Слепой Орфей - Мазин Александр Владимирович (читать книги без регистрации TXT) 📗

Глава пятая

– Вот,– сказал «Иванов».

На среднем экране красовалась игоевская «тойота». Сам хозяин в это время извлекал из багажника огромную сумку.

Глеб вздохнул с облегчением.

– Это свой,– произнес он.

Кирилл повесил сумку на плечо и двинулся к воротам. Скотчтерьер, залившийся было лаем, вдруг смолк и завертелся у ног Игоева, изо всех сил виляя хвостиком.

– Во дает! – озадаченно проговорил «коричневый свитер». И добавил сердито: – Жрать не дам поганцу!

Кирилл отворил ворота, неторопливо двинулся по дорожке. Проходя мимо молодой елочки, поднял вверх два пальца: «виктори». На соседнем экране тут же возникли крупным планом эти растопыренные пальцы.

– И сам жрать не буду! – сокрушенно пробормотал «коричневый свитер».

– Почему? – удивился Стежень.

– Премия,– пояснил «Иванов».– За мастерски спрятанный «глаз».

– Ладно,– проворчал «коричневый свитер».– Зато, ясно, человек хороший. Кого Шарик приветил, тому верить можно!

– Его бы и снежный барс приветил! – засмеялся Стежень.– Можешь попробовать.

– Нет у нас снежного барса,– сказал «Иванов».– А у тебя, Гена, склероз. Это Кирилл Игоев. Мы на него работали в Польше.

– Тогда зачем было меня звать? – удивился Стежень.

– Порядок.

– Хозяин, а как насчет девушки? – вмешался «коричневый свитер».– Телефончик там и все прочее. После работы, разумеется.

Глеб не сразу сообразил, что под «девушкой» подразумевается Елена.

– О девушке забудь,– отрезал он.

– Ясненько.

– Я больше не нужен? – спросил Глеб у «Иванова».

– Пока нет.

Кости Стежня в очередной раз хрустнули в медвежьих объятиях.

– Давно не виделись,– проворчал Глеб, высвобождаясь.– Иди вон Ленку потискай!

– Аленка не годится,– возразил Игоев.– Хрупкая. А ты – в самый раз. Вроде тренажера. Сам говоришь: жирею.

– Новости есть?

– Сколько угодно.

Кирилл уселся в кресло, устроился поудобнее.

– Сообрази-ка мне коктейльчик,– распорядился он.– Я заслужил.

Вошла Елена.

– Привет.– Она поцеловала Игоева в щеку.

Стежень поставил рядом с Кириллом поднос. На подносе – графин с водкой, стопка и банка с маслинами.

– Это называется коктейль? – Игоев поднял бровь.

– Угу.– Стежень ухмыльнулся.

Елена засмеялась.

– Что тебе смешать? – спросила она.

– Ладно, обойдусь.– Игоев опрокинул стопку, закусил.– Садитесь и слушайте.

Незадолго до моего приезда отзвонил один мой прежний клиент. У него пропали люди. «Очень реальные люди», как он выразился. Говоря по-простому, пятеро боевиков ехали из пункта А в пункт Б. Ехали, никого не трогали, но до пункта Б не добрались и на телефонные звонки не отвечали. Заказ приняла Валентина и отработала по нашим обычным каналам: «Скорая», морги, милиция и тому подобное. И представьте, к моему приезду «реальные люди» уже «нашлись». Все пятеро – в моргах. Разница лишь в том, что одному прострелили голову на углу Просвещения и Композиторов, а четверо, предположительно, поскольку вскрытия еще не было, скончались от внезапной остановки сердца в частном спортивном зале на проспекте Энгельса.

– Перетренировались? – с иронией спросил Стежень.

– Зал на правах собственности принадлежит некоему Ликанову. Знаешь такого?

– Никогда не слыхал.

– Ну это не так важно. Интересно другое: эти четверо покойников (у одного, кстати, сломана челюсть и прокушена шея) были подобраны усиленным нарядом милиции, которую вызвали заботливые соседи, услышавшие стрельбу. Причем служители закона действовали очень странно. По-тихому погрузили тела в машину и уехали. Не сняв показаний, не сообщив вышестоящему начальству, не… Словом, не сделав ничего положенного в таких случаях.

– Шея чем прокушена? – поинтересовалась Елена.

– Зубами. Человеческими.

– Может, их проплатили? – предположил Стежень.

– То-то и оно, что нет. Но что характерно, ни один из милиционеров ничего не помнит. Даже адрес удалось установить, только подняв звонок бдительных соседей.

– Наш потрудился? – Глеб нахмурился.

– Как ты проницателен. Сообщаю также, что твой гость Шведов нанял, оказывается, целую прорву людей – искать своего сбежавшего телохранителя. Вот, кстати, его фотография. А телохранитель этот, как выяснилось, несколько лет назад тренировался у неведомого тебе Ликанова.

Елена взяла фотографию Рустама, задумчиво повертела и сообщила:

– Этого можно уже не искать. Мертв.

– Поглощен? – уточнил Стежень.

– Нет, просто мертв. Я вижу разницу.

– Хорошо,– кивнул Глеб.– И что дальше?

– Дальше – милиция в поте лица будет искать убийцу или убийц. Тем же самым займется мой «обиженный» клиент. И тут ни ты, ни я ничего не сможем сделать.

– А что сможем?

– Мои источники возьмут поиски на контроль. Но перспективы не радуют. Похоже, наш приятель поднабрался сил и начал куролесить.

– Его зовут Морри.

—?

– Так сказал Дмитрий.

– Что ж, Морри так Морри. А теперь вот тебе дискетка. Изучи на досуге.

– Что здесь?

– Фольклор. Наш фольклор.

– Это прямо сейчас?

– А зачем откладывать?

Ведун вернулся домой затемно. Путь неблизкий. Вошел, запалил огонек – для свету. Печку – не стал. Тепло. Полез в сундук, достал все, что надобно. Разложил. Взял склянку мутного зеленого стекла, взболтал с приговором, распечатал:

– Охо-хо, шишево молоко! – и слил маленько в деревянную чашку.

С остерегом распечатал вместилище, в кое спрятал толику нелюдя. Ножом отщипнул крошку, растер на камушке, ссыпал труху в чашку.

Пока делал – аж вспотел от страха. Но страх – дело простое. В ином деле – даже подспорье.

– Сила – за силу. Слово – за слово. Беги, мертвяк-костобряк, от живого прочь… Не, не то.

Не поможет. Ищи, Бурый, ищи…

Ведун накрыл чашку и задумался.

Я читал Кировы сказки, пока не стемнело. Никто меня не беспокоил. Но вытащить зерно истины из всех этих «бабок-дедок, волков серых боков и сивок-бурок» мне не удалось. Хотя зерно определенно имелось. Так ничего и не надумав, я спустился вниз. Остается надеяться, что хоть в подсознании что-то осело. В гостиной сидел Кирилл и листал привезенные с собой журналы. Увидев меня, сразу встал:

– Ну как?

Я пожал плечами:

– Может, растолкуешь мне, тугодумному?

Кир покачал головой:

– Не могу. Самому никак не ухватить. Но это пока можно отложить. У тебя есть деньги?

– Сколько надо?

– Пять тысяч долларов.

– Легко. Пошли вниз.

Деньги я хранил вместе со всей своей токсичной химией. Гадость к гадости. «Прах к праху», как говаривал Сермаль.

Открыл сейф, вынул упаковку баксов, отсчитал половину. Кирилл свернул их и сунул в карман брюк.

– Могу я узнать, за что плачу? – поинтересовался я.

Сумма не такая уж большая для меня и совершенно ничтожная для господина Игоева, но любопытно.

– За нее.– Кир похлопал по морозилке, в которую мы уложили тело жены Шведова.

Что он умеет, так это заинтриговать.

– Не забыл, что я тебе говорил? – спросил Кир.

– Ты об оживлении? – За всеми охранными хлопотами идея реанимации покойников как-то отодвинулась на второй план.– Что, пришло время поиграть в зомби? Ну, брат, пять штук за душу – совсем дешево!

– Не остри! – строго сказал Кирилл.– Пять тысяч – цена того, что ты сейчас увидишь.– В руках у него оказалась видеокассета. Я даже не заметил, откуда он ее извлек.– Деньги – твой первый вклад,– продолжал он.– Мелочь, но ты должен был их отдать. А теперь пошли наверх.

Видик в гостиной значительно приличней, чем в моей спальне, но Кир заявил, что хватит и маленькой «двойки». Я хотел сразу же воткнуть кассету, но Кирилл не позволил. Порылся в моих дисках, нашел старину Байрона, «Июльское утро», выключил свет…