Демогоргон - Ламли Брайан (электронные книги бесплатно .txt) 📗
— И не только греки, — ответила она, — хотя, конечно, они жили здесь с с античных времен и по сию пору. Такое даже трудно себе представить, да?
И тем не менее, под всеми этими слоями щебня, мусора и цемента итальянцы обнаружили храмы Зевса, Афины Паллады и Аполлона. Считается, что первыми здесь — еще три с половиной тысячи лет назад — поселились выходцы с Крита, за ними — микенцы с Пелопоннеса. Вполне возможно, что со временем эти два народа слились. Во всяком случае те, кого мы знаем как микенцев, принадлежат к той же самой породе людей, что и воинственные ахейцы. При них Родос процветал как никогда, во всяком случае так утверждает Гомер, а вслед за ним и Пиндар. По их словам, родосцев очень любил Зевс. А взять их легенды: вы, например, знаете, что именно отсюда со своими воинами на девяти кораблях отправился в поход против Трои Тлептолем?
Трэйс слушал ее с восхищением — более того, даже немного растерялся. Он не слишком хорошо знал историю — ни античную, ни какую-либо другую. Но до чего же все-таки удивительный у нее голос: как будто с губ ее мягкими толчками срываются крошечные облачка золотистой пыли. И ему было совершенно ясно, что восхищение его вызвано не только незнакомыми историческими фактами.
— А еще землетрясения, — продолжала она. — Родосу они всегда причиняли значительный ущерб. Во время одного из них рухнул знаменитый Колосс Родосский. И все это за сотни лет до появления первых христиан. В 269 году сюда вторглись готты, но к началу седьмого века островом уже полностью владели персы. Через триста лет им на смену пришли сарацины, которые взяли да и продали поверженного Колосса на металлолом! Вы только подумайте — обломки статуи пролежали на суше и в воде более восьми веков! А еще через сто пятьдесят лет сюда нагрянул Гарун-аль-Рашид со своими турками-сельджуками. — Она вдруг неожиданно для Трэйса остановилась на пересечении аллей, так, что ему тоже волей-неволей пришлось остановиться. — Да, так сюда пришли турки! Кстати, а вам известно, что отсюда, где мы сейчас стоим, до Турции всего двадцать миль?
Надо же, какая умница, да еще и стоит совсем близко!.. Трэйс не смог удержаться от искушения, притянул ее к себе и поцеловал. Она вырвалась, казалось, даже не обратив внимания на его поцелуй, и снова устремилась вперед, таща его за собой.
В аллейках, которыми они шли, было довольно пустынно. Лишь время от времени на перекрестках попадались случайные туристы, глазевшие на старые арки или изучавшие карты и путеводители.
— Чарли, — вдруг через плечо заметила Амира, — вы совсем меня не слушаете.
— Ну что вы, конечно же, слушаю! — с негодованием отозвался он.
— Вы уверены?
— Еще бы! Греки, турки, ахейцы и все такое прочее. Храмы Зевса, Аполлона и разных там…
В ответ Амира лишь вздохнула и вскоре нырнула в невысокую дверь крохотной, полутемной таверны. Они уже проходили мимо нескольких ей подобных, но эта, похоже, наконец ее удовлетворила. Вывеска над дверью гласила: "Ресторант «Теос», равно изобиловало ошибками и поданное им меню — во всяком случае на взгляд Трэйса:
Скушные Салады!
Игначьи Катлетты!
Фаршивые Памадры!
И:
Красная кусака.. ?
Амира, наблюдая за изучавшим меню Трэйсом, рассмеялась, а затем стала переводить:
— Вкусные салаты, котлеты из ягненка, фаршированные помидоры и красная закуска. Закуска — это рыба, причем просто превосходная!
Они взяли себе по небольшой порции греческого салата: шинкованная капуста, украшенная помидорами, несколькими черными оливками, посыпанная накрошенной брынзой. Все это было обильно сдобрено оливковым маслом и винным уксусом. Трэйс, разумеется, и раньше пробовал нечто подобное в греческих ресторанах в Лондоне, но это…
— Действительно, объедение! — сказал он, очищая тарелку корочкой темного хлеба. — И рецина просто восхитительна. А ведь дома, в Лондоне, чтобы съесть такое мне надо бы было ой как проголодаться!
— Греческая пища, — сообщила она, — в значительно большей степени, чем какая-либо другая соответствует местным условиям. Понимаете, что я хочу сказать? Она более ПОДХОДЯЩАЯ, чем даже спагетти в Италии. Например, я ела осьминога и кальмара в Фамагусте, но ни за что не взяла бы в рот ни того, ни другого в Генуе — а ведь итальянцы считаются знатоками своего дела!
— Расскажите мне еще о Родосе, — попросил Трэйс. Он заказал вторую бутылочку рецины, поскольку они были небольшими, да и напиток не казался таким уж смертельным.
— Значит вам все-таки было интересно! — воскликнула она.
— Ну еще бы, конечно! (Хотя, на самом деле, больше всего ему нравилось слушать ее голос.)
— Здесь в свое время побывал даже ваш Ричард Львиное Сердце, — начала она. — Он нанимал родосский флот для своего крестового похода. Затем, в начале двенадцатого века появились византийцы. И пятьдесят лет спустя остров все еще оставался византийским, хотя его полностью контролировали генуэзские адмиралы. В 1306 году они продали его иерусалимским рыцарям-иоаннитам. А после этого… в 1480 году остров осадили турки, а сорок лет спустя Сулейман Великолепный наконец захватил его, и после этого турки правили на острове почти четыреста лет. Между 1912 и 1945 годами здесь была итальянская территория, но в 1947 остров наконец снова отошел Греции.
— Ну и история… — вздохнул Трэйс.
— Вот именно! Хотите сигарету? — Она протянула ему пачку купленных еще в аэропорту греческих.
— Вообще-то я курю редко, — сказал Трэйс, — но сейчас, пожалуй, одну выкурю с удовольствием. Спасибо.
Они выкурили по сигарете и допили горьковатое тягучее вино. Пришло время возвращаться в отель.
На обратном пути она уже не держала Трэйса за руку, почти всю дорогу молчала и вообще казалась какой-то ушедшей в себя. Он решил, что разговор хоть немного поднимет ей настроение и произнес:
— А ведь я так ничего о вас и не знаю.
— Мой отец был немецким евреем, — ответила она. — Я хочу сказать, был и есть, если вы понимаете, что я имею в виду, только живет не в Германии. Мать — швейцарская еврейка. Во время войны отцу удалось перебраться через границу, и в Люцерне он познакомился с матерью. Перед концом войны они поженились, а в 1950 году переехали жить в Тель-Авив. Особых трудностей им испытывать не пришлось, поскольку у обоих были деньги. В принципе, они и вообще поначалу не собирались заводить семью, но я все-таки родилась. Это было в 1955 году. Мать два года назад умерла, а отец по-прежнему живет в Израиле. Сейчас он уже вышел на пенсию, но неофициально — можно сказать, что это его хобби — как бы присматривает за местами археологических раскопок в районе Тиверии и Эль-Хаммы.
Но у Израиля тоже всегда были проблемы. С некоторыми из них отец мирился, но, предвидя появление новых, отправил меня учиться за границу. Мало-помалу я приобрела вкус к путешествиям, знакомствам с разными людьми. Такая моя жизнь устраивает и меня и моего отца. Он очень меня любит, но предпочитает, чтобы я побольше находилась в безопасности, за пределами Израиля, понимаете? Время от времени я навещаю отца, как например, собираюсь сейчас, после отдыха на Карпатосе, но в основном живу в Ричмонде, в Лондоне. В принципе, этот дом принадлежит папе, а я лишь слежу за ним на случай, если отцу вдруг понадобится убежище.
— А вы… вы сами по себе? То есть, вы все еще не замужем?
— Приятели, конечно, у меня были, но ничего серьезного. Во всяком случае, ничего длительного.
— Прямо как у меня, — заметил Трэйс.
— Да неужели? — удивилась она. — Что ж, у нас впереди уйма времени — у нас обоих. — Сказав это, она снова замолчала и, казалось, еще больше замкнулась в себе.
— А как насчет сегодняшнего вечера? — поинтересовался Трэйс.
Она удивленно подняла брови.
— Что вы имеете в виду?
— Я хотел спросить, какие у вас планы на вечер? Думаю, его можно очень неплохо провести вместе. Здесь наверняка полно ночных клубов, дискотек и всякого такого. Не исключено даже, что где-нибудь имеется и казино.
