Мифы Ктулху - Ламли Брайан (читаемые книги читать txt) 📗

Дальнейшая цепочка событий, сами понимаете, была неизбежна. Профессор Гарднер тут же сопоставил обе газетные заметки с легендами о Риковом озере. Возможно, этого и недостало бы, чтобы сподвигнуть профессора прервать свою работу над общим корпусом висконсинских легенд ради специфического исследования совсем иного плана, но тут произошло нечто уж совсем из ряда вон выходящее. Нечто такое, что погнало его сломя голову к владельцу заброшенного домика за разрешением воспользоваться таковым в интересах науки. Подтолкнуло же профессора к такому решению не что иное, как приглашение от хранителя музея штата заглянуть поздно вечером к нему в офис и посмотреть на новый, только что поступивший экспонат. Профессор отправился туда в сопровождении Лэрда Доргана; именно Лэрд ко мне и пришел.

Уже после того, как профессор Гарднер исчез.

Да, он действительно исчез. На протяжении трех месяцев с Рикова озера поступали нерегулярные сообщения, а затем связь с охотничьим домиком разом оборвалась — и от профессора Аптона Гарднера больше не было ни слуху ни духу.

Однажды поздним октябрьским вечером Лэрд зашел ко мне в университетский клуб: честные голубые глаза затуманены, губы поджаты, лоб изборожден морщинами — словом, налицо свидетельства некоторого возбуждения, причем не от алкоголя. Я предположил было, что он перегружен работой; только что закончилась первая сессия в Висконсинском университете, а к экзаменам Лэрд всегда подходил серьезно — даже в бытность свою студентом; теперь же, став преподавателем, относился к ним вдвойне ответственно.

Но нет, оказалось, что проблема в другом. Профессор Гарднер пропал уже с месяц тому назад; это и не давало Лэрду покоя. Так он и сказал — ровно в этих самых словах — и под конец добавил:

— Джек, я должен съездить туда и посмотреть, не смогу ли чем помочь делу.

— Послушай, если шериф и полиция ничего не обнаружили, от тебя-то что толку? — вопрошал я.

— Во-первых, я знаю больше, чем они.

— Если так, почему ты с ними не поделишься информацией?

— Да потому что на такие вещи они и внимания обращать не станут.

— Ты про легенды?

— Нет.

Лэрд оценивающе глядел на меня, словно гадая, а стоит ли мне доверять. Я внезапно преисполнился убеждения: он и впрямь что-то знает и это «что-то» серьезно его беспокоит. И тут на меня накатило прелюбопытное ощущение — не то предчувствие, не то опасение. В жизни ничего подобного не испытывал: в единый миг атмосфера в комнате словно сгустилась, в воздухе засверкали электрические разряды.

— А если я туда поеду, ты ко мне не присоединишься?

— Думаю, я бы смог это устроить.

— Отлично.

Лэрд пару раз прошелся по комнате из конца в конец, напряженно размышляя и поглядывая на меня то и дело. Во взгляде его по-прежнему читалась неуверенность: он словно никак не мог решиться.

— Послушай, Лэрд, сядь и расслабься. Нечего метаться по комнате, точно лев в клетке, — нервы пожалей!

Он внял совету: сел, закрыл лицо руками, передернулся. Я было встревожился, но через несколько секунд он уже пришел в себя, откинулся назад, закурил сигарету.

— Джек, ты ведь знаешь легенды о Риковом озере?

Я заверил, что да — равно как и историю того места с самого начала; во всяком случае, все то, что сохранилось в записях.

— А газетные статьи помнишь? Ну, я тебе рассказывал?..

Да, и статьи тоже. Я хорошо их помнил, поскольку Лэрд обсуждал со мной, какой эффект они произвели на его работодателя.

— Я имею в виду вторую, про брата Пайргарда, — заговорил он, замялся и умолк. Вдохнул поглубже — и начал сначала: — Видишь ли, мы с Гарднером прошлой весной как-то вечером зашли к хранителю музея.

— Да, я в ту пору был на востоке.

— Верно. Ну так вот, зашли мы к нему в офис: хранитель хотел нам кое-что показать. И что, как ты думаешь, это было?

— Понятия не имею. И что же?

— Тело в древесном стволе!

— Нет!

— Нас как громом поразило. Представляешь — полый ствол и все такое, ровно в том виде, в каком его нашли. Его переслали в музей, для коллекции, но выставлять такое, разумеется, никто не стал — по самоочевидной причине. Гарднер сперва подумал, это восковой муляж. Как бы не так!

— Ты хочешь сказать, все было настоящим?

Лэрд кивнул.

— Понимаю, звучит невероятно.

— Да такое просто-напросто невозможно.

— Да, наверное, невозможно. И однако ж это чистая правда. Вот почему экспонат не стали выставлять — просто забрали из музея и предали земле.

— Не вполне понимаю.

Лэрд подался вперед и убежденно проговорил:

— Дело в том, что, когда эту штуку доставили, труп казался идеально сохранившимся, словно бы благодаря какому-то природному бальзамирующему процессу. Но нет. Он был просто заморожен. И начал оттаивать — тем же самым вечером. И некоторые признаки недвусмысленно свидетельствовали, что брат Пайргард вовсе не пролежал мертвым последние три столетия — как вроде бы явствовало из его истории. Тело стало разлагаться, но не рассыпалось в прах, ничего подобного. По прикидкам Гарднера, брат Пайргард умер меньше пяти лет назад. И где он, спрашивается, был все это время?

Лэрд говорил вполне искренне. Поначалу я ушам своим не верил. Но ощущалась в собеседнике некая пугающая серьезность, не допускающая с моей стороны никакого неуместного легкомыслия. Если бы я воспринял его рассказ как шутку, поддавшись сиюминутному порыву, он бы тут же «закрылся», захлопнул створки, как устрица, и ушел бы от меня размышлять над всем этим в одиночестве — одному богу ведомо, с какими разрушительными последствиями для себя. Так что поначалу я не проронил ни слова.

— Ты мне не веришь.

— Я этого не говорил.

— Я сам чувствую.

— Не верю. Такое просто в голове не укладывается. Но скажем так: я верю в твою искренность.

— Хорошо же, — мрачно кивнул Лэрд. — А веришь ли ты мне достаточно, чтобы поехать со мной в охотничий домик и посмотреть, что будет?

— Да.

— Но, думается, лучше тебе сперва прочесть вот эти выдержки из писем Гарднера.

И Лэрд выложил их передо мной на стол — словно бросая вызов. Нужные выдержки он скопировал на отдельный лист. Я взялся за него, а Лэрд между тем продолжил — заговорил, захлебываясь словами и объясняя, что эти письма Гарднер писал из домика. Лэрд договорил, и я принялся за чтение.

Это было первое письмо, написанное спустя неделю после того, как Гарднер вселился в охотничий домик на Риковом озере. Второе, крайне лаконичное, было отправлено с нарочным.