Долорес Клейборн - Кинг Стивен (книги онлайн TXT) 📗

Единственное, что мне не нравилось в этой бутылке, так это то, что отделаться от нее значило снова идти к колодцу и снова смотреть на Джо. Но, нравилось мне это или нет, другого выхода у меня не было

Я беспокоилась, как выглядят заросли ежевики, но они не были сильно примяты и поломаны, чего я опасалась, а некоторые из них даже снова распрямились. Я поняла, что они будут выглядеть как обычно к тому времени, когда я сообщу об исчезновении Джо.

Я надеялась, что в солнечном свете колодец не будет выглядеть столь пугающе, но он все так же пугал и страшил. Дыра посередине крышки зияла даже более устрашающе. Теперь она уже не напоминала глаз, но даже это не меняло ощущения ужаса. Вместо глаза она напоминала глазницу, в которой что-то совершенно сгнило и исчезло напрочь. И до меня снова донесся тот затхлый запах меди. И это снова навеяло на меня воспоминания о привидевшейся мне маленькой девчушке, и я подумала, как там она поживает в это утро.

Мне очень хотелось повернуть назад, к дому, но я все-таки подошла прямо к колодцу. Я хотела перейти к следующей части как можно скорее… и уже не оглядываться назад. С этого момента, Энди, я должна была думать только о детях и готова была к тому, чтобы встретить все, что бы ни случилось.

Нагнувшись, я посмотрела вниз. Джо все так же лежал на дне, опустив руки на колени и свесив голову на плечо. По его лицу сновали какие-то жучки-паучки, и теперь-то уж я наверняка знала, что он мертв. Я опустила в колодец руку с бутылкой, обернутой платочком вокруг горлышка, — дело было вовсе не в отпечатках, я просто не хотела прикасаться к ней, — и выпустила ее. Бутылка приземлилась рядом с ним, но не разбилась. Однако жучки разбежались; они сбегали по его шее, забираясь под ворот его рубашки. Я никогда не забуду этого.

Я уже собралась было уходить, когда мой взгляд остановился на досках, сваленных мною в кучу, когда я хотела взглянуть на Джо в тот первый раз. Не стоило оставлять их так; могут возникнуть ненужные вопросы.

Я задумалась, но потом, сообразив, что утро уже проходит и в любое время кто-нибудь может заскочить ко мне поболтать о солнечном затмении или об устроенном Верой шоу, послала все к черту и сбросила доски в колодец. Затем я пошла домой. Я действительно обрабатывала свой путь, потому что на кустах висели клочки моего платья и комбинации, и я снимала их настолько тщательно, насколько это было возможно. Позже в тот же день я вернулась и нашла еще три или четыре пропущенных мною клочка. Там было еще несколько пушинок, оставленных фланелевой рубашкой Джо, но их я оставила. «Пусть Гаррет Тибодо почерпнет из них все, что сможет, — подумала я, — Пусть любой делает какие угодно выводы. Все будет выглядеть так, будто Джо напился до беспамятства и упал в колодец, а с его репутацией все, что бы они ни решили, пойдет мне только на пользу».

Однако я не выбросила эти клочки в мусорное ведро рядом с осколками и пробкой от бутылки: позднее я выкинула их в океан. Я уже пересекла двор и собиралась подняться по ступеням террасы, когда вдруг как гром среди ясного неба одна мысль поразила меня. Джо схватил кусок кружева, оторвавшегося от моей комбинации, — что если он до сих пор сжимает его? Что если и сейчас он зажат в его руке, лежащей на колене?

Я вся похолодела… Я стояла во дворе под жаркими лучами июльского солнца, пронизываемая ознобом до костей. Затем внутри меня снова заговорила Вера. «Так как ты ничего не можешь поделать с этим, Долорес, — сказала она, — я советовала бы тебе не обращать на это внимания». Совет показался мне разумным, поэтому я поднялась на террасу и вошла в дом.

Большую часть утра я провела, расхаживая вокруг дома и по террасе, разыскивая… ну, я не знаю что. Я не знаю, что именно я искала. Может быть, я надеялась, что мой внутренний глаз наткнется еще на что-то, что нужно сделать или о чем нужно позаботиться, как, например, это случилось с досками, разбросанными вокруг колодца. Несмотря на всю мою тщательность, я ничего не заметила.

Около одиннадцати я предприняла следующий шаг, позвонив Джейл Лавески в Пайнвуд. Я спросила ее мнение о затмении и так далее и полюбопытствовала, как идут дела у Ее Милости.

— Хорошо, — ответила Джейл, — не могу ни на что пожаловаться с тех пор, как здесь остался один-единственный лысый старикашка с торчащими щеточкой усами — знаешь, кого я имею в виду?

Я сказала, что знаю.

— Он спустился вниз в девять тридцать и медленно вышел в сад, как-то странно держа голову, но он, по крайней мере, встал, чего нельзя сказать об остальных. Когда Карин Айландер спросила, не желает ли он стаканчик прохладного лимонада, он успел добежать только до угла веранды, и его вырвало на кусты петуньи. Ты бы слышала это, Долорес, — Блеееее — ахххх!

Я смеялась до слез.

— Наверное, у них был очень веселенький вечерок, когда они вернулись с парома, — заметила Джейл. — Если бы мне давали пять центов за каждый сигаретный бычок, я бы разбогатела, — всего пять центов, представляешь? — я бы смогла купить себе новый «шевроле». Но когда миссис Донован спустится вниз, все здесь будет сиять чистотой и порядком, можешь не беспокоиться об этом.

— Я знаю, — ответила я, — но если тебе понадобится помощь, то ты знаешь кому звонить, ведь так?

Джейл рассмеялась.

— Даже не рассчитывай, — сказала она. — Ты и так истерла здесь пальцы до костей за последнюю неделю — и миссис Донован это так же отлично известно, как и мне. Она не желает видеть тебя до завтрашнего утра, так же как и я.

— Хорошо, — согласилась я и замолчала. Джейл ждала, что я попрощаюсь с ней, а когда вместо этого я сказала нечто другое, эти слова особенно запомнились ей… именно этого я и добивалась. — Ты не видела там Джо? — спросила я.

— Джо? — удивилась она. — Твоего Джо?

— Ага.

— Нет — я никогда не видела здесь Джо. А почему ты спрашиваешь?

— Он не пришел ночевать домой.

— О Долорес! — ужаснувшись и удивившись, вскрикнула Джейл. — Запил?

— Конечно, — подтвердила я. — Не то чтобы я действительно беспокоюсь — это не первый раз, когда он не ночует дома, воя на луну. Ничего с ним не случится, но…

Затем я повесила трубку, довольная, что сделала все просто отлично, посеяв первые семена.

Я приготовила себе на завтрак тост с сыром, но не смогла съесть его. Запах сыра и поджаренного хлеба плохо подействовал на меня. Вместо этого я приняла две таблетки аспирина и прилегла. Я не думала, что смогу заснуть, но уснула. Когда я проснулась, было уже часа четыре, пора было разбросать еще немного семян. Я позвонила приятелям Джо — тем, у кого был телефон, — и каждого спросила, не видели ли они его Он не ночевал дома и не вернулся до сих пор, и я начинаю волноваться. Конечно, все они ответили, что не видели его, но все хотели знать подробности. Единственный, кому я хоть что-то рассказала, был Томми Андерсон — возможно, потому что я знала, как Джо хвастался перед ним своим умением держать женщину в узде, и доверчивый простачок Томми проглотил эту сказку. Но даже с ним я была осторожна и старалась не переборщить; я просто сказала, что мы поругались с Джо, и Джо как с ума сошел. Я сделала еще несколько звонков в тот вечер, даже тем людям, которым уже звонила, и обрадовалась, выяснив, что слушок уже начал распространяться.

Этой ночью я спала очень плохо, мне снились ужасные сны. Во-первых, мне снился Джо. Он стоял на дне колодца, глядя на меня снизу вверх, лицо у него было мертвенно-белым, а вместо глаз у него, казалось, были вставлены куски угля. Он сказал, что ему очень одиноко, и стал умолять меня спрыгнуть вниз и составить ему компанию.

Второй сон был еще страшнее, потому что он касался Селены. Ей было годика четыре, на ней было надето розовое платьишко, которое подарила ей бабушка Триша незадолго до своей смерти. Селена подошла ко мне, и я увидела портновские ножницы в ее руках. Я попыталась забрать их у нее, но Селена только отрицательно покачала головой. «Это моя вина, я и должна платить за все», — сказала она. Затем она подняла ножницы вверх и отрезала себе нос — клац. Кончик носа упал в грязь между ее маленькими черными туфельками из искусственной кожи, и я проснулась от собственного крика. Было всего четыре часа утра, но я не могла больше спать сегодня и отлично знала это.