Охотники и жертвы - Мид Ричел (Райчел) (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗

— Это платье просто создано для тебя. И плевать я хотела на внезапно овладевшую тобой практичность.

Сшитое из гладкого черного шелка платье без бретелек, длиной до колен. И хотя подол у него чуть подкачал, все равно оно должно было обтягивать тело и в целом выглядело очень сексуально. Потрясающе сексуально.

— Да, это мое платье, — признала я, не спуская с него глаз и желая до боли в груди.

Оно относилось к разряду тех платьев, которые способны изменить мир. Создать целую религию. Лисса сняла вешалку с моим размером.

— На примерь.

Я покачала головой.

— Не могу. Это значит подвергнуть тебя опасности. Никакое платье не стоит твоей ужасной гибели.

— Тогда я просто куплю его без примерки.

Что она и сделала.

День тянулся, и я все больше уставала. Постоянно быть начеку оказалось не таким уж забавным делом. И когда мы добрались до последнего ювелирного, магазина, я даже обрадовалась.

— Иди-ка сюда, — поманила меня Лисса к одной из витрин. — Вот это ожерелье очень подойдет к твоему платью.

Я посмотрела. Тонкая золотая цепочка с кулоном в виде розы из золота и бриллиантов. С перевесом в сторону бриллиантов.

— Терпеть не могу розы.

Лиссе всегда нравилось предлагать мне что-то с розами — просто чтобы посмотреть мою реакцию, наверно. Когда она увидела, сколько стоит ожерелье, ее улыбка увяла.

— Ох, ты только посмотри! Даже у тебя есть пределы, — поддразнила я ее. — Наконец-то ты перестанешь швыряться деньгами.

Мы подождали, пока Виктор и Наталья закончат с покупками. Она выглядела так, будто у нее выросли крылья счастья и она вот-вот улетит на них. Видимо, отец купил что-то сильно ей понравившееся и очень дорогое. Я порадовалась за нее. Она так жаждала его внимания — и получила его.

Мы возвращались домой в усталом молчании, по нашему расписанию днем полагалось спать, а теперь все сдвинулось. Сидя рядом с Дмитрием, я откинулась на спинку сиденья и зевнула, остро ощущая, что наши руки соприкасаются. Чувство близости и связи между нами воспламеняло.

— Что, мне больше никогда не носить платьев? — спросила я тихонько, не желая разбудить остальных.

Виктор и стражи бодрствовали, но девушки уже спали.

— Почему же? Если ты не при исполнении служебных обязанностей, пожалуйста, например во время отпуска.

— Не надо мне никакого отпуска. Я хочу всегда оберегать Лиссу. Я снова зевнула. — Видел это платье?

— Видел.

— Тебе понравилось?

Он не ответил, я решила воспринять это как «да».

— Моя репутация окажется под угрозой, если я надену его на танцы?

— Вся школа окажется под угрозой, — ответил он еле слышно.

Я улыбнулась и заснула.

Когда я проснулась, моя голова лежала у него на плече, а его длинное пальто — пыльник — прикрывало меня, точно одеяло. Фургон стоял, мы вернулись в школу. Я сняла с себя пыльник и вслед за Дмитрием вышла наружу, внезапно почувствовав себя полностью выспавшейся и счастливой. Жаль, что моя свобода подходила к концу.

— Снова в заточение, — вздохнула я, идя рядом с Лиссой в столовую. — Если ты изобразишь сердечный приступ, может, я смогу сбежать.

— Без своих покупок? — Она вручила мне сумку, и я радостно закружилась вместе с нею. Жду не дождусь увидеть это платье.

— Я тоже. Если мне позволят пойти. Кирова все еще решает, достойна ли я послабления.

— Покажи ей скучные рубашки, которые ты купила, и она впадет в кому. Я сама чуть не грохнулась в обморок.

Я засмеялась, вскочила на деревянную скамейку, прошла по ней и в конце спрыгнула.

— Не такие уж они скучные.

— Не знаю что и думать о новой, ответственной Розе.

Я вспрыгнула на другую скамью.

— Не такая уж я ответственная.

— Эй! — окликнул меня Спиридон, он и остальные шли сзади. — Ты все еще при исполнении. Никаких развлечений.

В его голосе слышался смех.

— Конечно, никаких развлечений Клянусь… Дерьмо!

Я была уже на третьей скамье, у самого конца. Мышцы напружинились — я готовилась спрыгнуть вниз. Вот только когда я попыталась сделать это, ноги не последовали за мной. Дерево, мгновение назад казавшееся прочным и твердым, раздалось подо мной, словно это было не дерево, а бумага. Оно расщепилось, одна нога прошла сквозь дыру и застряла в ней, а тело устремилось вниз. Скамья удерживала меня, нога неестественно выгнулась в щиколотке. Я рухнула с треском, но трещало не дерево. Тело прострелила жуткая боль. И потом меня накрыла тьма.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

Я очнулась, глядя на скучный белый больничный потолок. На меня падал отфильтрованный свет — чтобы не навредить пациентам-мороям. Я чувствовала себя странно, как бы дезориентированной, но боли не было.

— Роза.

Этот голос ласкал кожу, словно шелк. Мягкий. Низкий. Повернув голову, я встретилась со взглядом темных глаз Дмитрия. Он сидел в кресле рядом с постелью, каштановые волосы свесились вперед и обрамляли лицо.

— Привет. — не столько сказала, сколько прокаркала я.

— Как ты себя чувствуешь?

— Странно. Вроде как под хмельком.

— Доктор Олендзки дала тебе что-то обезболивающее — ты выглядела совсем плохо, когда мы принесли тебя сюда.

— Я этого не помню. Долго я была в отключке?

— Несколько часов. Должно быть, она дала что-то сильное.

Некоторые детали начали всплывать в памяти. Скамья. Нога на уровне щиколотки захвачена. После этого все как в тумане. Чувство жара, потом холода и снова жара. Я на пробу пошевелила кончиком здоровой ноги.

— Совсем не больно.

— Потому что на самом деле ты серьезно не пострадала.

Я вспомнила звук, с которым треснула щиколотка.

— Уверен? Я помню, как… нога согнулась. Нет. Не может быть, чтобы не было перелома. — Я сумела сесть, чтобы осмотреть щиколотку. — Или, по крайней мере, растяжения.

Он привстал, чтобы удержать меня.

— Будь осторожна. Может, с ногой все в порядке, но ты еще немного не в себе.

Я медленно нагнулась к ногам. Джинсы были закатаны. Щиколотка немного покраснела, но ни синяков, ни припухлости не было.

— Господи, вот повезло! Если бы я сломала ее, то долгое время не смогла бы тренироваться.

Улыбаясь, он опустился в кресло.

— Знаю. Пока я нес тебя, ты все время это твердила. Была жутко огорчена.

— Ты… Ты принес меня сюда?

— После того, как мы разломали скамью и освободили твою ногу.

Господи! Многое же я упустила. Представить только, Дмитрий несет меня на руках! Для полного счастья не хватало только того, чтобы при этом он был бы еще без рубашки.

Потом до меня дошло, что же, собственно, случилось.

— Какая-то скамья все мне испортила! — простонала я. — Что?

— Я целый день охраняла Лиссу, и все вы говорили, что я справлялась хорошо. Потом я возвращаюсь сюда, и какая-то жалкая скамья выводит меня из строя. На глазах у всех. Ничего себе.

— Это не твоя вина, — сказал он. — Никто не знал, что скамья гнилая. Выглядела она нормально.

— Все равно. Мне следовало, как обыкновенному человеку, просто идти по дорожке. Другие новички смешают меня с грязью, когда я выйду отсюда.

Его губы растянулись в улыбке.

— Может, подарки развеселят тебя.

Я выпрямилась на постели.

— Подарки?

Улыбка исчезла. Он протянул мне маленькую коробочку и листок бумаги.

— От принца Виктора.

Удивленная тем, что Виктор решил сделать мне подарок, я прочитала записку всего несколько торопливо нацарапанных строк:

— Как мило с его стороны. — Я открыла коробочку. — Вот это да!

Там лежало то самое ожерелье с розочкой, которое Лисса хотела купить мне, но не могла себе позволить. Я подняла блестящую цепочку, так что усыпанная бриллиантами розочка свободно свесилась вниз.