Девятый круг - Белл Алекс (электронные книги без регистрации txt) 📗
В эту ночь я опять видел тот же сон, который так потряс меня тогда, в октябре. Снова Кейси и я были на куполе базилики Святого Стефана, и снова вокруг нас падал снег. Как и в тот раз, Кейси родила замечательного мальчика, и я опять отвернулся, чтобы взять одеяло и укутать им младенца. Однако на этот раз, когда повернулся обратно, у моих ног не было извивающегося черного демона. Новорожденный по-прежнему находился там, но теперь у него на спине была пара маленьких изящных, покрытых перьями крылышек, окрашенных в цвета радуги, переходящие от одного к другому — от изумрудно-зеленого к желтому, от него к розовому, а потом к темно-синему. А самого младенца, лежавшего на снегу под самым куполом собора, окружало золотистое сияние. Существует мнение, что если бы человек воочию увидел ангела из высших сфер, то представшее перед ним великолепие непременно ослепило бы его, аналогично тому, как прямой взгляд на солнце незащищенными глазами может привести к слепоте.
И в тот момент, опустившись на колени там, в этом мире грез, я понял, что могу согласиться с таким мнением, ибо это только что появившееся на свет создание, лежащее передо мной на полу, было таким очаровательным, таким изумительным, что при взгляде на него у меня от радости перехватило дыхание.
Вдруг деревянная дверь позади нас с шумом распахнулась и в дверном проеме появился Мефистофель с надменной улыбкой на лице, под руку он держал женщину. Я сразу узнал ее, это она прежде являлась мне в сновидениях. Это была Лилит, со всей ее порочной, соблазнительной, извращенной чувственностью. В тот же миг я понял, какая страшная опасность грозит крылатому новорожденному младенцу, и ужас охватил меня. Я ринулся вперед, чтобы взять его на руки, но Лилит опередила меня, она нагнулась и, схватив заплакавшего ребенка за крылья, подняла его с пола. Я содрогнулся от той жестокости, с какой она обошлась с младенцем, и попытался подняться на ноги, чтобы забрать его, но Мефистофель схватил меня за руки, и я неподвижно застыл на месте. Мне оставалось лишь в немом оцепенении смотреть, как Лилит на глазах у матери с жадностью пожирала новорожденного, не обращая внимания на истошные вопли Кейси.
— Бог простит меня, — с явной насмешкой пробормотал прямо мне в ухо Мефистофель. — В конечном счете Он простит нас всех.
И с этими его словами, все еще звучащими в моем сознании, кошмарный сон улетучился, и я проснулся, покрывшийся испариной и дрожащий всем телом.
25 декабря (первый день Рождества)
Начало нынешнего дня было великолепным. Утром мы с Кейси отправились на рождественское богослужение в базилику Святого Стефана. Обильный ночной снегопад укутал город студеным белым покровом — роскошным рождественским нарядом, непрерывно искрившимся и сверкавшим.
Все люди казались настроенными более дружественно, чем обычно, многие останавливались, чтобы пожелать нам доброго утра и веселого Рождества. Такое поведение горожан представлялось весьма странным, и я пытался понять, почему этот день стал таким особенным, таким прекрасным даже для тех, кто в Бога не верит. Для меня же этот день является священным, поскольку он отождествляется с датой рождения Иисуса Христа, но мне непонятно, чем он отличается от остальных, обычных дней для атеистов.
Солнце ярко светило сквозь цветные витражи в окнах базилики, божественная музыка рождественских гимнов возносилась под самый купол, и изваяния ангелов взирали на нас сверху с одобрением.
Мы пообедали в городе, потому что ни Кейси, ни я не знали, как нужно готовить рождественские кушанья. Мне не хотелось, чтобы она сегодня сидела у себя в квартире одна, обращаясь мыслями к своей семье, и я постарался сделать так, чтобы мы оба целый день были чем-то заняты. Я уверен, она оценила мои усилия, но в то же время не могла отвлечься от воспоминаний о своих родителях, о брате и о рождественских праздниках, проведенных вместе с ними в прошлом году. Но для меня присутствие рядом человека, вместе с которым можно отпраздновать Рождество, стало замечательным событием. Значит, я не был обречен провести этот день в одиночестве, в четырех стенах, снова и снова возвращаясь в мыслях к Ники и Люку.
— Вы скучаете по Люку? — неожиданно спросила Кейси в какой-то момент во время наших странствий.
Я посмотрел на нее с удивлением:
— Но я же его не помню.
— И все равно, вам его не хватает? — настаивала она.
— Да, — ответил я. — Тебе это не кажется ненормальным?
— Нет, — сказала она и улыбнулась. — Я же люблю своего ребенка, хотя его еще и не видела. Даже не знаю, откуда он у меня взялся! Но ведь это безумие, верно? Как можно любить кого-то, если ты его совершенно не знаешь?
Вечером Кейси пригласила меня к себе выпить по кружечке глинтвейна. Конечно, я с радостью согласился, поскольку еще не вручил ей приготовленный для нее подарок.
Пока Кейси подогревала вино, я подумал, что надо бы на будущее подыскать нам обоим жилье поприличнее и в более престижном районе города. Кейси умилила меня маленькой елочкой, стоящей на кухонном столе, с висящими на ней обрезками разноцветных лент, и дешевенькой гирляндой над дверным проемом.
— Надеюсь, сегодняшний день не был для тебя очень трудным, — сказал я, глядя, как она раскладывает на тарелке пирожки с мясом.
Кейси пожала плечами.
— Я действительно скучаю по родным, — призналась она. — Хотя воспоминания о них, оставшиеся у меня, — ложные. Родители… причинили мне столько страданий, что теперь я знаю: они не были такими людьми, какими я их себе представляла. Поэтому когда я скучаю по ним, то знаю, что на самом деле скучаю не по своим настоящим родителям, а по тем людям, которыми, как мне представлялось, они были. В этом есть хоть какой-нибудь смысл?
— Да, — сказал я. — Боюсь, что есть.
— Спасибо, что вы здесь, — сказала Кейси, повернувшись ко мне лицом. — Вы не представляете, как это все изменило для меня.
— Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь тебе, — пообещал я и подумал, что еще ни разу в жизни не говорил так искренне, как сейчас. Если понадобится, я последую за ней даже в Ад и вернусь вместе с ней обратно.
Кейси улыбнулась мне, подала кружку с подогретым вином и поставила на стол тарелку с пирожками. Затем она села к столу и положила передо мной маленький аккуратный пакетик.
— Что это? — задал я глупый вопрос.
— Это, Габриель, подарок на Рождество, — ответила она и рассмеялась. — А вы что подумали? Тех денег, что вы мне дали, я на него не тратила, — быстро добавила она. — Он действительно от меня. Я кое-что продала, чтобы его купить.
— Ты не должна была делать этого, — сказал я, огорченный тем, что услышал.
— Но это были такие вещи, которые мне больше не нужны, — пояснила Кейси, закрывая тему. — Ну, открывайте же пакет. Надеюсь, вам понравится. Ведь вы не тот человек, которому легко угодить.
Честно говоря, если бы, развернув пакет, я обнаружил там ломтик черствого хлеба, то и он оставался бы для меня священной реликвией до конца моих дней. Еще совсем недавно мы не были знакомы. И вот, смотрите, Кейси уже сама хочет, чтобы я вошел в ее жизнь. Она мне доверилась. Хотелось остановить это прекрасное мгновение — казалось невозможным, что я когда-нибудь смогу почувствовать себя более счастливым.
Я развернул тонкую оберточную бумагу, и из нее прямо мне в руки выскользнуло что-то черное и блестящее на серебряной цепочке. Это было вырезанное из черного оникса распятие, сверкающее крошечными вкраплениями золота. Оно восхитило меня. Уверен, такой замечательный подарок Ники никогда бы не сумела мне сделать.
— Я раздобыла это на рождественском базаре на площади Воросмарти, — сообщила Кейси. — Считается, что распятие оберегает людей от зла. Наверное, вам это покажется смешным, но… может, вы не откажетесь носить его? Я понимаю, это, наверное, глупо, но у меня будет легче на душе, если я буду знать, что вы его носите.
Я смотрел на нее, чувствуя на своем лице глупую улыбку.
