Откровение - Литтл Бентли (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
- Слушай, если в тебе осталась хоть капелька уважения ко мне, - не на шутку разозлилась Аннет, - может, ты перестанешь вести себя со мной как с ребенком и объяснишь, в чем дело?
Это его проняло. Он искренне извинился, а потом складно соврал о том, что они напали на след убийц, вышли на некую культовую группу, и в этот момент семья шерифа - она сама и дети - может оказаться для них весьма привлекательной целью. Аннет, кажется, проглотила эту версию, или по крайней мере осознала, что детям действительно может грозить серьезная опасность, и согласилась съездить на несколько дней к сестре.
Она взяла с него обещание, что он будет вести себя осторожно, что предоставит играть роль героя кому угодно, и на этом все успокоилось.
Джим осторожно снял прядь волос с ее лица. В затихшем темном доме он почувствовал себя странно одиноким. Чувство одиночества возникло не от тишины или темноты. Он чувствовал себя одиноким от знания.
Он закрыл глаза и попытался задремать.
На другом конце города отец Эндрюс мирно спал без сновидений.
Брат Элиас, у которого сна не было ни в одном глазу, смотрел на голую стену освещенного конференц-зала в офисе шерифа.
Часть третья
1
Гордон проснулся задолго до того, как прозвонил поставленный на четыре утра будильник. Марина спала на боку, уткнувшись лицом в подушку и сбив простыню. Он смотрел, как равномерно поднимается ее бок от дыхания. Надо сделать так, чтобы она уехала. Надо ее заставить.
Но она этого не хочет. И любое дальнейшее давление с его стороны вызовет только еще большее упорство.
Необходимо убедить ее уехать из города хотя бы на день, хотя бы в Феникс по магазинам. То, что они затеяли с братом Элиасом, шерифом и отцом Эндрюсом, слишком опасно. Есть большая вероятность того, что кто-то - или несколько человек - каким-то образом пострадают. Или погибнут.
Он постарался выкинуть из головы эту мысль. О такой возможности даже не хотелось думать. Гордон считал себя человеком, не верящим в легендарное самоотречение всякого рода пророков, но на каком-то подсознательном уровне мысли такого плана доставляли душевное беспокойство. Возможно, если не думать об этом, ничего подобного и не произойдет.
Он посмотрел на Марину. Казалось, она спит совершенно безмятежным, младенческим сном. Он осторожно прикоснулся к плечу, и она мгновенно обернулась.
- Который час?
- Извини, не хотел тебя напугать.
Протерев глаза, Марина приподнялась на локте.
- Извини за вчерашний вечер, - серьезным тоном проговорила она. - Я подумала и решила, что ты прав. Мне с ребенком тут действительно опасно оставаться.
- То есть ты согласна...
- И тебе тоже, - продолжила Марина. - Думаю, нам всем следует отсюда уехать.
Он тупо уставился на нее, застигнутый врасплох неожиданным изменением настроения жены. Он приготовился продолжать бой, чтобы заставить ее покинуть город, а оказывается, она не только хочет уехать из Рэндолла, но хочет, чтобы и он поехал с ней. Гордон не знал, как отреагировать.
- Я хочу, чтобы мы уехали в Феникс или, может, даже во Флагстафф, пока тут все не рассосется.
- Нет, - хмуро покачал он головой. - Я этого не могу сделать. - Он произнес это с сожалением, но твердо, не оставляя возможности для дискуссий.
- Одна я никуда не поеду, - тут же поджала губы Марина.
- Я должен остаться здесь. Я должен...
- Помочь шерифу? Помочь брату Элиасу? Перестань, ты этим людям абсолютно ничего не должен. Твой долг - это я и твоя дочь. - Она положила руку на живот. - Твоя семья.
- Здесь опасно, - повторил Гордон. - Сама понимаешь. Высадишь меня у офиса шерифа, а после этого...
- Не желаю слушать твоих приказов, - сверкнула глазами Марина. - Прекрати разговаривать со мной так, словно ты мой отец!
- Послушай, - глубоко вздохнув, гнул свое Гордон. - Я забочусь исключительно о твоей безопасности. И хочу быть уверен, что с ребенком ничего не случится. Пожалуйста, обещай мне, что возьмешь машину и на весь день уедешь в Феникс.
- Без тебя я не поеду. Если ты остаешься - я тоже.
- Ну это уже просто глупости, - покачал головой Гордон.
- Возможно. Допустим, я дура. Но ты не лучше. Не понимаю, что происходит, но в последнее время ты ведешь себя как последний мужлан. - Марина сердито отбросила простыню, встала и начала натягивать джинсы. Потом надела майку и рукой пригладила волосы. Затем подошла к туалетному столику и звякнула ключами.
- Что ты хочешь сделать?
- Хочу отвезти тебя в этот несчастный офис шерифа, а потом уехать к чертовой матери.
Гордон потянулся и дотронулся кончиками пальцев до ее спины.
- Я думаю только о твоей безопасности, - повторил он. - Я волнуюсь за тебя, понимаешь?
Марина передернула плечами, глядя в стену, и не произнесла ни слова в ответ.
Он встал, оделся и, глядя ей в затылок, решил уточнить:
- Ты правда уедешь в Феникс?
Марина промолчала. Он подошел к ней и осторожно взял за плечи.
- Отвяжись, - сбросила она руку.
- Марина...
- Я делаю это только ради ребенка. Если бы не она, ты бы ни за что не заставил меня уехать одну.
- Можешь быстренько принять душ, - с облегчением произнес Гордон. - А я пока сварю кофе. Потом забросишь меня в офис, и прямиком на шоссе.
- Приму душ потом. Очень хочу, чтобы ты побыстрее отсюда выкатывался.
- Ну хорошо, - не стал спорить Гордон, - Хорошо. Сейчас сполоснусь, и поедем. - Подхватив со стула рубашку, он уже направился в душ, но обернулся и переспросил, глядя в ее застывшую спину: - Ты уезжаешь в Феникс. Договорились?
- Иди в свой чертов душ, - не оборачиваясь, откликнулась жена.
Гордон скрылся в ванной.
2
Отец Эндрюс проснулся от шипящего потрескивания телевизора. Экран был темен. Он сообразил, что перед сном забыл его выключить. Так же, как и свет в комнате. Впрочем, чувство неловкости прошло сразу же, как только он вспомнил, что им предстоит сегодня. На душе стало мрачно. Он сомневался в этом мероприятии. Нет, неправильно. В самом мероприятии он не сомневался. Он сомневался в себе.
Ему было страшно.
Именно так. Страшно. Как Джим и Гордон, он лишь в общих чертах представлял себе план брата Элиаса. Но этих общих черт вполне хватало, чтобы трястись от страха.
Он встал с кровати и выключил телевизор. Появилось сильное желание позвонить епископу и рассказать, что они собираются делать. Еще не было четырех, епископ, скорее всего, спит, но он не сомневался, что начальству следует об этом знать.
И прекрасно понимал, что епископ не одобрит эти действия и запретит ему принимать в них участие.
Веская причина, не правда ли? Именно поэтому ему захотелось позвонить епископу. Не из уважения к мнению другого человека, не из моральных и этических соображений относительно того, что они хотят сделать, а просто от страха и желания найти легкий способ увернуться от этого. Ему захотелось снять ответственность за свои действия со своих плеч и переложить ее на кого-то другого. Свалить с больной головы на здоровую. Очень хотелось воспользоваться древним и надежным извинением: "Я не могу. Мне не позволено".
Устыдившись, отец Эндрюс даже опустил голову, хотя в данный момент его никто не мог видеть. Потом взглянул в окно... и увидел брата Элиаса, стоящего в одиночестве на лугу. Щеки его покрывала легкая щетина, грязноватая шляпа и костюм были вполне типичны для странствующих по американскому Западу священников середины девятнадцатого столетия. На краю луга стояла группа одинаково одетых мужчин, один из которых внешне до боли напоминал Джима Велдона. Мужчины смотрели на брата Элиаса. Тот поднял руки и запрокинул голову в небо. Кусты, окружающие луг, угрожающе зашевелились. Проповедник нагнулся и взял в руки вилы.
