь из них достает из конверта его очередную рукопись и кричит: «Еще один рассказ этого придурка из Мэна! Кто на этот раз хочет написать ему письмо?» И все они заливаются смехом, может, даже катаются по полу и утирают слезы с глаз.
