Зомби - Баркер Клайв (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗

Но самую страшную вещь они заметили не сразу. В одной из лап живого мертвеца, серой, иссохшей, похожей на пергамент, был зажат хлыст с острием, запятнанным свежей кровью. Лицо, наполовину изъеденное червями, с треснувшими костями черепа, торчавшими сквозь гнилую кожу, было повернуто к людям. Глаза, еще живые, злобно взглянули на троих мужчин.

Монсеньор Жоффруа не колебался ни секунды. Громоподобным голосом призвав Отца, Сына и Святого Духа, он поднял перед собой крест. Затем, передав распятие Филипу, он принялся бить огромным ломом древний ужас, который когда-то был человеком. Во все стороны летели зубы и волосы, трещали старые кости, в воздух поднималась пыль, запахло тлением. Наконец наступила тишина.

Тяжело дыша, монсеньор увел своих спутников прочь.

— Это все, что мы можем сделать сейчас, — сказал он. — Наутро у нас будет много дел, но эта отвратительная тварь больше никого не потревожит.

Аббат окропил останки Анжелы святой водой и прикрыл их одеялом, взятым из машины. Он оставался глух к рыданиям Филипа над телом жены.

— Нельзя ее трогать, — убеждал он своего друга. — Это больше не ваша жена, друг мой. Это тело принадлежит им. Но ради ее бессмертной души мы обязаны сделать то, что должно быть сделано.

Рассказывать осталось немного. Горожане еще долгие годы помнили об ужасах, обнаруженных в старом склепе де Меневалей. В ту же ночь монсеньор Жоффруа получил у епископа особое разрешение. На следующее утро, с первыми лучами солнца, в город прибыл батальон морской пехоты и приступил к работе под руководством аббата.

Когда склеп был вскрыт, глазам людей предстало такое кошмарное зрелище, что солдаты попятились, как испуганные дети. Монсеньор Жоффруа, действуя спокойно и смело, предотвратил панику и в тот день вел себя как истинный муж Церкви. Позднее люди говорили, что вещи, которые он видел и которые ему пришлось сделать, ускорили кончину доброго аббата.

Тело Анжелы поместили на спешно сооруженный за ширмой погребальный костер и сожгли, пока священники проводили службу. В могильнике де Меневалей солдат и священников ожидало леденящее кровь зрелище. Некоторые утверждали, что там было более тридцати тел, как представителей рода де Меневаль, так и молодых девушек, лишь едва тронутых разложением.

Под землей были обнаружены просторные помещения, где неумирающие проводили свои отвратительные богохульные ритуалы. Так это или не так, достоверно лишь то, что сам епископ, монсеньор Жоффруа и капеллан провели обряд изгнания нечистой силы, а затем солдаты из огнеметов уничтожили все останки живых мертвецов.

Армейские инженеры взорвали подземные помещения, территория была выжжена и очищена. Позднее по приказанию епископа это место было залито бетоном, и с тех пор население города ничто не тревожит и в саду у водяной мельницы больше не появляется туман.

Серый Дом еще стоит, там никто не живет, и он постепенно приходит в упадок. Месье Гасион, сильно поседевший, ушел на пенсию и живет на вилле в Нормандии; монсеньор Жоффруа умер; Роже Фрей — успешный архитектор и работает в Париже.

VII

Романы Филипа по-прежнему пользуются популярностью. Он живет в Лондоне, у него молодая жена, весьма легкомысленная, но довольная, как она говорит, "простой жизнью". Он редко ездит за границу, очень редко во Францию и никогда — в Бургундию. Новые его работы, весьма популярные в англоговорящих странах, совсем иные по жанру.

В основном это комедии, легкое чтение, иногда — политические триллеры. Несмотря на то что Филипу еще нет пятидесяти, он совершенно седой и лицом походит на старика. Лишь взглянув пристально ему в глаза, можно увидеть в них адское пламя.

Два небольших примечания. После зловещих событий Роже Фрей обнаружил в Сером Доме, на террасе, в круглом каменном горшке, большую кучу пепла.

Изображение старика и девушки в большом холле исчезло; вся стена у террасы была исцарапана, словно кто-то долбил ее киркой.

Роже не строил догадок и ни у кого не спрашивал, куда делась фреска. Но об этом нетрудно догадаться.

М. Р. Джеймс

Предупреждение для любопытных

Местечко на восточном побережье, куда я предлагаю мысленно перенестись читателю, называется Сиборо. Со времен моего детства этот городок почти не изменился. На юге тянутся исчерченные канавами болота, напоминающие о первых главах "Больших надежд"; [23]на севере — плоские поля, переходящие в вересковые пустоши; на западе — тоже вереск, сосны, бесконечные заросли утесника. Вдоль длинного пляжа идет улица; в конце улицы возвышается большая каменная церковь с широкой, основательной западной башней и шестью колоколами. Как хорошо я помню их звон воскресными августовскими вечерами, когда мы медленно поднимались в гору по дороге, покрытой белой пылью, — церковь стоит на вершине невысокого, но крутого холма. В те жаркие дни колокола звонили глухо, но, когда воздух был чище, они звучали мелодичнее. Вдоль той же улицы проходит и железная дорога, упирающаяся в небольшое станционное здание. Как раз перед станцией стоит веселенькая белая ветряная мельница, другая находится ниже, у самого галечного пляжа на южном конце Сиборо, еще несколько — на возвышенности, расположенной к северу от города. Улица застроена коттеджами из красного кирпича, крытыми шифером… Но зачем я обременяю вас этими деталями? Дело в том, что они словно собираются на кончике моего пера всякий раз, когда перо начинает писать о Сиборо. Я хотел бы быть уверен, что позволяю упасть на бумагу именно тем словам, которые необходимы. Но все время забываю об этом. Я еще не совсем овладел искусством создания слов.

Идите со стороны моря через город, мимо станции, затем поверните направо. Перед вами песчаная дорога, параллельная железнодорожным путям, и если вы пойдете по ней, то окажетесь на невысоком холме. Слева от вас (вы сейчас смотрите на север) — вересковая пустошь, справа, вдоль моря, — полоса старых сосен с густыми верхушками, изуродованных вечными ветрами, наклоненных в сторону побережья, как все приморские деревья. Увидев их из вагона поезда, вы сразу же поймете, что подъезжаете к морю. На вершине холма линия сосен прерывается и поворачивает вдоль небольшой гряды в сторону берега. Гряда эта заканчивается довольно заметной насыпью, возвышающейся над плоскими полями, заросшими травой; она увенчана кучкой сосен. Здесь можно сидеть жарким летним днем, безмятежно глядя на синее море, белые ветряные мельницы, красные домики, церковную колокольню и старый форт, расположенный дальше по побережью.