Мэйфейрские ведьмы - Райс Энн (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
– Принесите самого лучшего вина, – приказал я, – и позвольте угостить собравшихся здесь досточтимых господ в надежде, что они поведают мне все, что им известно о здешней знаменитой ведьме, – сам я знаю о ней очень мало.
Приглашение мое было с готовностью принято, и я ужинал в окружении великого множества болтунов, пытавшихся говорить одновременно и все время перебивавших друг друга, так что мне пришлось поочередно выбирать кого-то одного и просить, чтобы остальные молчали до тех пор, пока он не закончит.
– Каким образом графине были предъявлены обвинения? – без обиняков спросил я.
Из череды нестройных ответов удалось выяснить, что во время верховой прогулки в лесу граф упал с лошади и после этого происшествия с большим трудом добрался до дома. Обильный обед и хороший сон восстановили, казалось бы, его силы, он почувствовал себя вполне отдохнувшим и уже собирался было отправиться на охоту, однако внезапно пронзившая тело боль заставила графа вернуться в постель.
Всю ночь графиня вместе со свекровью провела у постели мужа, прислушиваясь к его стонам.
– Повреждение у него скрыто глубоко внутри, – объяснила она. – Я ничем не могу ему помочь. Вскоре у него пойдет горлом кровь. Мы должны сделать все возможное, чтобы облегчить его страдания.
Действительно, как она и предсказывала, вскоре у графа изо рта хлынула кровь. Он застонал еще громче и умолял жену, излечившую многих людей, принести ему лучшие свои лекарства. Графиня еще раз объяснила свекрови и детям, что травма, полученная графом, чересчур тяжела и она бессильна спасти мужа. В глазах ее при этом стояли слезы.
– Как ведьма может плакать, я вас спрашиваю? – подал голос хозяин постоялого двора, который вытирал со стола, слушая рассказ.
Я согласился с ним, сказав, что, насколько мне известно, ведьмы не умеют плакать.
Мои собеседники продолжали подробно описывать страдания графа, его стоны, постепенно, по мере того как боль усиливалась, перешедшие в крики, хотя жена, стараясь облегчить мучения и позволить мужу впасть в забытье, в изобилии поила его вином и настойками из трав.
– Спаси меня, Дебора! – молил граф, не обращая внимания на подошедшего к постели священника. Однако по прошествии времени, почувствовав приближение последнего часа, побледневший, истекающий кровью граф дрожащей от лихорадки рукой поманил к себе священника и объявил, что его жена – ведьма и всегда была таковой и что ее мать сожгли по обвинению в колдовстве, а он теперь страдает за их прегрешения.
Священник в ужасе отпрянул, полагая, что столь страшные обвинения не более чем бред умирающего, ибо многие годы этот святой отец восхищался графиней и жил за счет ее щедрот. Однако старая графиня приподняла сына за плечи и, усадив поудобнее в подушках, велела:
– Говори, сын мой.
– Ведьма, вот кто она и кем всегда была. Она сама во всем мне призналась, коварно околдовывая при этом, притворяясь невинной молодой невестой и плача на моей груди. Хитростями и уловками она привязала меня к себе и приобщила к своим злым деяниям. Еще в Шотландии, в городке Доннелейт, мать обучила ее черной магии и там же впоследствии была сожжена прямо на глазах у дочери.
Своей жене, которая, рыдая, стояла на коленях у его постели, закрыв лицо руками, граф крикнул:
– Дебора, ты видишь мои мучения! Во имя Господа нашего, ответь мне! Ты спасла жену пекаря, ты спасла дочку мельника – почему же ты не хочешь спасти меня?
Граф впал в такое неистовство, что священник не смог дать ему последнего причастия, и граф умер, изрыгая проклятия. Воистину ужасная смерть.
Едва закрылись его глаза, графиня словно лишилась разума: она звала мужа, заверяла его в своей любви, а затем как мертвая рухнула на пол. Дети – сыновья Кретьен и Филипп и дочь Шарлотта – бросились к матери, пытаясь утешить ее и привести в чувство, но она продолжала лежать в полном оцепенении.
Однако старая графиня запомнила последние слова сына и времени даром не теряла. Она тут же направилась в покои Деборы и обнаружила в шкафах не только мази, отвары и прочие лечебные снадобья, но и некую странную куклу – грубо вырезанную из дерева, с костяной головой, на которой были нарисованы глаза и рот, а сверху приклеены черные волосы с вплетенными в них маленькими, вырезанными из шелка цветочками. Старая графиня в ужасе швырнула куклу на пол, уверенная, что та может быть предназначена только для совершения злых деяний, – слишком уж она походила на кукол, которые крестьяне вырезали из рога для своих древних обрядов в праздник костров {1}, против чего всегда яростно выступали священники. Открыв другие шкафы и ящики, старая графиня увидела неисчислимое количество драгоценных камней и золота – россыпью, в шкатулках или в шелковых мешочках; все это богатство, по словам старой графини, невестка намеревалась украсть после смерти мужа.
Дебору немедленно арестовали, а старая графиня повела внуков на свою половину, дабы объяснить им суть и природу неожиданно открывшегося страшного зла и побудить их выступить вместе с ней против матери-ведьмы, тем самым избавив от опасности собственные невинные души.
– Только ведь все прекрасно знали, – добавил сын владельца постоялого двора, самый разговорчивый из всех собравшихся, – что драгоценности принадлежали молодой графине и что она привезла их из Амстердама, где была замужем за богатым человеком, но потом овдовела. А наш граф, до того как отправился на поиски богатой жены, помимо приятной наружности имел за душой лишь отцовский замок и землю и щеголял в потертой одежде.
Ты даже представить себе не можешь, Стефан, как больно ранили меня эти слова. Но будь терпелив, а я продолжу свое повествование.
После заявления молодого человека со всех сторон послышались горестные вздохи.
– Графиня всегда была щедрой и не тряслась над своим золотом, – сказал один из присутствующих. – Она не отказывала в помощи никому – достаточно было только прийти к ней и попросить.
– Нет сомнения, она – могущественная ведьма, – заметил другой. – Иначе как смогла бы она подчинить себе столь многих людей, в том числе и графа?
Но в тоне говорившего не было ни страха, ни ненависти.
Стефан, у меня голова шла кругом.
– Выходит, деньги теперь находятся у старой графини, – констатировал я, отчетливо понимая истинную причину старухиных козней. – Но умоляю вас, скажите, что сталось с той куклой.
– Исчезла! – хором, словно на литании в соборе, ответили мои собеседники. – Исчезла…
Однако Кретьен поклялся, что уже видел это чудище и знал, что оно от сатаны, а также свидетельствовал, что мать разговаривала с куклой точно с идолом.
Затем собравшиеся вновь зашумели и загалдели все разом. Их пылкие речи сводились к тому, что еще до знакомства с графом прекрасная Дебора почти наверняка умертвила своего амстердамского мужа, ибо именно так поступают все ведьмы, а кто станет отрицать, что она ведьма, после того как открылась правда о ее матери.
– Но доподлинно ли доказана истинность всего, что рассказывают о смерти матери Деборы? – не унимался я.
– После того как графиня подала апелляцию в парижский парламент, оттуда прислали запрос в Тайный совет Шотландии и получили подтверждение того факта, что более двадцати лет назад в Доннелейте действительно сожгли некую шотландскую ведьму, а ее оставшуюся в живых дочь, Дебору, увез с собой какой-то странствующий богослов.
Мое сердце словно перестало биться, ибо я понял, что надеяться больше не на что. Разве можно найти более сильный аргумент против графини, чем свидетельство о том, что ее мать когда-то сожгли как ведьму? И нужно ли после этого спрашивать, как отнесся парижский парламент к ее апелляции?
– Да, все оказалось правдой, и вместе с официальной бумагой из Парижа прислали небольшую книжицу с картинками, которая до сих пор широко распространяется в Шотландии. Так вот, в ней рассказывается о злой ведьме из Доннелейта, которая была повитухой и считалась искусной знахаркой, пока не раскрылись ее дьявольские занятия.
