Ночной зверёк - Беляева Дарья Андреевна (бесплатные серии книг .txt) 📗
— А ты одна? — спросила Амти, не понимая почему, она ведь прекрасно знала. Может быть, ей захотелось сделать Хамази больно.
— А я — одна.
Как трогательно, подумала Амти, интересно, она утонет, если ее столкнуть? И тут же Амти сама себя устыдилась.
— Мы не против, чтобы ты с нами тусовалась, — сказала Эли.
— Здорово. Спасибо. Правда.
Амти все никак не оставляло ощущение, что из-за темноты Хамази, с которой они были не так уж и хорошо знакомы, захотелось поделиться своими страхами и одиночеством. И Амти не знала, как на это реагировать. Наверное, стоило забрать ее с собой, когда они будут покидать Двор.
— Знаешь, — сказала Амти. — Я думаю, мы в итоге хорошо с тобой подружимся. Может быть, потом даже вместе, ну…
Эли толкнула ее в бок, и Амти замолкла. Но Хамази не отвечала. Ей явно стало неловко. А потом неожиданно для всех, кроме, разумеется, Шайху, лодка накренилась и двинулась вниз по горке, зашумела вода, и Амти едва успела вцепиться в лодку и в Эли, они все запищали, а Шайху засмеялся. Лодка летела вниз, и Амти вспомнила ощущение полета из детства, а потом подумала, что с них станется здесь и разбиться. Это же аттракцион в мире абсолютного зла, вряд ли тут скурпулезно соблюдают технику безопасности.
Впрочем, Шайху ведь был еще жив. Приготовившуюся к мучительной смерти Амти, гибель тоже обошла. Их лишь окатило водой, а вдали Амти увидела свет, показавшийся с непривычки слишком ярким.
На секунду Амти даже подумала, что выплывут они в Государстве, но нет, вокруг был все тот же тусклый, медный свет Двора, просто после полной темноты он казался живым и сильным. Мокрая, трясущаяся от холода Амти вдруг поняла, в чем суть аттракциона. Вовсе не в том, чтобы заболеть воспалением легких и умереть.
Суть аттракциона в том, что свет кажется ярким и почти солнечным. И в первые секунды от него больно глазам. Его не хочется видеть. Отличное лекарство, чтобы не скучать по Государству.
Они выплыли к началу. Хамази прижимала к себе учебник физики, вид у нее был обиженный.
— Ты не сказал, что мы промокнем! Из-за тебя я промочила книжку!
— Если хотел посмотреть на мои сиськи, мог бы просто попросить, — сказала Эли. — А не обливать меня водой!
А Амти ничего не сказала, она поняла, что Шайху хотел им показать. Они вылезли и уселись на ступеньках. Шайху по-собачьи отряхнулся, а Хамази выжимала свои волосы.
— Амти, ты похожа на мокрую крысу.
— Отвали, Эли.
— Миленькую такую крыску.
— На мышку, — сказал Шайху.
— Ужасно, — сказала вдруг Хамази. — Если я завидую даже такой дружбе.
Она открыла учебник, слила оттуда воду и вздохнула.
— Ладно, ребята. Я пойду. Попробую раздобыть еще один. Кажется, их было три.
— Вряд ли их раскупили, — сказала Амти. — Ты приходи вообще, не стесняйся.
— Если что возьмем тебя вместо Амти.
— Эли, ты заткнешься или нет?! Какая же ты мерзкая!
— Не злись!
Хамази встала, отдернула юбку, посмотрела на Шайху со смесью жалости и приязни, а потом развернулась и зашагала назад. У нее был потерянный, одинокий вид. Амти подумала, а ведь эта девчонка могла одним движением вскрыть все ранки и царапины, которые Амти когда-либо получала.
Интересно, за сколько времени Амти истекла бы кровью?
Они остались втроем, мокрые и отчего-то успокоенные.
Шайху вылил из банки с газировкой остатки газировки, растворенные в зацветшей воде, потом сказал:
— Вообще-то, мне здесь нравится.
— Это мы поняли, — сказала Амти.
— Жалко, что скоро, видно, сваливаем. Как думаете, что скажут Адрамаут и Мескете?
— В смысле?
— Ну, сегодня, в полночь, в заброшенной школе! Мескете сказала, там не действует магия, вроде как ее до Войны так охраняли, чтобы никто не мог магией влиять на учеников… Как в шпионских фильмах, правда? По-моему, просто супер здорово!
А потом Шайху замолчал, прикусил губу.
— Стоп! То есть, вас специально никто не звал?
Амти и Эли переглянулись, потом резко встали.
— Ладно, пока, Шайху.
— Развлекайся!
— Только не говорите Адрамауту и Мескете, что я выдал нас! Наверное, они не хотели вас ввязывать, потому что вы мелкие! Лично я бы и сам не ввязывался, но…
Но Амти и Эли уже не слушали. Они шли вперед, хлюпая промокшей обувью и были чудовищно обижены. Шайху кричал им вслед что-то про случайности, прикушенный язык и безопасность, но все было без толку.
Их не позвали, а ведь они часть команды. Они думали, что Адрамаут и Мескете все забыли, но Адрамаут и Мескете забыли только их.
В своей комнате они сели на кровать и некоторое время смотрели друг на друга молча. Первой заговорила Эли, она сказала:
— Нас просто кинули.
— С их стороны, — сдержанно согласилась Амти. — Это было не самым честным поступком. Но, думаю, они хотели нас защитить. В конце концов, мы с тобой не то чтобы самые полезные члены нашей маленькой организации.
— Ну, — сказала Эли. — Тем не менее, мы такие же члены…
Тут она издала смешок, и Амти сокрушенно покачала головой.
— Короче, мы такие же, — продолжила Эли. — Как они.
Она соскочила с кровати, включила музыка на магнитофоне. Что-то шумное и модное, чего Амти никогда не понимала. Эли танцевала, а Амти потянулась к блокноту и карандашу, чтобы ее нарисовать. У Эли были плавные, красивые движения, как у животного, желающего привлечь чье-то внимание.
Но ругалась она громко и некрасиво.
— Это же надо! А если они все сдохнут, что делать нам?!
Эли потянулась включить музыку погромче, обнажилась часть бедра между краем ее чулка и юбкой. Эли приподняла ногу, гибким и легким движением схватилась за свою ступню, будто разминаясь перед каким-то акробатическим трюком.
А потом зашипела:
— Интересно, а Аштар знает?!
— Наверное? — предположила Амти. — Этого стоило бы ожидать. Он, в отличии от нас, не такой уж бесполезный. Вернее, он-то очень даже полезный.
Линия за линией появлялась на бумаге, и вот из полного, окончательного ничто проступила Эли с ее разочарованной гримаской, короткой юбкой, плавным движением.
— И что ты думаешь с этим делать? — спросила Эли, блеснув острыми зубками. Амти пришлось дорисовать ее клыкастый ротик, только потом она ответила.
— Ничего. А что мы можем с этим делать? Нас не позвали.
Хриплый, мужской голос в записи орал что-то про предательство и вечное одиночество. Амти вдумчиво кивнула, потом сказала:
— Еще можем страдать. Я уже страдаю.
Глаза Эли блеснули, когда он резво развернулась к Амти, и Амти дорисовала блик на ее радужнице.
— Амти, я ошибалась, это ты у нас девочка из порнушки. Пугливая школьница, которой место в шкафе у какого-нибудь изврата.
— Какая ты сегодня изобретательная, — пожала плечами Амти, давно привыкшая к манере Эли общаться. — И не в шкафе, а в шкафу.
— Да, — задумалась Эли. — Еще в шкафу тебя нужно будет связать, и чтобы ты плакала и была девственницей, хотя ты же и так…
А потом Эли неожиданно остановилась, прижала указательный палец к губам и совсем замерла. Очень удобно, подумала Амти, так ее намного легче зарисовать.
— Точно! — воскликнула Эли, и в глазах ее светился тот нехороший восторг, который, наверное, охватывал и изобретателей оружия массового поражения. — Мы проберемся в школу и спрячемся! И подслушаем, что они говорят!
— Но разве они не расскажут нам сами, если нам нужно будет знать…
Но Эли уже не слушала Амти, она искала фонарик. Амти отложила рисунок, встала.
— Ты не считаешь, что это бездумно и небезопасно?
— Ага.
— Слышала поговорку про то, что приносят многие знания?
— Что?
— Многие печали.
Но как бы Амти ни старалась повлиять на Эли, ее усилия были сравнимы с попытками голыми руками остановить фуру, несущуюся на полной скорости. Внутренние инструкции безопасности велели Амти отступить, когда Эли сказала:
— Та-а-ак.
Это «та-а-ак» могло означать все, что угодно, и Амти не слишком хотелось проверять. Она отдернула юбку, сказала:
