Сын Розмари - Левин Айра (онлайн книга без .TXT) 📗
Розмари сошла с протоптанной в снегу тропинки и, подняв очки, окинула здание взглядом снизу доверху. Но возвышавшийся небоскреб не снял Свои лыжные очки; поди различи на его блестящем лице, отражающем огнистую ночь, где освещенное окно, а где темное, где синее, а где фиолетовое.
Она обогнула площадь и перебралась через снежный вал перед входом в башню.
Розмари переоделась: зеленая блузка, черный свитер, слаксы и туфли без каблуков. Вытащила тонкий черный фонарик из пластиковой упаковки, вставила батарейки, надела колпачок, проверила выключатель. Тонкий луч, яркий свет. Хорошее новшество.
Розмари сунула фонарик в левый карман, карточку-пропуск — в правый. Больше ей ничего не понадобится. Там, куда она собралась, она пробудет минуту или две. Те, кто ее интересует, либо окажутся на месте, готовые заняться черт знает чем, либо на всем этаже не будет света.
Она попросила у Эла таблетку; он дал две, но и одна была нужна лишь на тот случай, если Розмари устанет от ходьбы. Этого не произошло. Она вполне бодра, голова совершенно ясная — наверное, по жилам качается адреналин.
А может, дело в том, что сейчас только пятнадцать минут десятого. Вероятно, еще слишком рано, и наверху всего два-три человека, и находятся они там по какой-нибудь вполне невинной причине.
Розмари приготовила чашку растворимого кофе и включила телевизор — шли новости.
— Мы получили сведения, — сообщил диктор, — что погибших уже насчитывается пятьдесят семь. — Он глубоко вздохнул и сокрушенно покачал головой. — Подводя итоги…
Еще один Гамбург. Но поменьше. На этот раз — Квебек.
Канун Рождества…
Розмари сидела в печали, покачивая головой.
Страшное известие передавали по половине каналов.
— Никто не взял на себя ответственность… — продолжал диктор.
Розмари ни секунды не задержалась на танце Джимми Стюарта и Донны Рид на террасе у бассейна — миленький фильм, но двух раз вполне достаточно, — и посмотрела отрывок из «Специальной новогодней программы „Божьих Детей“. Когда заговорил Энди, она переключила канал — что-то не хочется сегодня видеть его „в образе“.
Опять новости. Число человеческих жертв достигло шестидесяти двух.
Розмари выключила телевизор, постояла, глядя в окно на снежный покров парка — плавные очертания сияющих отраженным светом бугров, каемки тропинок. Интересно, как там у Джо дела в Литл-Неке, за столом с Ронни, Мэри-Элизабет и ее любовницей? Вдруг он задержится, ведь поезда сейчас выбились из графика. Он не изъявлял желания подробно рассказывать о своем браке и разводе, но все же Розмари пришла к выводу, что проблема заключалась вовсе не в физическом аспекте. Возможно, он проведет ночь с бывшей манекенщицей Ронни? От этой мысли Розмари бросило в жар — с чего бы вдруг?
Внизу завизжали тормоза, ей почудились крики, разбивающиеся о своды собора святого Патрика. Она задрожала, сложила руки на груди, сдавила ладонями плечи.
В четверть одиннадцатого Розмари освежила макияж и поправила прическу — Энди прав, на Эрни снизошло вдохновение. Проглотила полтаблетки — на всякий пожарный.
Потом приотворила дверь в коридор и глянула на стол дежурных по этажу. За столом сидела женщина — с такого расстояния трудно определить, кто именно — и разговаривала с семейной парой в верхней одежде. Розмари затворила дверь и подождала, глядя на заключенный в раму план этажа с красными обозначениями аварийных выходов. Она снова приотворила дверь… Тут в коридор из номера напротив вышло несколько человек, и Розмари отступила в комнату. Но оставила щель, дождалась, пока двое мужчин и женщина встанут перед столом дежурной по этажу, заслонив ее, вышла, повесила табличку «Не беспокоить», пересекла коридор, толкнула стеклянную створку с надписью «аварийный выход», прошла на лестничную площадку.
Освещенные лампами дневного света, ступени уходили вниз между белеными стенами из шлакобетонных блоков. Розмари, держась за черные металлические перила, поднялась на площадку восьмого этажа. Прислонилась щекой к стеклянной двери. Отворила ее и глянула в тускло освещенный коридор, зеленый, как тропический лес, — винил и небесно-голубые стены. Такой же коридор, только вдвое шире и с окнами, располагался на десятом этаже, а в этом были всего лишь две большие двери напротив — к лифтам и туалетам.
Туда-то Розмари и направилась — к двустворчатой ореховой двери с гигантской медной эмблемой «БД». И на полированной поверхности увидела себя — всю в черном, с искаженными пропорциями.
Она опустилась на корточки, уперлась ладонями в пол, приросла взглядом к щели под медной табличкой.
Потом встала, перевела дыхание, вынула из кармана фонарик и карточку. Вставила карточку в щель электронного замка на косяке и провела. Если эта карточка позволяет Розмари войти в личный лифт Энди, она должна отпереть и входную дверь его офиса.
Протянула руку к медной эмблеме, но дотронуться не успела — табличка раскололась надвое, створки двери отворились во тьму.
Луч фонарика и свет из коридора показали большую приемную — престижная мебель, дорогие журналы, кругом — двери.
Розмари вошла в комнату и повернулась к лифтам. Постояла, прижимая ко лбу ладонь, пытаясь вспомнить планировку девятого этажа, где она побывала больше двух недель назад, в день съемки, и еще дня через два — на собрании в одном из конференц-залов.
Окна конференц-залов смотрят на парк, значит, амфитеатр расположен за лифтами. Да, возвращаться приходилось вдоль круговой стены, огибающей сцену сзади и идущей параллельно наружной, бродвейской стене здания. Отсюда следует: винтовая лестница между артистическими уборными и туалетами должна быть там, где-то за северо-западным углом приемной, почти в самом конце обратного пути.
Розмари двинулась вслед за непоседливым диском света направо, за дверь, и по лесному винилу — между шеренгами кабинетных дверей с номерами, начинавшимися с цифры 8. На развилке она повернула влево, опять по винилу цвета джунглей, мимо оцифрованных дверей. Числа росли. Как раз там, где и рассчитывала, Розмари обнаружила справа альков, а в нем — черную чугунную винтовую лестницу, ведущую на этаж выше.
Она медленно пошла по клинообразным ступенькам, держась за перила, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Тишина. Светя фонариком под ноги, она вышла в зеленый коридор, где паласы закрывали пол и стены. Справа — две двери в нескольких ярдах друг от друга, между ними на изогнутой стене — таксофон, слева — две двери бок о бок, обе, судя по табличкам, в туалеты. Под обеими темно. Зато двери в артистические уборные подчеркнуты светом; ближайшая, в дамскую гардеробную, чуть приотворена, в щели эмалево поблескивает лесная зелень.
Розмари сошла с винтовой лестницы и остановилась на паласе. Принюхалась.
Таннис?
Есть тут кто-нибудь?
Она смотрела через щель в уборную.
Ни движения, ни звука.
Розмари отворила дверь шире. Шесть кабинок — по три в ряд, друг против друга, шторы собраны в гармошки. В кабинке справа на стенном крюке висят Дианины пятьсот убитых норок, рядом — одна из ее бархатных палаток. На полочке лежат часики с алмазами и кольца, черная кожаная сумочка со шнурком на горловине — на скамье, под нею стоят черные сапоги. На другом конце скамьи спутанным клубком лежат черные гольфы.
Из артистической студии доносился звучный голос Крейга — дверь за пустыми стульями и туалетными столиками была приотворена. Судя по интонациям, Крейг задавал вопросы.
Держась одной рукой за косяк, а другой за дверную ручку, Розмари заглянула в уборную, напрягла слух. Не разобрала ни вопросов, ни ответов, но уловила щелчок в коридоре. Она вошла в уборную и затворила за собой дверь — как раз в тот момент, когда начала отворяться дверь мужской гардеробной. Розмари попятилась в кабинку Дианы. Сердце стучало бешено.
В кабинке напротив она увидела костюм цвета морской волны, убиенных бобров, коричневые сапоги, сак от «Гуччи». Полли.
