Лэшер - Райс Энн (книги без сокращений .txt) 📗
– Францисканские монахи из Италии? Так, значит, влияние ордена Святого Франциска Ассизского распространилось и на это горное захолустье?
– Именно так. Орден Святого Франциска был чрезвычайно силен как раз во времена Анны Болейн. Вы помните, когда Генрих Восьмой пожелал развестись с королевой Екатериной, она поселилась во францисканской обители. Однако не думаю, что собор в Доннелейте возводился при участии монахов-францисканцев. Они проповедовали простоту, скромность и умеренность, и храм этот слишком роскошен и богато украшен, чтобы отвечать их вкусам. Нет, по моему мнению, строителями храма, скорее всего, были конвентуалы. Это ответвление ордена Святого Франциска Ассизского признавало за человеком право на собственность. Как бы то ни было, когда король Генрих поссорился с католической церковью и принялся грабить и разрушать монастыри, клан Доннелейт, нимало не колеблясь, выступил против королевских солдат. Да, эта долина стала местом ужасающих кровопролитных сражений. И даже самые отважные британские солдаты оказались не в силах сломить сопротивление местных жителей – они боялись подниматься в эти горы.
– Но в честь какого святого получил свое имя храм?
– Я уже сказал вам, что не знаю. Возможно, то было всего лишь бессмысленное соединение гаэльских звуков. Но если мы сумеем расшифровать его, то вполне может оказаться, что оно звучит как Вероника или Кристофер…
– Или Джон Нокс, – вздохнул я.
– Так вот, после смерти Генриха Восьмого на престол взошла его дочь Мария, – вернулся к прерванному рассказу профессор. – Как вы помните, она была рьяной католичкой. Вновь полились реки крови, но на этот раз жертвами стали протестанты, которых повсеместно сжигали на кострах и вздергивали на виселицы. А потом настали времена королевы Елизаветы! Великой королевы, вновь превратившей Британию в протестантскую империю.
Здесь, в горах, не придавали особого значения происходившим внизу переменам. Но вот явился Джон Нокс, великий реформатор. В тысяча пятьсот пятьдесят девятом году в Перте он произнес свою знаменитую проповедь, направленную против папистов, которых он назвал идолопоклонниками. В долине вспыхнула война, и пресвитериане разрушили собор. Они сожгли его дотла, разбили прекрасные витражные окна на мелкие куски, превратили в руины церковную школу и уничтожили все книги. Одним словом, уничтожили все. Кошмарная, жуткая история. Разумеется, местным жителям они заявили, что в долине живут ведьмы, которые служат дьяволу, принявшему человеческое обличье. По их мнению, именно этой нечисти поклонялись в соборе наряду с католическими святыми. Но на самом деле причиной всему была вражда между католиками и протестантами.
Город Доннелейт так никогда и не оправился от нанесенного удара. Впрочем, он еще влачил жалкое существование вплоть до конца семнадцатого столетия, когда последний представитель клана погиб во время пожара в замке. После этого в хрониках не встречается каких-либо упоминаний о клане Доннелейт. Никого не осталось.
– И святого тоже.
– Здешний святой – кем бы он ни был – покинул эту землю еще в тысяча пятьсот пятьдесят девятом году. Да хранит его Господь. Его культ прекратил свое существование вместе с собором. Остался только маленький вымирающий городок, жители которого почти сплошь были приверженцами пресвитерианской церкви. А за его пределами на месте «поганого» языческого святилища сохранился «этот ужасный» каменный круг.
– А что еще любопытного вы можете сообщить о языческих легендах и преданиях? – продолжал я свои расспросы.
– Лишь то, что некоторые люди до сих пор верят в эти легенды. Время от времени к нам сюда приезжают путешественники издалека, порой даже из самой Италии. Они расспрашивают о старинных развалинах. Ищут дорогу в Доннелейт. Осматривают место, где прежде стоял собор. Поверьте, я говорю вам чистую правду: не только вы один интересуетесь судьбой клана Доннелейт. До вас многие поднимались в горы и занимались там раскопками. И мне уже доводилось прежде отвечать на те же вопросы, что сегодня задали мне вы. В последний раз о соборе и клане Доннелейт меня расспрашивал один ученый из Амстердама.
– Вот как? Из Амстердама?
– Да, в Амстердаме существует орден ученых-историков. Еще одна их Обитель – так они называют свои центры – находится в Лондоне. Их орден во многом напоминает монашеский, однако на самом деле они лишены религиозных убеждений. На моей памяти они приезжали сюда не менее шести раз. Осмотрели в долине каждый камень. У этой организации весьма странное название. В отличие от имени святого, в честь которого назван собор, оно запало мне в память. Такое трудно забыть.
– И что же это за название?
– Таламаска, – ответил профессор. – Должен признать, все члены этого ордена – по крайней мере те из них, кто приезжал сюда, – ученые, обладающие на редкость богатыми и многосторонними знаниями. И к книгам они относятся с истинным благоговением! Видите вон тот маленький Часослов? Поверьте мне, это действительно бесценное сокровище. Так вот, эту книгу подарил мне один из них. Всякий раз они привозят мне изумительные подарки. Взгляните вот на это. Представьте себе, это одна из первых печатных Библий короля Иакова. Ее они привезли, когда приезжали сюда в последний раз. Тогда они разбили лагерь в долине. Впрочем, они всегда так делают. Проводят в долине несколько недель, а потом уезжают. И всякий раз я вижу, что они разочарованы. Как видно, поиски до сих пор не приносят желаемого результата.
Меня охватило волнение. И сразу же вспомнилась удивительная история, которую я в трехлетнем возрасте услышал от бабушки Мари-Клодетт. В ее рассказе упоминался некий не то ученый, не то колдун из Амстердама, который прибыл в Шотландию и спас несчастную Дебору, дочь сожженной заживо Сюзанны. В течение нескольких мгновений события и образы, хранившиеся в памяти Лэшера, ожили в моем сознании, и я едва не лишился чувств. Однако усилием воли я отогнал наваждение. Нельзя было терять драгоценное время, предаваясь видениям. Следовало воспользоваться словоохотливостью моего нового знакомого и вытянуть из него как можно больше столь важных для меня сведений.
– A еще меня интересует черная магия, – вновь заговорил я. – Насколько мне известно, в этих краях она процветала. В семнадцатом столетии были даже случаи сожжения ведьм на кострах. Вам что-нибудь известно об этом?
– А как же. Вот, например, одна кошмарная история. Героиню ее звали. Сюзанна То была простая крестьянка, жившая в окрестностях Доннелейта. Мне посчастливилось найти один бесценный документ. Представьте себе, это подлинный памфлет. Из тех, что распространялись здесь во времена суда над ведьмами.
С этими словами профессор направился к своему столу и извлек из ящика несколько листков пожелтевшей от времени бумаги. Взглянув на первый из них, я увидел грубо выгравированное изображение женщины, окруженной языками пламени, похожими на гигантские листья чудовищного растения.
Надпись под картинкой была сделана по-английски:
«ИСТОРИЯ ВЕДЬМЫ ИЗ ДОННЕЛЕЙТА»
– Вы не согласились бы продать мне это? – дрожащим от волнения голосом выпалил я.
– Ни за что на свете, – отрезал профессор. – Но, если пожелаете, я могу сделать для вас полную и точную копию.
– Буду вам очень признателен. – Я вытащил бумажник и положил на стол толстую пачку американских долларов.
– Премного благодарен. Однако не будем торопиться. Насколько я вижу, вы до крайности нетерпеливы. Это все ирландская кровь. Французы, те намного более сдержанны и хладнокровны. Видите ли, у меня есть внучка, которая занимается изготовлением копий. Большая мастерица по этой части. В самом скором времени она займется интересующим вас документом. Можете быть уверены, она сделает вам превосходную факсимильную копию на пергаменте.
– Прошу вас, профессор, расскажите мне, о чем говорится в этом памфлете.
– Это всего лишь собрание самых что ни на есть диких суеверий и предрассудков, и не более того. Подобные памфлеты были в ходу по всей Европе. Что касается именно этого, то он напечатан в Эдинбурге в тысяча шестьсот семидесятом году и повествует о судьбе некой Сюзанны, хитроумной и злобной ведьмы, которая стала приспешницей сатаны и продала ему свою душу. Колдунья была изобличена и предана огню. Однако ее дочь, рожденная вне брака, так называемое дитя любви, избежала печальной участи матери. Дело в том, что девочка была зачата первого мая. Считается, что на таких детях лежит благословение Божие. Поэтому никто не осмелился ее тронуть.
