Жертва всесожжения [Всесожжение] - Гамильтон Лорел Кей (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
– Я уже шесть недель – черт, да почти семь! – никого не убивала. Начинаю завязывать.
Дольф мотнул головой.
– Последние двое – это лишь те, про которых мы смогли доказать, Анита. Оба раза самозащита, и про одного есть куча свидетелей, но тело Гарольда Гейнора так и не нашли. Только кресло с колесиками осталось на кладбище. И Доминга Сальвадор тоже пропала.
Я улыбнулась прямо ему в лицо:
– Ходили слухи, что сеньора вернулась в Южную Америку.
– То инвалидное кресло было все в крови, Анита.
– Нет, правда?
– Анита, твое везение кончится, и я не смогу тебе помочь.
– Я вроде бы не просила мне помогать. К тому же, если пройдет новый закон, у меня будет федеральная табличка.
– Если ты коп, не важно, какой масти, это еще не значит, что тебя нельзя арестовать.
Пришел мой черед вздохнуть.
– Дольф, я устала и хочу домой. Спокойной ночи.
Он поглядел на меня еще пару секунд, ответил «Спокойной ночи, Анита», и вышел в допросную, оставив меня стоять в коридоре.
Дольф никогда на меня не ворчал до тех пор, пока не узнал, что я встречаюсь с Жан-Клодом. Не знаю, понимал ли он сам, насколько переменилось его отношение ко мне, но это понимала я. Я связана с нежитью, и он больше не доверял мне. Не до конца.
Меня это злило и печалило. Хуже всего было, что месяца два назад я бы согласилась с Дольфом. Человеку, который спит с монстрами, доверять нельзя. Печально, весьма печально. И вообще не его дело, с кем я встречаюсь, но винить Дольфа я не могла. Мне это не нравилось, но ведь не собачиться же с ним из-за этого. То есть могла, конечно, но это было с моей стороны несправедливо.
Я вышла, не заходя в помещение отдела. Интересно, сколько времени они еще продержат пингвинов на столах, ожидая моего возвращения. Представив себе этих несчастных птиц, ждущих, пока я приду, я слегка улыбнулась, но ненадолго. Дело не только в том, что Дольф мне не доверяет. Он отличный полицейский, и если начнет копать по-настоящему, то улики найдет. Видит Бог, моих несанкционированных убийств вполне хватило бы, чтобы сунуть меня за решетку. Я с помощью своих способностей аниматора убивала людей. Если это докажут, смертный приговор будет вынесен автоматически. И смертный приговор за такие вещи – это совсем не то, что смертный приговор убийце с топором. Мужик, который разрубил на части всю свою семью, может следующие пятнадцать лет провести в камере смертников, подавая апелляцию за апелляцией. При убийстве с помощью магии апелляции не рассматриваются. Суд, приговор и исполнение в течение шести недель – обычно раньше.
Тюремщики боятся магии и не любят долго держать у себя ведьм и тому подобную публику. В штате Мэн один чернокнижник призвал демонов к себе в камеру. Как вышло, что его продержали достаточно долго, чтобы он успел выполнить обряд, – не знаю. Тех, кто лопухнулся, уже ни о чем не спросишь. От них и голов не нашли. Даже мне не под силу было поднять их, чтобы они заговорили или написали, что случилось. Кровавая каша была.
Чернокнижник сбежал, но его поймали потом с помощью ковена белых колдуний и, как ни странно, местных сатанистов. Никто из тех, кто практикует магию, не любит сошедших с нарезки одиночек. Они нам всем портят репутацию. В последний раз в этой стране сожгли ведьму заживо в 1953 году, звали ее Агнес Симпсон. Я видела черно-белые фотографии момента ее смерти. Всякий, кто изучал что-нибудь противоестественное, хоть в одном учебнике да видел ее фотографию. Мне попалась та, где лицо ее еще было нетронутым, хотя даже на расстоянии был виден охвативший ее ужас. Длинные темные волосы развевались в потоке жара, но еще не занялись, загорелась только ночная рубашка. Женщина закинула голову назад, вопя от ужаса и боли. Фотография получила Пулитцеровскую премию. Все прочие фотографии встречались реже. На них были показаны последовательные этапы, как она горит, обугливается и погибает.
Как можно было стоять и снимать, я не знаю. Может быть, Пулитцеровская премия помогает от кошмаров. Но может, и нет – кто знает?
25
Я заехала на стоянку возле дома, где находилась подпольная больница. Было почти пять утра. Рассвет будто холодной рукой останавливал ветер. Небо посерело, зависнув между светом и тьмой. Неуловимая грань, когда вампиры еще активны и тебе могут перервать горло через секунды после восхода.
Перед домом остановилось такси, оттуда вышла высокая блондинка с очень коротко остриженными волосами, в мини-юбке и кожаном жакете, босая. За ней вылез Зейн. Кто-то внес за него залог, и это была не я, а значит, он находился на нежном попечении Мастера Зверей. Ему просто повезло, что его не включили в программу пыток Сильвии. Откажись он, ему досталось бы куда сильнее, чем сейчас было заметно. Согласись он, мне пришлось бы его убить, и я оказалась бы в очень неловком положении.
Зейн увидел, что я иду к ним. Я снова надела то же длинное пальто со всем вооружением. Леопард махнул мне рукой и улыбнулся. На нем были только блестящие черные виниловые штаны в обтяжку и сапоги. Да, и еще кольцо в соске. Не стоит забывать украшения.
Женщина смотрела на меня и явно мне не радовалась. Смотрела не враждебно, но и не дружелюбно. Водитель такси что-то сказал, женщина вынула из кармана пригоршню банкнот и сунула ему.
Такси отъехало. Вивиан, игрушка Мастера Зверей на время его пребывания в городе, из машины не вышла. Грегори, брата Стивена с его возрожденной совестью, тоже не было. По крайней мере на двух леопардов-оборотней меня обсчитали. В чем дело?
Зейн подошел ко мне, будто мы старые друзья.
– Я же тебе говорил, Черри, что она наша альфа, наш leoparde lionne. Я же говорил, что она нас выручит.
Он упал передо мной на колени. Правая рука у меня была в кармане и сжимала браунинг, так что ему пришлось удовлетвориться левой. Я достаточно общалась с вервольфами и знала, что положение альфы связано с касаниями и ощупываниями. Оборотни, как животные (которыми они иногда бывают), нуждаются в прикосновениях для уверенности. Так что сопротивляться я не стала, но браунинг с предохранителя сняла.
Зейн взял меня за руку осторожно, даже почтительно. Прижался щекой к костяшкам пальцев, покатался лицом по руке, как кот, оставляющий метку подбородком. Медленно он лизнул мне тыльную сторону ладони, и я осторожно убрала руку. Больших усилий мне стоило не вытереть ее о пальто.
Высокая – Черри, насколько я поняла, – просто смотрела на меня.
– Она спасла не всех нас.
Поразительно низким было ее контральто. Она даже в человеческом виде мурлыкала.
– Где Вивиан и Грегори? – спросила я.
Она показала в ту сторону, откуда они приехали.
– Там. Все еще там.
– Была договоренность, что моих отпустят всех.
Зейн вскочил на ноги так быстро, что у меня сердце замерло, и палец соскользнул со скобы на спусковой крючок. Поставив браунинг на предохранитель, я вынула руку из кармана. Если Зейн будет вокруг меня прыгать, как панковская версия Тигры из «Винни-Пуха», ничего не случится, а так я случайно могла бы спустить курок. Обычно у меня нервы получше.
– Мастер Зверей сказал, что всякий, кто хочет признать твое господство, может уйти, если способен ходить. Но сначала он постарался, чтобы Вивиан и Грегори ходить не могли.
У меня в животе сжался холодный ком.
– То есть?
– Когда мы уходили, Вивиан была без сознания. – Черри уставилась в землю. – Грегори пытался за нами ползти, но был сильно ранен. – Она подняла глаза, полные слез. – Он кричал нам вслед. Молил его не бросать. – Сердитым движением она смахнула слезы. – Но я его бросила. Бросила его вопить, потому что больше всего на свете хотела оттуда уйти, даже если это значило бросить своих друзей на пытки, смерть и насилие.
Закрыв лицо руками, она зарыдала.
Зейн подошел сзади и обнял ее.
– Габриэль тоже нас бы не спас. Она сделала что могла.
– Черта с два, – сказала я.
