Мемнох-дьявол - Райс Энн (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Все правильно.
– Позволь сделать тебе небольшой подарок. Возможно, он поможет укрепить твое доверие ко мне. Откровенно говоря, мне сложно определить уровень твоего восприятия и понимания – слишком уж парадоксален и противоречив твой характер. Позволь подарить тебе нечто необычное.
– Пожалуйста.
– Мой подарок – можешь назвать его знаком или предзнаменованием – заключается вот в чем. Спроси Дору о глазе дядюшки Микки. Попроси ее рассказать правду, то, о чем Роджер так никогда и не узнал.
– Звучит как загадка для спиритического сеанса в светской гостиной.
– Ты так думаешь? Спроси у нее.
– Ладно. Значит, правду о глазе дядюшки Микки? А теперь позволь мне напоследок задать еще один вопрос. Ты дьявол. Да, это так. Но ты не несешь в себе зло. Почему?
– Совершенно неуместный и не относящийся к делу вопрос. Если не возражаешь, я сформулирую проблему несколько иначе. Мне нет совершенно никакой необходимости нести зло. И вскоре ты сам в этом убедишься. Тебе предстоит увидеть так много, что это даже пугает меня, разрушает уверенность в собственных силах.
– И все же ты противостоишь Богу?!
– Во всем. Я его непримиримый соперник и оппонент. А после того как ты увидишь все собственными глазами и выслушаешь все, что я должен тебе рассказать, после того как ты сам побеседуешь с Богом и лучше поймешь Его и мою точки зрения, ты непременно тоже превратишься в Его убежденного противника и встанешь на мою сторону. Поверь мне, Лестат. Я абсолютно уверен в этом. – Он встал с кресла. – Что ж. Я ухожу. Тебе помочь подняться с пола?
– Обойдусь и без твоей помощи, – резко ответил я и тут же, к собственному удивлению, добавил: – Я буду скучать без тебя.
– Не сомневаюсь.
– Помни: в моем распоряжении целая ночь. Целиком и полностью.
– Как ты не понимаешь, что пойди ты сейчас со мной, и для тебя перестала бы существовать разница между днем и ночью.
– О, это действительно весьма заманчивое предложение. Соблазн велик. Но именно этим и занимаются дьяволы вроде тебя – соблазном. Мне необходимо все хорошенько обдумать и посоветоваться с другими.
– Посоветоваться с другими? – В голосе его прозвучало неподдельное изумление.
– Я не собираюсь отправляться в путешествие с дьяволом, никого не поставив об этом в известность. Ты же все-таки дьявол. Черт побери, с какой радости я должен доверять дьяволу? Полный абсурд! Ты, несомненно, играешь по правилам – все играют по чьим-то правилам. А мне эти правила неизвестны. Ладно. Ты поставил меня перед выбором, и я его сделал. О своем решении я сообщу тебе на третью ночь. И не раньше. А до того оставь меня в покое. Поклянись, что сделаешь это.
– Зачем? – Он произнес свой вопрос тем спокойным и терпеливым тоном, каким разговаривают с упрямым ребенком. – Чтобы ты перестал опасаться звука моих шагов за спиной?
– Возможно.
– Но какой смысл давать такую клятву, если ты не поверил в истинность всего остального, о чем я тебе рассказал?
Он покачал головой, словно удивляясь моей глупости, сравнимой лишь с глупостью смертного.
– Так ты готов дать мне такую клятву или нет?
– Клянусь, – торжественно произнес он, приложив руку к сердцу, точнее, к тому месту, где оно должно было бы находиться. – Конечно же, искренне и чистосердечно.
– Спасибо. Ты меня успокоил.
– Дэвид тебе не поверит, – мягко заметил он.
– Знаю.
– Итак, через две ночи. – Он подчеркнуто многозначительно и выразительно кивнул. – Я вернусь за тобой сюда. Или в любое другое место, где ты окажешься в тот момент.
И он исчез, одарив меня на прощание ослепительной улыбкой, еще более широкой, чем прежде.
Причем сделал он это совсем не так, как то было присуще мне, то есть не промелькнул мимо с неуловимой для человеческого глаза скоростью.
Он просто испарился на месте...
Глава 8
Дрожа с головы до ног и покачиваясь, я поднялся на ноги, отряхнулся и огляделся вокруг. В комнате царил тот же безупречный порядок, что и в тот момент, когда мы туда вошли. Должен признаться, меня это ничуть не удивило. Наше сражение происходило в иных сферах. Но в каких именно?
Ах, если бы только мне удалось разыскать Дэвида! До зимнего рассвета оставалось менее трех часов, и потому я, не мешкая, бросился на поиски.
Поскольку я был лишен возможности проникнуть в разум Дэвида или мысленно позвать его, в моем распоряжении оставалось только одно телепатическое средство: внимательно просматривать сознание попадающихся на моем пути смертных в надежде наткнуться на отражение образа Дэвида. Возможно, кто-то из них встречал его в знакомом мне месте.
Не прошел я и трех кварталов, как понял, что явственно улавливаю его образ. Более того, он возникает в сознании не человека, а другого вампира.
Я закрыл глаза и постарался приложить все силы, чтобы установить с ним более тесную связь. Через несколько секунд двое вампиров приветствовали меня – Дэвид через того, кто стоял с ним рядом. Лесистое место, где они находились, было мне хорошо знакомо.
Давным-давно, когда Луи и Клодия попытались меня убить, именно здесь, в болоте неподалеку от Байю-роуд, которая вела за пределы Нового Орлеана, они утопили мои останки.
Теперь на месте диких зарослей и топей был разбит парк и построен музей, в экспозиции которого можно было встретить весьма интересные работы художников. Днем ухоженные аллеи заполняли гуляющие, в большинстве своем мамаши с детьми, однако ночью парк вновь превращался в густой и темный лес.
Кое-где сохранились даже старые дубы, а через всю территорию тянулся длинный извилистый пруд, берега которого в самой глубине парка соединял живописный мостик.
Возле него я и обнаружил этих двоих. Они тихо беседовали в непроглядном мраке, в стороне от дорожек и аллей. Дэвид был по обыкновению одет весьма изысканно и элегантно.
А вот при виде второго вампира я едва не вскрикнул от удивления.
Это был Арман!
По-прежнему юный, почти мальчик, он сидел на каменной скамье, небрежно согнув в колене одну ногу, и невинными глазами смотрел на меня снизу вверх. Весь в пыли, длинные, отливающие золотом локоны спутались в копну – настоящий бродяга.
На нем были джинсы в обтяжку и плотная джинсовая куртка на молнии, и в этом наряде, даже несмотря на бледную, похожую на пергамент и абсолютно гладкую кожу, он с легкостью мог сойти за обыкновенного смертного.
При взгляде на него мне, однако, пришло почему-то в голову другое сравнение: с найденной на старом чердаке куклой со стеклянными красновато-коричневыми глазами. И первое, что мне захотелось сделать, – это броситься к нему, расцеловать, а потом вымыть и отполировать до сияющего блеска.
– Тебе всегда хотелось именно этого, – мягко произнес Арман. Звучание его голоса поразило меня до глубины души: в нем не осталось и намека на французский или итальянский акцент, а тон был спокойным, даже меланхолическим, и совершенно беззлобным. – Когда мы встретились в подземельях кладбища Невинных, ты тоже мечтал искупать меня в духах и одеть в бархатный костюм с широкими, отделанными вышивкой рукавами.
– Да, – сердито подтвердил я, – и к тому же расчесать твои прекрасные волосы. Я люблю тебя, маленький чертенок, и мне нравится ласкать тебя и обнимать.
С минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом, к моему несказанному удивлению, он вдруг поднялся со скамьи и шагнул навстречу моим объятиям. Его движения были уверенными, но не резкими. Два холодных, затвердевших тела тесно сплелись между собой.
– Ангельское дитя, – прошептал я, непроизвольно потрепав его по волосам. Жест, надо признать, весьма дерзкий, если не сказать наглый с моей стороны. Однако Арман, похоже, ничуть не обиделся.
Напротив, он с улыбкой, от которой черты его лица сделались заметно мягче, покачал головой и несколькими небрежными прикосновениями ладони поправил прическу. Затем резким движением, словно поддразнивая, ткнул меня кулаком в грудь.
