По ту сторону безмолвия - Кэрролл Джонатан (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
— У Линкольна тоже есть.
— В каком смысле?
Грир очень умна, но слишком много говорит. Ей постоянно нужно быть в центре внимания, и ради этого она готова почти на все, вплоть до лжи. Переведя взгляд с меня на Мэри, девочка поняла, что сообщила драгоценные сведения, и на ее личике появилось хитрое выражение.
Она вскарабкалась ко мне на колени и зашептала в самое ухо:
— Обещаешь, что не скажешь? Линкольн не знает, что я знаю. Я зашла к нему в комнату и увидела за комодом. Линкольн прилепил его клейкой лентой.
Я кивнул, словно все в порядке вещей. У твоего брата в комнате спрятан пистолет? Очень хорошо. Мне удалось проговорить ровным голосом:
— Не знаю, зачем он Линкольну понадобился. Ну, ладно. — Я как можно ласковее снял Грир с колен. — Ладно, все в порядке. Иди-ка на кухню, милая, и перекуси. Мэри скоро уходит, а нам нужно еще кое о чем поговорить. Я приду через минуту.
Разочарованная тем, что ее секрет не произвел особого эффекта, девочка сунула руки в карманы и, шаркая, вышла из комнаты.
Когда она ушла, я передал Мэри, что рассказала мне шепотом дочка. Мэри закрыла глаза и сжала губы.
— Зараза. Ладно, Макс, не волнуйся. Не теряй выдержки и не злись, а то все испортишь. Сперва тебе надо посмотреть, что там. Может, просто пневматический пистолет или еще что, какая-нибудь штука для стрельбы дробью, и он просто не хочет тебе показывать. А вот если ствол настоящий, постарайся записать его серийный номер, тогда мы выясним, не засветился ли он где-нибудь. Будь осторожен, или нас ждут большие неприятности.
— Я постараюсь.
— Макс…
— Я же сказал, я постараюсь. Я сделаю так, как ты советуешь. А что мы еще можем?
— Пока ничего. Но, возможно, ничего страшного и нет. Подростки обожают такие штуки, но это не значит, что…
— Знаю, но мы оба помним Бобби Хенли, верно? Не глядя мне в глаза, Мэри встала и застегнула жакет. Бобби Хенли был у всех на устах — отчаянный, наводивший на всех страх парнишка из нашего родного городка. Кончил он тем, что погиб в перестрелке с полицией.
— Бобби Хенли был преступником. Твой сын — испорченный сопляк, а не преступник.
— Блин, Мэри, у него же пушка! Откуда мне знать, что он уже чего-нибудь не натворил?
— Не натворил, и все. Ясно? Не мог. Я прямо сейчас пойду и поговорю со своим приятелем, Домиником Скэнленом из управления полиции. Уговорю проверить… Не знаю. Пусть займется этим делом. Он сообразит, как поступить. Но мы все выясним. Ты посмотришь на ствол и спишешь номера, если он настоящий. Но не бери его в руки. Не дотрагивайся! Если Линкольн что-то натворил и поймет, что вы что-то заподозрили, все усложнится. Я позвоню через пару часов.
Когда она ушла, я пошел искать Грир. Она нашлась на заднем дворе, ела шоколадное пирожное. Я обнял ее одной рукой, и мы сели в шезлонг.
— Мэри ушла?
— Угу. Послушай, родная, я тут думал о том, что ты сейчас рассказала.
— О пистолете Линкольна? Знаю, нельзя заходить к нему в комнату, папочка. Я знаю, что вы с мамой не велели. Ты сердишься?
— Я недоволен. К тому же я думаю, что тебе самой бы не понравилось, если бы кто-то рылся в твоей комнате.
Девочка повесила голову:
— Мне бы жутко не понравилось.
— Ладно, тогда все. Давай забудем о том, что случилось. Я знаю, как тебя любит брат, но он, вероятно, расстроился бы и огорчился, если бы узнал, что ты за ним шпионишь. Помнишь, как было в прошлый раз? Так слушай, если ты не скажешь ему, что сказала мне, я тоже ничего не скажу. Это будет наш с тобой секрет. Но ты должна его хранить, Грир. Потому что, если кто-нибудь узнает, плохо придется тебе.
— А маме ты скажешь?
— Маме тоже незачем знать.
Тут Грир поняла, что гроза миновала и можно снова озорничать.
— Ладно, папа, но иногда я просто не могу хранить секрет. Я просто должна открыть рот и крикнуть, это как отрыжка, понимаешь? Как будто он не может усидеть у меня в животе, не то я взорвусь.
— Детка, делай что хочешь, но если ты расскажешь Линкольну, он больше не пустит тебя к себе в комнату, потому что перестанет тебе доверять. Если расскажешь маме — вспомни, что она сказала в прошлый раз, когда ты подглядывала. Думаю, не стоит ни с кем говорить на эту тему, но решать тебе.
— А ты кому-нибудь скажешь?
— Нет.
— Пап, это плохо, а? Что у Линкольна пистолет.
— Еще не знаю. Думаю, не очень хорошо, потому что зачем ему оружие?
— Может, он хочет нас защищать!
— Я сам нас защищу. Он знает, что это мое дело.
— Может, он хочет похвастать! Или собирается кого-то пристрелить!
— Надеюсь, не кого-нибудь из наших знакомых! Грир посмотрела, серьезно я говорю или нет, и ее озабоченное личико смягчилось и успокоилось, когда я улыбнулся, и она поняла, что я шучу.
Я не мог долго рассчитывать на ее молчание, потому что рано или поздно Грир выбалтывала все свои тайны. Я позвонил Лили в «Массу и власть» и сказал, что мы зайдем поужинать. Лили была в хорошем настроении и поинтересовалась, что новенького.
— Ничего особенного, кроме того, что я тебя люблю.
— Это новость? Мы прожили вместе семь лет, но любить меня ты начал только сейчас?
— Наверное, мы каждый день любим по-новому. Как тот парень, который сказал, что невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Сегодня я люблю тебя иначе, чем вчера или завтра.
— Господи. Э, Макс, с тобой все в порядке?
— Ты с мамочкой говоришь? Можно мне тоже? Я передал трубку Грир. Девочка взяла ее обеими руками и крепко прижала к уху.
— Мам? Мисс Цукерброт говорит, что в четверг мне нужно будет принести в класс на праздник две тысячи печений с арахисовым маслом.
Я услышал, как Лили вскрикнула: «Две тысячи?!» Грир хихикнула в кулак и улыбнулась мне.
— Шучу-у-у-у-у. Но мне, правда, нужно много печенья для праздника. Поможешь его испечь?
Мы вместе сделали уроки, потом еще час поиграли в китайские шашки.
— Макс, я ухожу.
Я обернулся и увидел Белька — она строила кокетливую гримаску Элвису. Тот схватил ее за подбородок и, видимо, сжат слишком сильно, потому что она взвизгнула, как поросенок, и шлепнула его по руке.
— Вечно ты делаешь мне больно, засра… — Она увидела нас, осеклась и одарила меня кривой улыбкой. Линкольн не обратил на них внимания.
— Возвращайся к семи, а? Мы идем ужинать в ресторан.
— Я не голоден.
— Линкольн, будь сегодня дома в семь вечера. Мне нет дела, голоден ты или нет.
Когда я «продемонстрировал силу», Элвис присвистнул и в замедленном темпе сделал несколько боксерских выпадов. Девушка терла подбородок.
— И что ты хочешь, чтоб я там делал? Сидел за столом перед пустой тарелкой и слушал тамошних педиков?
— Если хочешь поразить меня сарказмом, задира, тебе понадобится еще и остроумие. Нужный тон ты почти нашел, а вот юмор пока не дается.
Белёк решила, что я сказал что-то смешное. Она в восторге захлопала в ладоши. Элвис вытянул палец, дотронулся до локтя Линкольна и, притворившись, что обжегся, отдернул руку, издав шипящий звук.
— Похоже, он прижег тебе зад, Линко.
— Похоже, тебе лучше поцеловать меня в зад, Элво. Пошли, мы уходим.
Они удалились в своих семимильных гестаповских сапогах, и, думаю, именно мой сын хлопнул дверью, а затем с грохотом пнул ее напоследок.
— Почему вы с Линкольном всегда ссоритесь, папочка?
— Потому что, по-моему, он обязан вести себя достойно, а он считает, что нет. Давай, твой ход.
Время подошло к семи, Линкольн не появился. Я прождал еще полчаса, потом отправился на ужин. При Грир я старался держаться спокойно и благодушно, одновременно раздумывая, как быть с ее братом. Проникнуть в его комнату было несложно — через неделю после того, как он врезал в дверь замок, я вызвал слесаря, и тот сделал мне дубликат ключа. Мэри я сказал правду — я лишь однажды побывал в комнате Линкольна с тех пор, как появился замок, но давно перестал доверять сыну и считал, что иметь запасной ключ необходимо. О том, что он у меня есть, не знал никто, даже Лили.
