Большая книга ужасов 2013 (сборник) - Щеглова Ирина Владимировна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
– Мне надо перейти дорогу.
Полыхающий человечек тут же согласно мигнул, добродушно позеленел, важно зашагал, предлагая всем последовать его примеру.
Смиля на всякий случай глянула вокруг, потому как если он слеп, то как догадался, что рядом кто-то стоит. И где белая палка слепого, без которой он не смог бы сделать ни шагу. А если без палки, то где сопровождающие? Кто там может быть, собака-поводырь? Все радостно убежали вслед за зеленым человечком, идущие с противоположной стороны дороги до них еще не дошли. Они одни. Открытие печальное, но не смертельное.
– Пойдемте, – согласилась Смиля, протягивая руку. Никогда не водила слепых. Что делать-то? За что хватать?
Старик сам не потерялся. Бодро вцепился в Смилину руку, будто заранее знал, что она протянута, и ступил на проезжую часть. Шел довольно уверенно. На тротуаре руку отпускать не спешил, стоял, слепо глядя в небо.
– Спасибо, – прошелестел старик.
– Пожалуйста, – культурного запаса в Смиле оказалось не так много, она начала вырываться. – Я пойду.
– А знаете?.. – весьма бодро начал бородач.
– Извините, – вклинился старческий голос, – вы мне не поможете?
Очередной старичок был похож на лесника. Невысокий, крепкий, в брезентовой куртке, штанах и черных кирзовых сапогах. Широкая ладонь с короткими крепкими пальцами. Глаза ясные. Чисто выбритое лицо с глубокими морщинами.
– Давно не был в городе. Мне б туда.
Он показал на другую сторону дороги и, завершая движение, положил руку поверх руки бородача. Бородач неожиданно прозрел. Взгляд его уперся в лесника.
– Мне надо… – начал он решительно.
– Всем надо, – отрезал лесник и спустился на проезжую часть.
Взвизгнула колесами машина. Полыхающий человечек в светофоре как-то подозрительно быстро оплыл зеленой слезой бодро шагающего пешехода.
– У! Басурмане! – Лесник погрозил широким кулаком машине. – Ездят тут.
Не чувствуя под собой ног, Смиля поплелась через дорогу. Кто кого ведет, непонятно. Смиля отставала от широкого шага лесника.
– Ты-то чего в таком виде? – ворчал лесник, который в силу своего роста мог хорошо рассмотреть совсем не уличную обувку Милы. – Домой иди. Дома и стены защищают.
– От чего?
– Да от всего!
Пискнул светофор у них над головами. Красный человечек налился злобой, упер руки в боки.
«Бежать!»
Мысль толкнулась в голове, прошуршала по груди и упала в ноги.
Не так чтобы и крепко старик держал. Достаточно было резко повести руку вниз, отпрыгнуть.
Хорошо, машин не было, потому что Смиля ухитрилась выскочить на проезжую часть, кругом обогнуть переход и снова выскочить на тротуар.
– Цветок такой есть, бессмертник. Слышала? – зачем-то спросил лесник.
Смиля замотала головой и припустила прочь, с трудом обходя прохожих. Много их было. Словно специально такой толпой пошли. Не пускали, возвращали обратно.
Она все оборачивалась и оборачивалась, пока не врезалась.
Больно так. Головой в жесткие ребра. Еще и блюдце уронила.
– Ты не меня ищешь? – вкрадчиво спросил Скелет.
– Вообще-то нет, – не стала скрывать Чудовище.
– А я вот – тебя, Смиляна. – Скелет улыбался. Улыбка у него была жутковатая.
То ли она от имени своего отвыкла, то ли звучать оно стало неправильно, то ли Скелет его как-то не так произносит.
– Давай обойдемся без имен, – поморщилась Смиля.
– Да, без имен, – согласился Матвей. – Кстати, знаешь, что смиляна – это цветок бессмертника в Восточной Европе.
– Как? – тупо переспросила Смиля.
Глава пятая
Дом, над которым…
Тучи сгущались, обещая дождь. Ветер рвал с головы капюшон, бил под коленки, норовя уронить. Тапочки шлепали набравшими грязь задниками.
– Ты, типа, на минуту? – кивнул на обувку Смили Скелет.
– Типа, от тебя бежала.
– И как?
– Земля круглая. Вернулась.
Матвей посмотрел на нее внимательно.
– Это правда?
– Честное слово! Нам так в школе сказали! И глобус показывали.
– Янус под большим секретом сообщил, что ты в меня влюблена и готова умереть, если я не отвечу взаимностью.
Рот у Смили открылся. Предыдущие две версии признаний были не столь унизительные. Этот вариант вышел каким-то уже совсем…
– Давно сказал?
– Вчера. Когда мы ругались. В запале крикнул. Я не стал его слова подвергать сомнению. В таком состоянии обычно не врут.
«Слова подвергать сомнению…» Ворон тоже как-то заковыристо высказывался. Это у них теперь семейное?
– Ну… круто. – Смиля потерялась окончательно. Ни в школе, ни дома ее не учили, как вести себя, если сразу три парня в один день признаются тебе в любви. И ко всем троим ты, в общем-то, неплохо относишься.
– Так это правда?
Смиля смотрела на белый диск солнца на фоне сплошных облаков. Хотелось загнуть что-нибудь патетическое: есть ли правда на земле и что из того, что правда сейчас, будет правдой через пять минут.
Матвей ждал ответа. Терпеливо так. Смотрел в никуда, погоду прогнозировал.
– А чего вчера поссорились? – пустилась на обходной маневр Смиля.
– Ну… Ворон находчивый. Янус главный. А я вроде как не у дел. Еще Эрик стал кричать, что ты меня выбрала, а не его. Как всегда, во всем виновата женщина.
Матвей говорил снисходительно. Но это сейчас было и не важно. Щенок в душе ворочался, бил хвостом по сердцу, шерсть застряла в горле, отчего постоянно хотелось сглотнуть.
– Чего сразу женщина? – неловко стала защищаться Смиля. – В Дом вы первые примчались. То ли ты, то ли Янус. Ворон уже потом пришел.
– А вот и нет! Прочисти свою память, когда станешь стирать тапочки. Первой о Доме рассказала Вера Николаевна Нежданова. Прилетела с огромными голубыми глазами и сообщила, что видела нечто удивительное. – Матвей выдержал выразительную паузу. Разговорчив он сегодня. Не к добру. – Потом первая же и слиняла. Янус вцепился в это место, и тут же придумал, как отваживать любопытных. Были слухи о привидениях – он их оживил. Странно, что о них успели забыть. Месяц всего прошел. Коллективно какой порошок глотали?
– Скорее газа нанюхались, – вспомнились утренние мысли о глюках Януса.
– Неважно. Дракон сероводорот выдыхает. Вот все и угорели.
Смиля с тревогой покосилась на своего вероятного парня. Что-то он стал заговариваться. Драконы чудятся. Уж не к снегу ли?
– У тебя ничего не болит?
Матвей поморщился, как от боли. Челку не убрал, словно она ему и не мешала. Глаза не видны. Только обкусанные губы. Заговорил:
– Герка убежден, что в Доме спрятан клад и его кто-то охраняет. Если дракон, то выдыхает он обычно сероводород, он образуется при гниении белков.
Что-то тревожное рождалось в голове. Во всем этом была неправильная шероховинка. Потянуть бы за нее, чтобы вытащить всю занозу.
Вот оно! Почему идут к ней, если Синеглазка красивее? Это все признавали с самого начала.
– Мне всегда казалось, что тебе Нежданова нравится.
Матвей помотал головой, взлетели белые лохмы:
– Это привилегия Януса – грустить по голубоглазой красавице. А мне и тебя хватает. Я не гордый.
Смиля насупилась. Матвей вел себя так, как будто находился на рынке: торговался, выбирал, приценивался. Ну, сейчас ему Смиля устроит. И до него все приходили, а потом быстренько сматывались. Надо на Матвее проверить испытанный способ.
– Все должно иметь пару, – бормотал между тем Матвей. – Легенда о божественных близнецах. Юлис, дух зерна, сам по себе двойчатка. Зерно легко делится на две половинки. Священное дерево. Персонифицированный огонь – Габия, повелитель ветра Вейопатис, бородатые гномы барздуки, любители наводить свои порядки в доме. Если я правильно произношу. Вероятно, тоже ходят парой. «Мы с Тамарой санитары…»
Смиля бросила взгляд на спутника. До этого они шли, говорили, она, как всегда, немного забегала вперед, не задумываясь о том, что там рисуется на лице собеседника. А рисовалось очень даже интересное явление. Идет человек, бормочет себе под нос, лицо каменное, взгляд остановившийся. Он не здесь. Но говорит. А потом опомнился, встряхнулся. В глазах появилась тоска, лицо некрасиво дернулось, светлая челка снова упала на глаза.
