Дочери тьмы - Смит Лиза Джейн (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Ну, спасибо...
– Я не имею в виду, что ты на нее похож.
– Постой, не говори. Я угадаю. Я так же пахну? Мэри-Линетт мстительно улыбнулась.
– Я имела в виду, что ты гораздо сильней меня. Стал бы ты целоваться с гориллой, которая может раздавить тебя одним движением, а ты перед ней совершенно беспомощен?
Теперь Эш искоса взглянул на нее.
– Но ты ведь не совсем так думаешь, правда?
– Не совсем? Мне что, нужно стать вампиром только для того, чтобы думать совсем так, как тебе кажется правильным?
Он протянул ей тисовый прут.
– Вот.
Мэри-Линетт удивленно взглянула на него:
– Зачем мне твой прут?
– Это не прут, это способ общаться со мной на равных.
Эш приставил один конец ветки себе к основанию горла, и Мэри-Линетт заметила, что он острый. Она протянула руку к другому концу: прут оказался на удивление твердым и тяжелым.
Эш смотрел на нее в упор. Было слишком темно, чтобы разглядеть цвет его глаз, но выражение лица у него было неожиданно спокойным.
– Это можно уладить парой хороших ударов. Сначала сюда, потом в сердце. Так ты легко и навсегда избавишься от неприятной проблемы по имени Эш.
Мэри-Линетт легонько нажала на прут. Эш сделал шаг назад. Потом еще и еще. Она теснила его к дереву, удерживая прут у шеи, словно меч.
– Если ты говорила серьезно, то сможешь сделать это, – сказал Эш, уже почти касаясь голого ствола тиса, но не делая ни одного движения, чтобы защититься. – На самом деле вовсе не нужно никакого кола или копья. Достаточно обыкновенного карандаша.
Сузив глаза, Мэри-Линетт обвела тисовым прутом вокруг груди Эша, как фехтовальщик, очерчивающий шпагой круг, и бросила его на землю.
– Ты действительно изменился.
– Да, я изменился настолько, что последние несколько дней не узнаю даже собственное отражение в зеркале, – ответил он просто.
– И ты не убивал свою тетю.
– Ты только что догадалась об этом?
– Нет. Но всегда чуть-чуть подозревала. Хорошо, я поцелую тебя.
Мэри-Линетт испытывала неловкость, потому что никогда прежде не целовалась с мальчиками. Но оказалось, это просто.
Теперь она поняла, что такое этот ток, пробегающий по телу от прикосновения к своему избранному. Те ощущения, которые появлялись у нее при прикосновении к руке Эша, теперь усилились. И они не были неприятными. Наверное, они неприятны, только если их пугаешься.
Наконец Эш отстранился и посмотрел на нее.
– Вот. Видишь... – неуверенно произнес он. Мэри-Линетт несколько раз глубоко вздохнула.
– Наверное, такое чувствуешь, когда проваливаешься в черную дыру.
– О! Извини...
– Нет, я имею в виду, это было... интересно. «Невероятно интересно, – подумала она. – Совершенно непохоже на то, что я когда-либо испытывала».
Теперь она точно знала, что с этого мгновения должна измениться, что не сможет жить по-прежнему и никогда больше не будет такой, как прежде.
«Кто я теперь? Незнакомое неистовое существо, которому хочется радости, хочется, чтобы звезды, сияющие во тьме ночи, стали яркими, как крохотные солнца, которое, может быть, даже станет убивать оленей и сможет смеяться над смертью, как это делают сестры.
Я открою сверхновую звезду, я научусь шипеть, если кто-нибудь станет угрожать мне. Я буду красивой, и жуткой, и опасной и, конечно, в свое удовольствие буду целовать Эша».
У нее кружилась голова, и она почти парила от восторга.
«Я всегда любила ночь, – подумала Мэри-Линетт. – И вот наконец я принадлежу ей полностью».
– Мэри-Линетт? – нерешительно спросил Эш. – Тебе это понравилось?
Она пристально на него посмотрела.
– Я хочу, чтобы ты превратил меня в вампира.
В этот раз укус не был похож на ожог медузы. Все произошло очень быстро. Губы Эша коснулись ее шеи, Мэри-Линетт окутало тепло, и она вдруг обнаружила, что гладит его затылок, его мягкие и густые волосы.
Его мысли... они переливались всеми цветами радуги. Темно-красные и золотистые, нефритовые и изумрудные, темно-фиолетовые... Переплетения и колючие заросли радужных оттенков, ежесекундно изменяющихся и перетекающих друг в друга. Мэри-Линетт была ослеплена.
И испугана: сквозь эти переливающиеся, словно драгоценные камни, оттенки проглядывала тьма – прошлые поступки Эша, то, чего он сейчас стыдился, она это чувствовала. Но стыд ничего не мог изменить.
Я знаю, что это невозможно, но я как-нибудь улажу все это. Вот увидишь, я найду способ...
«Так вот что такое телепатия», – подумала Мэри-Линетт. Она внутренним слухом слышала слова, которые мысленно произносил Эш, чувствовала его отчаянную искренность... и ощущала тяжесть всего, что ему предстоит «уладить».
«Мне все равно. Я хочу стать дочерью тьмы и без раскаяния буду поступать так, как повелит мне моя природа».
Эш стал поднимать голову, но она крепче обняла его, стараясь удержать.
– Пожалуйста, не искушай меня, – произнес он вслух охрипшим голосом. Мэри-Линетт ощущала на шее его теплое дыхание. – Больше нельзя, ты очень ослабеешь. Поверь мне, дорогая.
Мэри-Линетт отпустила его. Эш поднял тисовый прут, сделал небольшой надрез у себя на шее и запрокинул голову.
Мэри-Линетт понимала, что сейчас ей придется сделать то, чего она никогда прежде не делала. С трепетом она прикоснулась губами к его шее.
«Я пью кровь. Я уже почти охотник... или что-то в этом роде. Как бы там ни было, я пью кровь, и мне это нравится... Может быть, потому, что у нее нет вкуса крови. Нет вкуса меди и страха. У нее таинственный и магический вкус, древний, как звезды».
Когда Эш мягко отстранил ее, она едва держалась на ногах.
– Нам лучше пойти домой, – сказал он.
– Зачем? Со мной все в порядке.
– У тебя начнется головокружение... слабость. И если мы собираемся закончить с твоим превращением...
– Если?
– Хорошо-хорошо. Прежде чем это произойдет, нам следует кое-что обсудить. Мне нужно все тебе объяснить, мы должны разобраться в деталях. И ты должна отдохнуть.
Мэри-Линетт знала, что он прав. Ей хотелось остаться здесь, наедине с Эшем, в темном храме леса, но она и вправду ослабела и чувствовала себя какой-то вялой. Нелегкое это дело – становиться дочерью тьмы.
Они направились обратно тем же путем. Мэри-Линетт чувствовала, что внутри нее что-то изменилось, и это чувство сейчас было сильнее, чем тогда, когда она обменивалась кровью с тремя девушками. Сейчас она одновременно ощущала слабость и необычное обострение всех чувств, словно все поры ее тела внезапно раскрылись.
Лунный свет казался сейчас намного ярче. Она могла ясно различать цвета – бледно-зеленые поникшие кедровые ветви, мрачно-фиолетовые, похожие на клюв попугая, цветки зигаденуса, растущие изо мха.
И лес больше не казался безмолвным. Мэри-Линетт слышала множество слабых жутковато-таинственных звуков, мягкое шуршание ветра в хвое и собственные шаги по влажным заплесневелым веткам.
«Я даже запахи различаю лучше, чем прежде, – подумала она. – Здесь пахнет кедром, гниющими растениями и чем-то действительно диким – грубым, как запах зверинца. И еще чем-то горячим... жженым...»
Запах машины. Этот запах жег ей ноздри. Мэри-Линетт остановилась и тревожно взглянула на Эша.
– Что это?
Он тоже остановился.
– Пахнет резиной и маслом...
– Автомобиль! – воскликнула Мэри-Линетт. Мгновение они глядели друг на друга, затем одновременно повернулись и побежали.
Что-то случилось с ее автомобилем. Из-под капота струился белый дым. Мэри-Линетт попыталась подойти ближе, но Эш оттащил ее назад.
– Я только хотела открыть капот.
– Нет. Смотри! Вон там...
Мэри-Линетт посмотрела, куда показывал Эш, и у нее перехватило дыхание. В клубах дыма, облизывая капот, метались крошечные язычки пламени.
– Клодин всегда говорила, что рано или поздно это случится, – мрачно заметила Мэри-Линетт, в то время как Эш оттаскивал ее подальше. – Только ей казалось, что я при этом обязательно буду в машине.
