История с привидениями - Страуб Питер (мир бесплатных книг .txt) 📗
Моя вторая лекция полностью провалилась. Я запутался в своих заметках, в отчаянии попытался выдать несколько затасканных идей и не смог их связать. Погруженный в свои муки, я заявил, что «Алый знак доблести» — это «история о привидении, где привидение так и не появляется». Когда я закончил, из зала раздалось несколько иронических хлопков. Хорошо хоть Либерман был в Айове.
После этого я пошел в бар и заказал двойную порцию «Джонни Уокер». Потом пошел к телефонам и взял справочник Сан-Франциско. На "П" там не было ничего похожего, но на "Д" я отыскал «де Пейсер Ф.». Адрес был в том месте, где говорила Альма. Что ж, может быть, земля и в самом деле твердая.
На другой день я позвонил Дэвиду и сказал, что собираюсь в Стилл-Вэлли.
— Прекрасно, — сказал он, — и как раз вовремя. Правда, там пока живет сторож, но вы сможете побыть там вдвоем. А кто она?
— Очень странная девушка. Я думаю, мы с ней поженимся.
— Как-то неуверенно ты говоришь.
— я обручен с ней. Мы поженимся в конце весны.
— А как ее зовут? Почему ты до сих пор молчал?
— Дэвид, я никому из родных еще не говорил. Если ты с ними общаешься, скажи, что я им напишу. Пока. Я очень занят.
Он объяснил мне, как до него добраться, и сказал: «Что ж, братец, я очень рад за тебя». Мы обменялись обычными обещаниями писать друг другу.
Дэвид купил дом в Стилл-Бэлли, когда получил хорошую работу в Калифорнии.
Он выбрал его со своей обычной тщательностью, убедившись, что он стоит близко к океану и имеет участок земли — восемь акров. После этого он потратил немалую сумму на ремонт и переоборудование. С тех пор дом подорожал как минимум в четыре раза, еще раз подтвердив всем, что Дэвид далеко не дурак.
Мы с Альмой взяли ключи у соседей (сторож накануне выехал) и поехали по пыльной дороге в сторону океана. Когда мы увидели дом. Альма сказала:
— Дон, здесь мы проведем наш медовый месяц.
Меня обмануло то, что Дэвид постоянно называл свой дом «коттеджем». Я ожидал увидеть двух — или трехкомнатный сарай, но передо мной предстала дорогая игрушка преуспевающего юриста.
— Твой брат здесь не живет? — спросила Альма.
— Приезжает на две-три недели каждый год.
— Хорошо. Я никогда не видел ее такой заинтересованной.
— Что говорит Тэкер? — Говорит, что здесь чудесно. Похоже на Новый Орлеан.
Я не стал спорить.
«Коттедж» Дэвида был двухэтажным деревянным строением испанского типа, белым с черными железными балкончиками. Тяжелую переднюю дверь окружали пузатые колонны. Прямо за домом расстилался бескрайний голубой океан. Я вытащил из багажника наши чемоданы и открыл дверь.
Пройдя через маленькую прихожую, мы очутились в комнате, освещенной солнцем. На полу лежал пушистый ковер. По углам стояли кушетки и низенькие столики со стеклянными крышками. Я уже знал, что мы найдем в доме. Я знал, что там будут сауна, дорогая стереосистема, и в спальне — шкаф, набитый порнографией. Еще «Бетамакс», кровать размером с бассейн, биде в каждой ванной… Я понял, куда Дэвид угрохал столько денег, когда приезжал в Калифорнию, но я не подозревал, что его вкусы остались на уровне юного плейбоя.
— Тебе не нравится, да? — спросила Альма.
— Я удивлен.
— Как зовут твоего брата?
Я сказал.
— А где он работает?
Она кивнула, когда я назвал фирму, не с иронией, как придуманная мной позже Рэчел Варни, но будто записывая это в невидимый блокнот.
Она была права — волшебная Страна Дэвида мне не понравилась.
Мы пробыли там три дня. Альма вела себя по-хозяйски, а я все сильнее раздражался, глядя, как она готовит на сверкающей белизной кухне или роется в дорогих игрушках Дэвида. Она как-то внезапно превратилась из того воздушного создания, какой я ее знал, в обычную домохозяйку, и я так и видел, как она придирчиво выбирает продукты в супермаркете.
Я опять свожу впечатления нескольких месяцев к трем дням, но изменения происходили сразу. Потом они только нарастали. У меня было странное чувство, что с переездом в другое место она как бы стала другим человеком. Теперь она говорила много, рассуждения по поводу нашей женитьбы превратились в настоящее эссе. Я с удивлением узнал, где мы будем жить (в Вермонте), сколько у нас будет детей (трое) и так далее.
И что хуже всего, она без конца говорила о Тэкере Мартине.
«Тэкер был таким большим, Дон, с прекрасными белыми волосами и пронзительными синими глазами. Тэкер особенно любил… Я не говорила тебе, что Тэкер… Однажды мы с Тэкером…» Все это сильно повлияло на мои чувства, но я не желал признать, что что-то изменилось. Когда она говорила о том, какими будут наши дети, я с удивлением видел, что у меня дрожат пальцы. Я спрашивал себя: "Но ведь ты ее любишь?
Ты же не станешь обращать внимания на все эти фантазии о Тэкере Мартине? Разве не так?" Погода испортилась. Когда мы приехали в Стилл-Бэлли, сияло солнце, но под вечер спустился густой туман, продолжавшийся все три дня. Когда я смотрел в окно на океан, было похоже, что он окружает нас со всех сторон, серый и мертвенный (именно это видел «Сол Мелкий» в парижской комнате). Иногда было видно дорогу, но чаще всего можно было видеть что-то только на расстоянии вытянутой руки.
Так что мы целыми днями сидели в доме Дэвида. Серый туман клубился за окнами, а шум волн раздавался так близко, что, казалось, они вот-вот ворвутся в дверь, Альма элегантно располагалась на одной из кушеток c чашкой чая или блюдцем с апельсином, поделенным на равные дольки.
«Тэкер говорил, что, когда мне будет тридцать, я буду самой красивой женщиной в Америке. Сейчас мне двадцать пять, и я боюсь его разочаровать. Еще он говорил…»
Я чувствовал безотчетный страх.
На вторую ночь она встала с кровати, разбудив меня. Я присел и посмотрел на нее. Она, обнаженная, подошла к окну спальни. Мы не занавешивали окон, и она стояла там и смотрела на серую пелену, скрывающую океан. Ее спина в полумраке казалась очень бледной и тонкой.
— Что там. Альма? — спросил я.
Она не отвечала.
— Что-нибудь случилось?
Она очень медленно повернулась.
— Я видела дух (так «Рэчел Варни» сказала «Солу Мелкину», но, быть может. Альма сказала «Я дух»? Не знаю, она говорила очень тихо. Я сразу подумал о Тэкере Мартине, но если она сказала «Я дух», почему меня тогда это не напугало?) — О, Альма, — сказал я, не такой уверенный, как днем. Темнота в комнате, рокот волн и ее длинное белое тело у окна поневоле заставляли Тэкера выглядеть реальнее. — Скажи ему, пусть уходит и иди в постель.
