Химмельстранд - Линдквист Йон Айвиде (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Первый километр она была очень внимательна, пыталась найти хотя бы следы людских поселений. Время от времени поглядывала на дисплей навигатора — убедиться, что едет по дорогам, по которым можно вернуться назад, хотя их и не существует в действительности.
Потом что-то изменилось. Она перестала искать. Оказывается, вполне достаточно смотреть на пустое пространство. Пространство, одновременно волнующее и успокаивающее своей неизменной до совершенства пустотой. Медленно, но неуклонно мозг освобождается от необходимости думать, и ей приходится сделать усилие, чтобы вспомнить, почему, собственно, это так важно — найти дома, людей... хотя бы следы людей.
Оказывается, все, что ей необходимо, — движение. Равномерное движение в пустоте.
И когда экран навигатора внезапно залило синим, когда исчезла карта и осталась только стрелка маркера в пустом голубом пространстве, она не испугалась. Так и должно быть. Все правильно. Синяя, синяя любовь14, — смутно подумала она и отвела глаза от дисплея. Ей стало хорошо до дрожи, до восторга. Даже волосы на руках с приятной щекоткой встали дыбом. Она парила в пустоте. Никогда в жизни Карина не чувствовала такой сладкой, такой засасывающей легкости.
Из нирваны ее вывел голос Изабеллы:
— Хайль Гитлер.
Точно вылили ушат ледяной воды на голову. Она вздрогнула и посмотрела на Изабеллу: та уставилась на ее плечо.
— Вы что... ты что, спятила?
Изабелла показала глазами на татуировку.
— Хайль Гитлер.
— Это символы бесконечности.
— Охренечности. Это две восьмерки. Н и Н. Heil Hitler... — Изабелле пришла в голову мысль, и она засмеялась. —А твой муж и вправду думает, что сует член в бесконечность? Сначала в одну, потом в другую? Может, стоит ему рассказать?
Карина сжала баранку так, что побелели костяшки пальцев, и посмотрела на горизонт.
Догадалась, сучка. Две восьмерки — и вправду две восьмых буквы в алфавите. Н и Н. Heil Hitler. Она не стала сводить татуировку. Оставила как напоминание о жизни, к которой ей ни за что не хотелось бы вернуться.
Карина нажала на тормоз, отпустила баранку и вышла из машины. Сделала пару шагов и услышала какую-то возню за спиной. Изабелла передвинулась на водительское сиденье. Очевидно, все же умеет водить машину, когда припрет. Почему бы не попробовать?
Карина усмехнулась и пощупала брюки — кодовый ключ в кармане, далеко не уедет.
Звук скольжения ткани по коже, мягкие шаги по траве.
Рука на плече.
— Слушай, ты... дай сюда...
То, что последовало за этим, — как ни странно, прямое следствие пережитого Кариной волшебного, почти оргастического счастья. Магнитно-ядерный скан чувственной сферы ее мозга наверняка показал бы параллельные, не связанные друг с другом очаги. Не связанные, но в равной степени гиперактивные. Очаг умиротворения — и очаг гнева и страха. Ясная, предельно ясная картина.
И с той же ясностью она сжала кулак и резко повернулась, словно электрический ток прошел по задействованным мышечным волокнам, и резким движением снизу, от бедра, ударила Изабеллу в подбородок.
Изабелла качнулась назад, наткнулась спиной на дверцу машины и осела на траву с открытым ртом и вытаращенными глазами. Помотала головой, точно стряхивая наваждение. Наверное, никак не могла поверить в случившееся.
Карина шагнула к ней и ухватила за ворот футболки — поднять и врезать еще пару раз. Она не впервые дралась, такое бывало и раньше, только очень давно. Всегда одно и то же — не сомневаться и не медлить, пока противник не повержен.
Но ударить она не успела. Послышался треск. Ворот порвался, и Изабелла вновь осела на траву. Карина не успела, а Изабелла успела. Правой ногой она лягнула Карину в голень. От резкой боли Карина вскрикнула и наклонилась, получила удар левой ногой по скуле и упала.
— Жирная корова! — Изабелла оседлала Карину и со всей силы ударила в челюсть. — Думала, у тебя есть шанс, павианья жопа?
Перед глазами Карины точно опустили багровый занавес. Она сплюнула кровь, из последних сил напрягла спину и ударила Изабеллу ладонью в подбородок. На этот раз никакого хруста, звук, как будто отбивают мясо. Почему?
Изо рта Изабеллы фонтаном брызнула кровь: прикусила язык. Так оно и есть — ослабила хватку и встала на четвереньки. А может, вообще откусила? Хорошо бы... Карина с яростью поддела Изабеллу ногой в живот, и та покатилась по траве от машины. Попыталась встать — Карина нанесла еще один удар ногой.
Фантастическое тело у сучки. Тонкие лодыжки, изгиб бедра, как у Веласкеса, — Стефан когда-то показал ей репродукцию. Тугой зад. И, конечно, длинные, роскошные, ухоженные волосы. Она сделает так, что никто не узнает эту сволочь, — а потом может бегать по подиумам в трусах и вертеть своей изящной жопкой сколько вздумается.
Только бы завершить работу. Она подошла к Изабелле и ногой перевернула ее на спину. Из утла рта все еще течет алая струйка, шея и подбородок в крови.
Что-то знакомое в этой сцене... что-то вертится в голове, что-то такое, отчего начинают зудеть корни волос.
Он здесь...
Но Карина, встряхнув головой, отогнала видение. На этот раз уже она оседлала Изабеллу, прижала ее руки к траве коленями. Взглядом знатока окинула линию подбородка, прямой нос... Да. Сломать челюсть и размозжить нос... в каком порядке? Сначала нос, потому что сломать челюсть вряд ли удастся, не повредив собственную руку, ту самую руку, которую она уже занесла.
Он здесь.
— Прекрати, умоляю, прекрати, — хриплый шепот Изабеллы.
Ага, значит, язык все же не откусила... Жаль, но, как говорится, хорошего понемножку.
Карина уже изготовилась ударить, как углом глаза заметила что-то странное между ней и машиной. Какая-то тень... Занесенный кулак застыл в воздухе.
На траве лежал огромный черный тигр и смотрел на нее. Не образцовый тигр с картинки. Нет — тощий, как скелет, со свалявшейся шерстью. Угол пасти свисает, обнажая желтые гнилые зубы, в углах глаз, налитых кровью, скопился гной. Непостижимо древний, доисторический взгляд вертикальных зрачков. Ворота в вечность.
Это тот тигр.
Карина опустила руку и пронзительно закричала.
***
— Прекрати, умоляю, прекрати...
Распухший, кровоточащий язык с трудом поворачивается во рту. Изабелла повторяла эту мантру, потому что именно ее и следовало повторять — остановить избиение, не калечить ее роскошное тело. Но в глубине души она вовсе не хочет просить о пощаде. Наоборот. Пусть продолжает.
И это ее удивило. Насколько она себя знала, никаких мазохистских склонностей у нее не было. Многих девушек в ее среде тянуло к распускающим руки грубоватым мачо — но не ее. Скорее, наоборот. Она предпочитала мягких, уступчивых мужчин, которых легко держать под каблуком.
А теперь... Первый, совершенно неожиданный, апперкот в челюсть привел Изабеллу в ярость. Пока силы были более или менее равны, она ничего так не желала, как избить Карину до полусмерти. Но теперь... едва не откушенный язык, хлещущая кровь... что-то изменилось.
Желание победить утекало вместе с кровью. Этот удар ногой в живот... у нее перехватило дыхание, и одновременно пришла никогда ранее не испытанная ясность. Ясность куда сильнее и ярче, чем та, что возникает в мгновения любовного соития кокаина и синапсов нервной системы.
Изабелла внезапно осознала свой путь в мире, представила конец этого пути — но передать в словах суть этого озарения она бы не смогла.
И оно исчезло бы, это озарение, растворилось... уже начало исчезать — но после второго удара ногой вспыхнуло вновь. Она не только осознала происходящее — она стала соучастницей.
Когда Карина прижала ее руки коленями к траве, она, конечно, испугалась, но, как ни странно, какая-то часть ее сознания относилась к тому, что сейчас произойдет, с интересом и даже с одобрением, в то время как инстинкт диктовал распухшему языку единственные возможные слова:
