Всемогущий текст-процессор - Кинг Стивен (полная версия книги TXT) 📗
— Сегодня игра была в честь Дня Благодарения, — сказала она. — Мы устроили ее на семь дней раньше, потому что на следующей неделе отцу Филлипсу нужно ложиться в больницу вырезать желчный пузырь. Я выиграла главный приз.
Лина улыбнулась, показав зубы, перепачканные шоколадом и ореховым маслом.
— Лина, ты не жалеешь иногда, что у нас нет детей? — спросил Ричард.
Она посмотрела так, словно он сошел с ума.
— На кой черт мне такая обуза? — ответила Лина вопросом на вопрос и поставила оставшиеся полбанки конфет обратно в буфет. — Я ложусь спать. Ты идешь или опять будешь сидеть за пишущей машинкой?
— Пожалуй, еще посижу, — сказал он на удивление спокойным голосом. — Я недолго.
— Этот хлам работает?
— Что?.. — Он тут же понял о чем она и опять остро ощутил свою вину. Она знала о текст-процессоре, конечно же, знала. То, что он вычеркнул Сета, никак не повлияло на Роджера и судьбу его семьи. — Э-э-э… Нет. Не работает.
— Этот твой племянник… Вечно голова в облаках. Весь в тебя, Ричард. Не будь ты таким тихоней, я бы, пожалуй, подумала, что это твоя работа пятнадцатилетней давности. — Она рассмеялась грубо и неожиданно громко — типичный смех стареющей пошлой бабы, и он едва сдержался, чтобы не ударить ее. Затем на его губах возникла улыбка, тонкая и такая же белая и холодная, как морозильник, появившийся в этом мире вместо Сета.
— Я недолго, — повторил он. — Нужно кое-что записать.
— Почему бы тебе не написать рассказ, за который дадут Нобелевскую премию или что-нибудь другое в этом духе? — безразлично спросила она. Доски пола скрипели и прогибались, когда Лина, колыхаясь, шла к лестнице. — Мы все еще должны за мои очки для чтения. И платеж за видеомагнитофон просрочен. Когда ты наконец сделаешь хоть немного денег, черт побери?
— Я не знаю, Лина, — сказал Ричард. — Но сегодня у меня есть хорошая идея. Действительно хорошая.
Лина обернулась и посмотрела на него, явно собираясь сказать нечто саркастическое, мол, ни от одной его хорошей идеи еще никогда не было толка. Не сказала. Может быть, что-то в улыбке Ричарда остановило ее, и женщина молча пошла наверх. Ричард остался стоять, прислушиваясь к ее тяжелым шагам. По лбу его катился пот. Он чувствовал одновременно и слабость, и какое-то возбуждение.
Потом Ричард повернулся и, выйдя из дома, двинулся к своему кабинету.
На этот раз процессор начал даже не гудеть или реветь, а хрипло прерывисто завывать, как только он включил машину. И почти сразу из корпуса дисплейного блока запахло горящей обмоткой трансформатора, а когда он нажал клавишу «EXECUTE», убирая с экрана поздравление, блок задымился.
«Времени осталось мало, — пронеслось у него в голове. — Нет… Времени просто не осталось. Джон знал это, и теперь я тоже знаю».
Нужно было что-то выбирать — либо вернуть Сета, нажав клавишу «Вставить» (он не сомневался, что это можно сделать с такой же легкостью, как он сделал золотые монеты) или завершить начатое.
Запах становился все сильнее, все тревожнее. Еще немного, и загорится мигающее слово «Перегрузка».
Он напечатал:
М о я ж е н а А д е л и н а М э й б л У о р е н
Х а г с т р о м.
Нажал клавишу «Вычеркнуть».
Напечатал:
У м е н я н и к о г о н е т …
И в верхнем правом углу экрана замигали слова:
П е р е г р у з к а. П е р е г р у з к а. П е р е г р у з к а.
«Я прошу тебя. Пожалуйста, дай мне закончить. Пожалуйста, пожалуйста…»
Дым, вьющийся из решетки видеоблока, стал совсем густым и серым. Ричард взглянул на ревущий процессор и увидел, что оттуда тоже валит дым, а за завесой дыма, где-то внутри, разгорается зловещее красное пятнышко огня.
«Волшебный шар», скажи, я буду здоров, богат и умен? Или я буду жить один и, может быть, покончу с собой от тоски? Есть ли у меня еще время?»
«Сейчас не знаю, задай этот вопрос позже».
Но «позже» уже не будет.
Ричард нажал «Вставить», и весь экран за исключением лихорадочно мелькающего теперь слова «Перегрузка» погас.
Он продолжал печатать:
…к р о м е ж е н ы Б е л и н д ы и с ы н а
Д ж о н а т а н а.
Ричард нажал «EXECUTE» дважды.
«Теперь, — подумал он, — я напечатаю: „Все неполадки в этом текст-процессоре были устранены еще до того, как мистер Нордхоф принес его сюда“. Или: „У меня есть идеи по крайней мере на два десятка бестселлеров“. Или: „Моя семья будет жить счастливо“. Или…
Он ничего не напечатал. Пальцы беспомощно повисли над клавиатурой, когда он почувствовал, в буквальном смысле почувствовал, как все его мысли застыли неподвижно, словно автомашины, затертые в самом худшем за всю историю существования двигателей внутреннего сгорания манхэттенском автомобильном заторе.
Неожиданно экран наполнился словами:
…г р у з к а, п е р е г р у з к а, п е р е г р у з к а,
п е р е г р у з к а, п е р е г р у з к а …
Что-то громко щелкнуло, и процессор взорвался. Из блока метнулось и тут же угасло пламя. Ричард откинулся на стуле, закрыв лицо руками на случай, если взорвется экран, но экран просто погас.
Ричард продолжал сидеть, глядя в темную пустоту экрана.
«Сейчас не уверен, задай этот вопрос позже».
— Папа?
Он повернулся на стуле. Сердце его стучало так сильно, что казалось вот-вот вырвется из груди.
На пороге кабинета стоял Джон. Джон Хагстром. Лицо его осталось почти таким же, хотя какое-то чуть заметное отличие все же было. Может быть, подумал Ричард, из-за того, что отец другой. А может, в глазах Джона просто нет теперь настороженного выражения, усиливаемого очками с толстыми стеклами. (Ричард заметил, что вместо уродливых очков в штампованной пластиковой оправе, которые Роджер всегда покупал мальчику, потому что они стоили на пятнадцать долларов дешевле, Джон носил теперь другие — с изящными тонкими дужками.)
А может быть, дело еще проще: он перестал выглядеть обреченным.
— Джон? — хрипло спросил Ричард, успев подумать: «Неужели мне нужно было что-то еще?» Было? Глупо, но он хотел тогда чего-то еще. Видимо, людям всегда что-то нужно. — Джон? Это ты?
— А кто же еще? — Сын мотнул головой в сторону текст-процессора. — Тебя не поранило, когда эта штука отправилась в свой компьютерный рай, нет?
— Нет. Все в порядке.
Джон кивнул.
— Жаль, что он так и не заработал. Не знаю, что на меня нашло, когда я монтировал его из этого хлама. — Он покачал головой. — Честное слово, не знаю. Словно меня что-то заставило. Ерунда какая-то.
— Может быть, — сказал Ричард, вставая обнимая сына за плечи, — в следующий раз у тебя получится лучше.
— Может. А может, я попробую что-нибудь другое.
— Тоже неплохо.
— Мама сказала, что приготовила тебе какао.
— Отлично, — сказал Ричард, и они вдвоем отправились к дому, в который никто никогда не приносил замороженную индейку, выигранную в бинго. — Чашка какао сейчас будет в самый раз.
— Завтра я разберу его, вытащу оттуда все, что может пригодиться, и отвезу остальное на свалку, — сказал Джон.
Ричард кивнул.
— Мы вычеркнем его из нашей жизни, — сказал он, и, дружно рассмеявшись, отец и сын вошли в дом, где уже пахло горячим какао.
