Страшные гномы (СИ) - Смородин Кирилл (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Послушай, — Максу, наконец, удалось совладать со страхом. — Скажи, пожалуйста, кто такой этот Себастьян? Он тебя обидел?
Вика вытаращилась, а мгновением позже согнулась от хохота. Она надрывалась, мотала головой и топала.
— Ты что, совсем кретин?! — выдохнула она, успокоившись. Светлые волосы растрепались, розовые тени под глазами блестели от слез. — Себастьян не может обидеть меня и моих братьев! Он — наш спаситель! Если бы не он, мы бы так и шастали по лесу и дохли один за другим!
— О чем ты? — изумленно выдохнул Макс. — Ты ведь только вчера приехала сюда!
— Это верно, — Вика злорадно ухмыльнулась. — И, тем не менее, я здесь уже довольно давно. Как тебе такая загадочка? Сможешь отгадать?
Макс сглотнул, не отрывая от девчонки растерянного взгляда. Степа неподалеку так и не пошевелился.
— Ладно, — Вика досадливо махнула рукой. — Вижу, в загадках ты не силен. Но ничего. Со временем все поймешь. Только тогда тебе уже никто и ничто не поможет. А теперь вали отсюда. И своего дружка-алкашка забери, — она повернулась и брезгливо уставилась на Степу.
Потом прошла к кровати, улеглась поверх одеяла и отвернулась к окну.
— Проваливайте, я сказала, — буркнула Вика, покачиваясь вперед-назад.
На цыпочках Макс подошел к Степе, тронул за плечо.
— Идем, — прошептал он, еле ворочая языком. В пересохшем горле тут же закололо.
— Нет, ты это слышал?! — спросил Степа, когда оба оказались в коридоре. — Как она с нами разговаривала?! Совсем от рук отбилась! Сейчас же Анне Николаевне сообщу, пусть сама с ней разбирается!
Из палаты вновь донесся стук. Вожатые вздрогнули и отошли на пару шагов.
— Не поможет, — Макс покачал головой. — Тут что-то другое.
— Хрен его знает, — Степа пожал плечами. Лицо вожатого было бледным, губы подрагивали. — Но, блин, так жутко стало, когда она заговорила! Как будто дьявол в ней сидел, как в ужастике каком-нибудь!
Макс лишь кивнул. Все, чего ему сейчас хотелось, — оказаться от Вики подальше. И как можно скорее.
«Зараза уже в лагере, — думал он по пути к выходу, борясь со слабостью в ногах. — И это только начало».
Вспомнилось открытие смены. На эстраде несколько сотен ребят. Все улыбаются, смеются, галдят… Больше этого не будет. Скоро в каждом проявится что-то злое, звериное, а под глазами и на горле проступят розовые тени.
«Нет уж, — сказал себе Макс, сбегая по ступенькам. — Не будет этого! Не позволю!»
Сжав кулаки, он торопливо пошел к корпусу.
Глава 9. Лешку похитили
Трамвай грохотал, раскачивался, и казалось, что кондукторша — дородная тетка с короткой иссиня-черной стрижкой, в красном фартуке — непрерывно кивает. Федор Иванович сидел в конце салона и глядел, как в окне проносится город.
Трамвай ехал вдоль серого бетонного забора, за которым прятались приземистые цеха деревообрабатывающего комбината. С другой стороны пестрела россыпь частых домов.
«Сколько я там не был? Года три точно», — размышлял Сбитнев.
Трамвай остановился. Двери открылись и внутрь, цокая нестриженными когтями, ворвалась небольшая серая дворняга с висячими ушами. Помахивая толстым хвостом, она побежала между сиденьями.
— А ну, пошла, паскуда! — противно взвизгнула кондукторша.
Она чуть ли не бегом кинулась к собаке, замахнулась кожаной сумкой с мелочью. Псина отшатнулась и, поджав хвост, выбежала. Тетка с довольным видом уселась возле дверей.
«Контролерша, — усмехнулся про себя Сбитнев. — Вот кого на границу надо ставить».
Двери захлопнулись, трамвай тронулся. Федор Иванович вздохнул и, увидев в окне желтую двухэтажку, почувствовал, как внутри противным комом поднимается волнение.
Тетка-кондукторша недовольно покосилась на Сбитнева и, когда он выходил, наградила хорошо различимым «псих старый!»
«Да ради бога», — мысленно откликнулся Федор Иванович, направляясь к лечебнице.
— Ничего не изменилось, — пробормотал он, обводя взглядом забор с бетонными колоннами и толстыми чугунными прутьями с шишаками на верхушках.
Перед зданием цвела клумба, похожая на пеструю вышивку. От нее, укрытые тенью лип, тянулись две аллеи. На лавочке неподалеку сгорбился лысеющий человек в накинутом на плечи сером халате. Положив ногу на ногу, он покачивал ступней и глядел, как на пальцах болтается темно-синий шлепанец.
Федор Иванович подошел к корпусу, вдохнул густой цветочный аромат, поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую, темно-красную дверь.
Коридор встретил полумраком. У окна, за заваленным бумагами столом, сидела полная медсестра. Сбитнев подошел к ней, спросил Игоря Витальевича. Та кивнула, сказала подождать и пошла на второй этаж.
«Вот и хорошо», — подумал Федор Иванович, присаживаясь на старый скрипучий диван. Ему не хотелось проходить по коридору второго этажа — вечно сумрачному, со стенами, оклеенными битым кафелем.
Повернувшись к окну, Сбитнев стал наблюдать за бьющейся в стекло осой. Та жужжала и изредка с тихим стуком врезалась в прозрачную преграду.
«Нет, милая, отсюда просто так не уйти», — невольно подумал Федор Иванович, чувствуя, как в душу закрадывается неприятный холодок.
Вернулась медсестра, вслед за ней показался Корольков. Увидев Сбитнева, психиатр расплылся в улыбке, протянул лапищу.
— Какими судьбами, Федор Иваныч? — спросил он, усаживаясь рядом. — Пойдем ко мне в ординаторскую, чаем напою.
— Это можно, — отозвался Сбитнев, чувствуя, как тревога отступает — так происходило всегда, когда рядом был Игорь Витальевич.
— Ну, пойдем, — психиатр поднялся и пошел к лестнице.
Оказавшись на втором этаже, Федор Иванович невольно скользнул взглядом по коридору. Вот она, жуткая мозаика из битого кафеля. Вот коричневый линолеум. Вот белые кругляши плафонов. Из комнаты отдыха доносился бубнеж телевизора. Снизу слышалось предобеденное громыхание посуды, поднимался запах рыбного супа.
Корольков подошел к ординаторской, открыл дверь.
«И здесь все по-прежнему», — отметил Сбитнев, оказавшись внутри.
Любимая кожаная папка доктора покоилась на помятом, выкрашенном серой краской сейфе. Стол, как и раньше, стоял возле окна. На погасшем мониторе ноутбука плавали мыльные пузыри. Вдоль стены на книжной полке выстроилась шеренга сборников ужастиков — одно время Игорь Витальевич зачитывался рассказами про оборотней, ведьм, призраков и прочую нечисть. Ему, как психиатру, нравилось находить загадочным событиям разумное объяснение. Однако вскоре доктор понял, что рассказы похожи друг на друга, и ему это наскучило.
— Сейчас вскипятим чаек, — приговаривал Игорь Витальевич, наливая воду в белый электрочайник. — Да ты присядь, Федор Иваныч, — он обернулся к Сбитневу, застывшему возле дверей. — Чего как не родной? Ты ведь заведению нашему больше меня времени отдал!
— Скажешь тоже, — смутился Сбитнев, усаживаясь за стол.
Корольков включил чайник, полез в буфет, и вскоре на столе расположилось блюдо с шоколадными конфетами, коробка печенья и пакет зефира.
— Угощайся, Федор Иваныч, — сказал доктор, разворачивая конфету. — Посидим сейчас, побеседуем. Ты по делу или просто зашел?
— Вообще-то по делу, — Федор Иванович вновь смутился. — Хотел узнать, как у Максима дела.
Психиатр перестал улыбаться. Поджал губы и с задумчивым видом уставился в окно.
— Честно сказать, я до сих пор в растерянности, — тихо сказал он. — Всегда боялся, что придется с подобным случаем работать. Но мальчишка крепкий, молодой, думаю, выкарабкается. К тому же, улучшения есть. Оживает потихоньку.
— Это хорошо, — прошептал Сбитнев. — Значит, пока не можешь сказать, что с ним?
— Нет, — Игорь Витальевич с виноватым видом покачал головой. — Но надеюсь, Максим сам подскажет. Главное — узнать причину. Понять, что такого случилось в лагере. Признаюсь, у меня даже догадок нет, — доктор поджал губы, скользнул взглядом по полке с ужастиками и пробормотал: — так, ерунда одна в голову лезет.
