Джек. В поисках возбуждения - Ульрих Антон (онлайн книга без TXT) 📗
– Там будут меняться партнерами для любовных утех, – продолжал настаивать я несколько повышенным тоном.
Отложив ожерелье, богиня удивленно воззрилась на меня.
– Я слышала, милый. Я не глухая и не глупая. Мы пойдем в этот клуб! Это решено!
Впервые я слышал в ее тоне властные нотки. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что толкало ее в этот свингер-клуб. Я понимаю не только ее, но и многих, кто ходил, ходит и, по всей видимости, будет ходить туда, дабы развлечься, вернее, прикоснуться к запретному, испытать нечто, что недоступно в обычной жизни. Представьте себе нашу старую добрую Англию с ее огромными колониями, раскинувшимися по всему земному шару, с нашей величайшей культурой, наиболее развитой в сравнении с другими европейскими странами, я уже не говорю о каких-нибудь колониях или молодых странах, типа Американских Соединенных Штатов, где, как мне кажется, вообще нет никакой культуры, а лишь одни индейцы. Мы соприкасаемся с множеством других наций, верований и культур, более свободных, нежели мы. Но мы прививаем другим наш образ мышления, наше поведение, наконец. Однако же мы, англичане, являемся самой закрытой, самой чопорной и самой ханжеской нацией в мире! Наша королева олицетворяет собой викторианство, названное в ее честь. Мне же в этом слове слышится, прежде всего, жуткая несвобода, стесненность и скованность. Люди, возвращающиеся из колоний, где они прожили каких-нибудь год-два, уже чувствуют себя не в своей тарелке. И все это называется джентльменством? На самом деле это тривиальное ханжество! Даже сам Лондон разделен, как кажется, на две части: на Восточный и Западный районы. Элита, свет живут в шикарных кварталах, давясь от скуки и снобизма. А буквально в часе езды творится нечто вульгарное, пошлое, низменное, которое способно вскружить голову любому джентльмену, едва он окажется в Восточной части. Проститутки, наркотические притоны, бордели для извращенцев, подпольные тотализаторы и лотереи, сатанинские секты, торговля людьми – все, что угодно, к вашим услугам, сэр. Да, тут есть от чего потерять голову. Поэтому я не виню мою обожаемую Хлою, не виню ее ни в чем, а уж тем более в том, что она захотела посетить это вульгарное заведение, этот клуб под названием «Свингер», самый первый клуб подобного рода в мире. Она просто была чрезвычайно легкомысленна и любопытна, а я слишком сильно любил ее, чтобы что-то запретить.
Через неделю мы отправились в этот проклятый клуб. Не хочу вспоминать об этом. Не хочу вспоминать и уж тем более писать здесь.
Едва лишь мы вошли в огромный зал, как мне стало не по себе. Разделенный множеством модных в тот год японских ширм, сквозь которые просвечивало все, что за ними делалось, на массу небольших комнат, в которых стояли дорогие софы, обитые неизменным плюшем, он напоминал бордель. На мне и моей обожаемой Хлое не было ничего из одежды, только маски, тщательно скрывавшие наши лица. Я и не заметил, как остался один. Хлою, польстившись на ее юное тело, тотчас же окружили мужчины и куда-то увели прочь, пока я, остолбенев, осматривался. Внутреннее убранство клуба, сделанное по личному заказу Алекса, одновременно напоминало вульгарный публичный дом и подвал католической церкви Девы Марии. Смесь безвкусицы с пошлостью и мрачностью.
Я огляделся. Хлои рядом уже не было. Наверное, она уже отдавалась какому-нибудь самцу, страстному и развратному, думалось мне. Не в силах более сдерживать свое воображение, так некстати разыгравшееся, я выбежал вон. Все, не хочу больше об этом вспоминать.
Я долго и бесцельно бродил по городу, постепенно удаляясь от центра в восточную его часть. Бредя, я не замечал ничего вокруг. Улицы были пустынны и темны, так как в районе Уайтчепла никто не потрудился поставить новомодные газовые фонари, которые бы осветили беднякам их унылые жилища. Наконец страшная вонь, идущая с берега Темзы, в которую местные жители имеют обыкновение сбрасывать нечистоты, вернула меня к действительности. Я огляделся вокруг, не в силах понять, на какой улице я нахожусь. Одинокая луна освещала своим мертвым светом это унылое место. Внезапно краем глаза я заметил какое-то шевеление у одной из стен ближайшего дома. Обернувшись, я увидел приближающуюся ко мне молодую женщину.
– Привет, красавчик, – прохрипела она простуженным испитым голосом, более подходящим матросу, чем женщине. – Не хочешь ли того самого, э?
Я пригляделся. Женщина, подошедшая ко мне в столь поздний час, оказалась уличной проституткой самого низкого пошиба, дешевой и полупьяной.
– Пять шиллингов, красавчик, – продолжала предлагаться женщина, виляя передо мной своей грязной, некогда синей юбкой. – Ну хорошо, для тебя три. Три шиллинга, красавчик, и я покажу тебе верх блаженства.
– Хорошо, – согласился я.
Она жадно схватила меня за руку своими худыми пальцами и чуть не силком потащила за дом. Выйдя в какой-то проулок, такой же запущенный и грязный, как и она сама, проститутка ловко вытащила мой член, погладила его, возбуждая, и, задрав юбку, пристроила в лоно. Неожиданно для себя я страшно возбудился. Энергичными движениями я начал соитие, упираясь одной рукой в кирпичную стену дома, а другой придерживая трость, с которой я никогда не расставался, особенно после нападения черни на карету Алекса.
– О, красавчик, какой ты пылкий! – воскликнула, фальшиво постанывая, женщина.
– Как тебя зовут? – просто так спросил я.
– Хлоя, – последовал неожиданный ответ.
Небеса беззвучно разорвались надо мной. Словно ужаленный, я отскочил от проститутки.
– Эй, ты чего? – удивилась та. – Э, что ты делаешь, красавчик?
Не сводя с женщины взгляда, я начал неторопливо откручивать набалдашник с трости.
– Хлоя, значит?
– Тебе не нравится имя? – сразу же забеспокоилась проститутка, оправляя юбку и бочком двигаясь к выходу из проулка. – Можешь называть меня как хочешь. Слушай, я пойду…
Внезапно выхватив из трости саблю, я с силой взмахнул перед женщиной острым лезвием. В моих глазах горел хищный огонь, кровь бурлила так, что вены едва не лопались на напрягшихся мускулах рук и ног.
Женщина на секунду остановилась, затем схватилась за Горло обеими руками.
– Что это, красавчик? – прохрипела она и рухнула к моим ногам.
На грязную дорогу потекла кровь. Я неторопливо подхватил женскую юбку, старательно вытер лезвие и спрятал оружие обратно в трость. Затем носком ботинка осторожно, чтобы не запачкаться, перевернул проститутку лицом вверх. Ровный разрез глубоко пересекал ее горло.
Я огляделся. Никого не было. Я взглянул на небо, где одинокая луна безразлично освещала жертву, и вновь уставился на грязную мостовую. Вы когда-нибудь разглядывали кровь в лунном свете? Она кажется совершенно черной и блестящей. Очень красиво. Я постарался запомнить картину лежащей передо мной растерзанной женщины, из горла которой неторопливо вытекала кровь, блестя в лунном свете, чтобы потом вызывать ее в памяти, наслаждаясь обожаемой женой.
Лишь под утро я вернулся домой. Жена, как оказалось, вернулась немногим ранее меня и, по словам горничной Мери, только-только легла спать. Неторопливо переодевшись и умывшись, я сначала осмотрел одежду, проверив ее на предмет случайных капель крови, а затем прошел в спальню. Хлоя лежала на кровати, широко раскинув руки и разметав свои роскошные волосы по подушке. Ее сон был порывист, она часто переворачивалась, даже пару раз призывно застонала, стиснув хорошенькие алые губки и прикусив их острыми белыми зубами. Я любовался на Хлою не меньше часа, прежде чем осторожно, чтобы не разбудить, пролез руками под сорочку и стал ласкать ее нежные груди, легонько касаясь подушечками пальцев маленьких твердых сосков. Богиня застонала чуть громче. Я нежно поцеловал сгиб локтя, туда, где виднелась маленькая синяя венка. Хлоя глубоко вздохнула и, выдохнув, произнесла лишь одно слово:
– Александр.
В тот момент мне показалось, что я умер. В принципе так оно и случилось.
Я не верил собственным ушам и собственным догадкам. Неужели Алекс против правил, им же выдуманных, снял с себя маску? Нет, это невозможно!
