Монстры всегда возвращаются! - Харрисон Лизи (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗

Гранит убрал прядь волос с ее лба и улыбнулся.

– Похоже, все разошлись!

И он снова притянул ее к себе.

И Мелоди снова усомнилась: стоит ли? Можно ли?

А потом ответила на поцелуй.

Глава 24

«T’eau Dally» в шоке

«По кусочку, по глоточку…» – говорила себе Ляля, уводя гостей с крыши. Увы, но это не успокаивало. – Единственное, что ее бы сейчас успокоило, это другие четыре слова: «Поздравляем, вы выиграли конкурс!» Но скорее Дикки втиснется в брюки Брижитт, чем прозвучат эти четыре слова. Фрэнки, лицо школы, не отвечает на эсэмэски. Спортзал выглядит как заброшенная стройплощадка. Джексон с Мелоди разыгрывают между собой какой-то мексиканский сериал. Не говоря уже о том, что сама Ляля налетела на гостей и облила их кофе! И вся катастрофа – из-за того, что они приехали на день раньше. Оставалось только надеяться, что папа не убрал из ее счастливой зоны ежегодный альбом школы Мерстон. Кроме фэн-шуй, надеяться было больше не на что.

– Нет, серьезно, – говорил Джексон Брижитт. Рука у него дрожала от вращающегося в ней вентилятора. – Со мной все нормально. Нам давно пора было расстаться. Мы уже практически разошлись.

Дикки хлопнул его по спине.

– Ха! Ты говоришь как настоящий спортсмен!

Джексон попытался широко улыбнуться. Выглядело это так, будто он сдерживает рвоту.

«Интересно, что здесь самое удивительное?» – спрашивала себя Ляля. Тот факт, что знаменитый Дикки Дэлли оказался неуклюжим и хамоватым мешком сала? Или то, что они с Брижитт до сих пор не уехали?

Спустившись на первый этаж, Брижитт обняла Джексона за плечи своей хрупкой ручкой.

– У нас, в Париже, поцелеваться – это все равно что поговорить. Это не… не… как этто говорить? Небольшее дело.

– Очень рад слышать, – буркнул Джексон. И спросил у Ляли: – А теперь куда?

Она торопливо настрочила Клоду эсэмэску, спрашивая, все ли в порядке в спортзале. Клод уходил на тренировку, но заверил ее, что все в порядке, и Ляля решила повести гостей в спортзал. Тем более во всех остальных местах они уже побывали.

– Пожалуй, пора заглянуть в спортзал! – сказала Ляля, пытаясь сделать вид, что конкурс все еще продолжается. Не то чтобы ей не было жалко Джексона, но у него еще будет время погоревать, когда гости уедут. Особенно если она сможет найти…

Фрэнки! «Наконец-то!»

Фрэнки бежала в их сторону по пустынному коридору. Она пыталась догнать Клео. Волосы у нее сбились в неопрятный колтун, а одета она была в…

– А в чем эта зеленая… э-э… девушка? В халате, что ли? – осведомился Дикки, как-то подрастеряв свое обычное удальство.

– Ах, ее волесы ошень нуждается в кондисьонере! – заметила Брижитт, поправив ровные пряди своей прически.

Ляля была так ошеломлена, что ничего не ответила. Домашняя девочка превратилась в бездомную бродяжку!

– Я тебе уже сказала! – крикнула Клео, швыряя в Фрэнки сапожками. – Не нужны они мне! Они заразные!

«T’eau Dally» ударились о шкафчик. Что за упырство? Что тут творится? Ляле казалось, будто она смотрит показ мод без звука.

– Что значит «зарасние»? – спросила Брижитт у Дикки.

– Тайм-аут! – воскликнул Дикки, сложив из рук букву «Т». – Все видели, как она их швырнула?

Пол поплыл под ногами у Ляли. Если повезет, он разверзнется, поглотит ее, и она не увидит, какое лицо будет у отца, когда он будет смеяться над ее колоссальным фиаско…

Клео пронеслась мимо.

– Стой! – приказал Дикки.

«Клео, веди себя хорошо! Ну, пожалуйста!»

– Что-что, простите? – переспросила ее высочество.

Если бы у Ляли был при себе белый флаг, она принялась бы им размахивать.

– А неплохой у тебя бросок для юной леди!

Клео с отвращением смерила взглядом его испачканную белую куртку и перевела глаза на его пузо – такое, как будто он на девятом месяце.

– А у вас неплохой…

– Итак! – вмешалась Ляля. – Позвольте вам представить…

Брижитт тем временем ухватила Фрэнки за подбородок и вертела ее из стороны в сторону, точно куклу.

– Qui a fabrique vos accessoirs? [14]

Брижитт ухватила контакты и потянула за них.

– Кто это деляль?

– Уй-я! – Фрэнки звонко шлепнула француженку по руке. – Больно же!

– Кто есть Больноже? Американский дизайнер? – спросила Брижитт.

Фрэнки отбежала, подобрала сапожки и запихнула их в сумку Клео, пока Дикки рассказывал той про свою бабушку Мэрион, которая брала любые подачи, не переставая готовить чатни.

Клео вытащила сапожки из сумки.

– А я говорю!..

– Погоди!

Фрэнки подалась вперед и что-то зашептала ей на ухо. По мере того как она говорила, Клео все шире расплывалась в улыбке. Плечи у нее мало-помалу расправились, грудь выпятилась вперед.

«Да что же, наконец, происходит-то?»

Ляля сердито взглянула на Джексона – может, хоть он понимает, в чем дело? Джексон только плечами пожал – ему, похоже, все было до лампочки.

– Фрэнки, – сказала Ляля, – можно тебя к фонтанчику на минутку? Мне надо с тобой поговорить.

– Пожалуйста! – Фрэнки улыбнулась.

– Что происходит? – прошипела Ляля. – Я тебя весь день ищу! Где Бретт? Почему ты в таком виде? Почему ты отдаешь сапоги Клео? Нет, погоди: почему вы ими швыряетесь?

Глаза у Фрэнки наполнились слезами.

– На самом деле я не победила. Произошла ошибка. Настоящие победители – Клео и Дьюс.

– Что-о-о?!!

Дикки с Брижитт обернулись.

Ляля понизила голос.

– Ты о чем, вообще?

– Великая плотина! Они мне жмут! – воскликнула Клео, ковыляя по коридору, как будто напрудила в штаны. Она уже успела натянуть дизайнерские сапожки. – У них как будто зубы внутри!

Она чуть не упала, но Дикки бросился и подхватил ее. Клео отмахнулась от него, как от назойливой нильской мухи.

– Да кто вы такой, вообще, Ка вас побери?

Ляля опустилась на пол. Когда он разверзнется, падать будет ближе…

– Ха! – прогремел зычный голос Дикки. Он указал на табличку «Спортзал школы T’eau Dally». – На что поспорим, это писал один из здешних зомбей?

Он хлопнул себя по коленке.

– Надо приспособить этих ребят для рекламы защитных шлемов! Типа «Носите шлемы «Dally», а не то будете безмозглые, как мы!»

Хорошо, что Гулия этого не слышит! И хорошо, что он еще не сбросил со счетов их школу. Это добрый знак (в отличие от той злосчастной таблички, над которой он смеется!).

Но как только Ляля поняла, что еще не все потеряно (по крайней мере, пока), она снова запаниковала. Настенная роспись Джексона была занавешена грязной тряпкой. Из опрокинутых банок в их сторону змеиными языками тянулись ручейки краски.

– Сейчас Джексон приведет Дьюса и покажет нам новый герб школы T’eau Dall, – сказала Ляля, стараясь сообщить хоть что-нибудь позитивное. Потому что Клео объявила, что пойдет заматывать натертые ноги погребальными пеленами, и это прозвучало как-то не очень утешительно. По счастью, Дикки решил, что она шутит, а Брижитт просто ничего не поняла благодаря языковому барьеру. Ну, хоть подиум выглядел готовым. Да здравствует Клод!

– Еще несколько минут, и наша избранная пара выйдет на подиум, чтобы продемонстрировать…

«О нет!» Ляля увидела треснутую доску. Ее никто и не подумал заменить! Трещина рассекала лист фанеры ровнехонько пополам.

– Дини! – позвала Ляля, стараясь говорить как можно спокойнее.

Из-под трибун выползла босая Клодин. На ней были испорченные шорты «T’eau Dally». И серая толстовка на молнии, с надписью «T’EAU» на левой стороне. Каштановые волосы Клодин, отросшие и растрепанные, делали ее похожей на увядший подсолнух.

Брижитт вскинула черную бровь и поджала губы.

– Mon Dieu! [15]