Князь вампиров - Калогридис Джинн (читать книги онлайн без txt) 📗
Я сидела, гладила Друга, и ко мне возвращалась способность связно и последовательно мыслить. Итак, что же мне удалось узнать от Люси Вестенра?
Манускрипт! Прежде всего, он. Логические объяснения тут не годятся, но интуиция подсказывала: обладание этим свитком дает громадную силу. Неужели Влад каким-то образом отобрал у Элизабет ее прежнее могущество? Я же помню, какой она явилась в трансильванский замок. А сейчас Влад стал даже сильнее, чем она тогда.
"Шесть строк, два ключа. К востоку от города есть перекресток. Там находится погребенное сокровище – первый ключ..."
Строки и ключи. Их число ничего не говорило мне. Единственный напрашивающийся вывод: сокровище находится на каком-то перекрестке, возможно – к востоку от Лондона. Явная загадка. Только кто может ее разгадать?
"Проклятый ключ! Он должен быть где-то здесь..."
Эти мысли, конечно же, принадлежали не Люси, а Владу. Должно быть, он размышлял над загадкой в момент моего вторжения в спальню девушки. Ни перекрестка, ни сокровища Влад до сих пор не нашел, но упорно ищет.
Если манускрипт сам по себе дает такую невообразимую силу, что же даст обладание первым ключом? А вторым?
Элизабет тоже знала о манускрипте. Вот почему она не торопилась расправиться с Владом! Видимо, прикончив его, она бы не сумела найти свиток.
К этому времени Друг настолько осмелел, что лег возле меня и положил голову мне на колено. Я еще долго сидела, гладя пса и раздумывая, каким может стать мир, если Влад сохранит свою поразительную силу, и каким, если эта сила перейдет к Элизабет.
В тот момент Влад представлялся мне воплощением коварства и жестокости, а Элизабет – бесконечного добра. Да, она скрывала от меня правду, но не по злому умыслу. Самым серьезным ее "преступлением" было неверие в мою преданность. Что ж тут удивительного? Мы с Элизабет знакомы чуть более трех месяцев, и она еще не имела возможности убедиться, что я вовсе не мечтаю ни о силе, ни о власти. Меня привлекает спокойная жизнь, полная удовольствий и развлечений. Оставив Друга на диване, я встала и отправилась искать Элизабет, намереваясь поделиться с ней всем, что сумела узнать.
Странно, но ее нигде не было. Я заглянула в большую гостиную, в нашу общую спальню, в малую гостиную, где она любила сидеть, в зимний сад. Пусто. Я пошла вниз, чтобы посмотреть, дома ли Антонио. Его комнатка была заперта. Наверное, Элизабет куда-то уехала, подумала я. Тоже странно. Увидев Антонио, Элизабет должна была понять, что я вернулась. Обычно она сразу же шла ко мне, чтобы взглянуть и похвалить очередные покупки. В последнее время Элизабет всеми силами старалась вернуть мое расположение, и такой внезапный отъезд (если она действительно уехала) меня удивил.
Я решила продолжить поиски и обошла весь дом. Единственным местом, где я еще не была, оставался подвал. Подземелье, как в шутку называла его Элизабет. Когда я подошла к лестнице, ведущей вниз, меня охватил непонятный ужас. Прежде чем взяться за ручку тяжелой, окованной железом двери, мне захотелось окружить себя покровом невидимости. Наверное, я интуитивно догадывалась, какое зрелище меня ожидает.
Я тихо спустилась в подвал и увидела то же, что и в прошлый раз: земляной пол, очаг, в котором давно не разжигали огня, жуткую статую Железной Девы и клетку с шипами, обращенными внутрь. Вокруг было темно и пусто.
И вдруг мне показалось, что на губе Железной Девы я заметила капельку крови. Я осторожно шагнула вперед, потом сделала еще несколько шагов...
Наконец я поймала слабый темно-синий отсвет... Еще шаг, и я попала внутрь "круга Элизабет". Оттуда доносились пронзительные, отчаянные, безнадежные крики. Я не могла различить, кому они принадлежат: мужчине, женщине, ребенку или какому-то терзаемому животному.
Картина окружающего разительно изменилась. В очаге ярко полыхал огонь. Клетка была поднята на высоту, вдвое превышающую средний рост человека. У рукоятки лебедки стоял Антонио, обнаженный до пояса. Жар от очага шел прямо на него, отчего кожа мулата покрылась многочисленными капельками пота, блестевшими в отблесках пламени. Он посмотрел наверх и улыбнулся белозубой, зовущей дьявольской улыбкой.
Между очагом и раскачивающейся клеткой я увидела Дорку. Она сосредоточенно нагревала в огне кочергу на длинной ручке. Ее раскрасневшееся, потное лицо изменилось до неузнаваемости – всегдашнее безразлично-угрюмое выражение сменилось исступленным экстазом. Дождавшись, когда кочерга раскалилась добела, Дорка извлекла ее и быстро сунула внутрь черной клетки.
А там находилась жертва – совсем молодая обнаженная девушка. Ее длинные темно-рыжие волосы, доходившие ей до бедер, были липкими от крови. Стройная, длинноногая, с маленькой девичьей грудью... несчастная медленно и мучительно умирала. Боль и ужас лишили ее всего, превратив даже не в животное, а в комок истошно вопящей плоти. Сомневаюсь, чтобы жертва заметила мое появление – все ее внимание было сосредоточено на зловещем ярко-красном мерцании кочерги. Пышущий жаром металл коснулся ноги девушки. Крики сделались громче, и жертва заметалась, стремясь хоть как-то отодвинуться от страшного орудия пытки. Увы! Стараясь спастись от боли в одном месте, девушка усиливала ее в другом. Два острия уже вошли ей в тело, а судороги лишь помогали им вонзиться глубже, расширяя раны. Шипы впились в бок и бедро, порвали мышцы и теперь крепко держали жертву. Делая отчаянные попытки высвободиться, девушка мгновенно накололась на другой ряд шипов. Схватившись за них руками, она подалась назад.
Однако Дорка пристально следила за жертвой и вновь ударила ее кочергой. Зашипела опаленная кожа, но шипение тут же потонуло в душераздирающем вопле. Девушка мужественно пыталась загородиться от кочерги ладонями, но предплечьем правой руки напоролась на острие. Жертва и тогда не оставила усилий – она принялась дергаться всем телом, как будто у нее оставался единственный шанс выжить. На самом деле ее положение было совершенно безнадежным: кровь хлестала из огромной рваной раны на боку и из многочисленных колотых ран на бедрах и на высоком, некогда красивом лбу. Меня захлестнула жалость к этой несчастной, и в то же время я не могла не гордиться ее мужеством. Понимая свою обреченность, девушка не умоляла о пощаде. Она сопротивлялась до последнего вздоха, ждать которого оставалось совсем недолго – кровь ручьями лилась из ее тела, стекая на днище клетки. Если бы не шипы, державшие жертву, она наверняка давно упала бы.
Я только сейчас заметила, что днище клетки было устроено особым образом: плоское, окаймленное бортиком, оно имело наклон в одну сторону и, вероятно, желоб, оканчивающийся снаружи короткой изогнутой трубкой. Оттуда, будто из носика чайника, текла узкая струя крови.
А внизу, подставив лицо под ярко-красный поток, восседала моя возлюбленная. Я видела Элизабет в моменты страсти, видела ее на вершине плотского удовольствия. Но никогда еще мне не доводилось видеть на ее лице такого бесконечного блаженства, такого полного удовлетворения. Элизабет взирала на несчастную, умирающую девушку с обожанием, восхищением и любовью. Я поняла: чувство, которое она дарила мне, было лишь бледным отблеском того, что она испытывала сейчас. На коленях Элизабет лежала одежда страдалицы: скромное серое платье и белый фартук служанки.
Кровь лилась на лицо, волосы, грудь женщины, которую я еще совсем недавно любила и почитала, и она втирала ее себе в кожу. Возбуждение Элизабет быстро нарастало, и я в любую секунду ожидала услышать экстатический стон и страшилась этого.
Все увиденное вызвало во мне настолько сильное отвращение, что я не сразу поверила в реальность этой жуткой оргии, а поверив, могла лишь смотреть. У меня исчезли все мысли. Я стояла, почти не дыша и не в силах пошевелиться. Да и что дало бы мое вмешательство? Единственная смерть, которую я могла предложить этой несчастной, избавила бы ее от боли, но не принесла бы желанного упокоения. Я знала: девушка скоро умрет и так, без моей помощи, и, если рай действительно существует, ей уготовано вечное блаженство.
