Живые мертвецы в Далласа - Харрис Шарлин (книги полностью txt) 📗
Билл осторожно открыл ее и принялся листать. На отдельной странице было изображено генеалогическое древо — несколькими почерками, блеклыми чернилами.
— Вот это писал я… — прошептал он. — А вот здесь… — Он указал на несколько строк.
Мое сердце лихорадочно билось, когда я заглянула через его плечо. Почерк разобрать было сложно.
«Вильям Томас Комптон, — написала его мать, а может быть, отец. — Родился 9 апреля 1840 года». Другим почерком было дописано: «Умер 25 ноября 1868 года».
— Да у тебя, оказывается, и день рождения есть! — сказала я самое глупое, что только могла. Я никогда раньше не думала, что у Билла может быть день рождения.
— Я был вторым сыном — сказал Билл. — Единственным выросшим.
Я вспомнила, что Роберт, старший брат Билла, умер в двенадцать лет, а еще двое младенцев — в раннем детстве. Здесь, под рукой Билла, хранились записи обо всех этих жизнях и смертях.
— Сара, моя сестра. Умерла бездетной, — сказал он, и я припомнила это. — Ее жених погиб на войне. Тогда все молодые люди гибли на войне. Но я выжил, чтобы умереть потом. Здесь дата моей смерти, по крайней мере, та, которую знала моя семья. Это почерк Сары.
Я изо всех сил сжала губы, чтобы не издать ни звука. В голосе Билла было что-то, чего раньше я от него никогда не слышала. Я почувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы.
— А вот имя моей жены, — сказал он еще тише.
Я снова нагнулась и прочла: «Кэролайн Изабель Холлидей». На какой-то миг комната перевернулась в моих глазах вверх дном. Ведь этого не могло быть.
— И еще у нас были дети, — сказал он. — Трое детей.
Их имена тоже были записаны. «Томас Чарльз Комптон, род. в 1859». Видимо, она забеременела сразу же после того, как они поженились. А у меня никогда не будет ребенка от Билла, ведь вампиры стерильны…
«Сара Изабель Комптон, род. в 1861». Названа в честь тети — сестры Билла — и матери. Она родилась как раз тогда, когда Билл ушел на войну. «Ли Дэвис Комптон, род. в 1866». Дитя возвращения домой. «Умер в 1867», — было приписано другой рукой.
— Младенцы в те годы умирали как мухи, — прошептал Билл. — Мы были нищими после войны, а лекарств неоткуда было взять.
Мне хотелось уйти из кухни и избавить Билла от своих всхлипываний, но я поняла, что если Билл сам выносит эти тяжелые воспоминания, то я просто обязана его слушать.
— А остальные двое? — спросила я.
— Они выросли, — ответил он, и его напряженное лицо немного разгладилось. — Я покинул их, конечно же. Тому было всего девять, когда я стал таким, как сейчас, а Саре семь. — Билл чуть-чуть улыбнулся — улыбкой, которой я прежде никогда не видела. Он выглядел почти как человек. Мне даже показалось, что я разговариваю с совсем иным существом, нежели то, с которым только что занималась любовью. Я вытащила из коробки бумажную салфетку и потерла лицо. Я заметила, что и Билл тоже заплакал, и протянула ему еще одну. Он удивленно посмотрел на меня, словно ожидал чего-то иного — может быть, носового платка с монограммой. Но вытер щеки, и салфетка порозовела.
— Я даже не смог вернуться и узнать, что с ними стало, — произнес он. — Я порвал со своей прежней жизнью так резко и так глубоко. И никогда не возвращался, конечно, пока мог встретить кого-то из них. Это было бы жестоко. — Он перевернул страницу.
— Джессика Комптон, от которой я получил этот дом, была последней из моих прямых потомков. Да и моя материнская линия тоже истощалась, пока не остались только Лаудермилксы, которые приходятся мне дальней родней. Но предком Джесси был мой сын Том… По слухам, моя дочь Сара вышла замуж в 1881 году. Вышла уже беременная, и у нее было четверо детей… Один из них родился мертвым.
Я уже не могла смотреть на Билла и взглянула в окно. Начинался дождь. Моя бабушка любила жестяные крыши, и когда пришло время поменять кровлю, мы снова сделали жестяную — поэтому дождь, барабанящий по крыше, всегда казался мне самым успокаивающим звуком на свете. Всегда, но не сейчас.
— А теперь смотри, Сьюки, — сказал Билл, указывая пальцем. — Гляди! Дочь моей Сары, названная Кэролайн в честь бабушки, вышла замуж за своего двоюродного брата, Мэтью Филипса Холлидея. И ее вторым ребенком была Кэролайн Холлидей. — Его лицо сияло.
— Так старая миссис Бельфлер — твоя правнучка!
— Да, — ответил он.
— Значит, Энди… — Я замялась, подумав об этом снова. — Твой, хм, прапраправнук. И Порция…
— Да, — снова сказал он, уже не так счастливо.
Я не знала, что и говорить, поэтому помолчала. Подумав минуту, я решила оставить Билла и попыталась выскользнуть мимо него из маленькой кухни.
— В чем они сейчас нуждаются? — спросил он, схватив меня за руку.
— Ну, в первую очередь в деньгах. Ты, конечно, помог им в личных проблемах, но они остаются бедными. Старая миссис Бельфлер не желает продавать дом, который поглощает все их деньги.
— Она так горда?
— А разве по ее звонку этого не видно?
Видимо, теперь, когда Билл знал, что может помочь своим потомкам, ему стало намного легче. Я понимала, что он будет думать об этом несколько дней, и не винила его. Но если Энди и Порция станут для него постоянной привязанностью, это может стать проблемой.
— А почему ты прежде так не любил Бельфлеров?
— Помнишь, я рассказывал о войне в клубе твоей бабушки, «Потомки Доблестно Погибших»?
— Ну да.
— Я еще говорил о раненом солдате, который звал на помощь? И как мой друг Толливер Хамфри хотел ему помочь?
Я кивнула.
— Толливер погиб, — мрачно сказал Билл. — А раненый солдат все звал на помощь. Ночью мы его все-таки вытащили. Ему было семнадцать, и звали его Джебедия Бельфлер.
— О боже… И это все, что ты знал о Бельфлерах до сегодняшнего дня?
Билл кивнул.
А я опять задумалась, ведь надо было сказать что-то приличествующее случаю. Что-то важное и серьезное… Я снова попыталась уйти. Однако Билл и на этот раз поймал меня за руку.
— Спасибо, Сьюки.
Этого я меньше всего от него ожидала.
— За что?
— За то, что благодаря тебе я сделал добро, не желая награды.
— Билл, я не могу заставлять тебя что-то делать.
— Благодаря тебе я вспомнил, что значит быть живым человеком.
— Нет, то добро, что в тебе есть — от тебя самого, не от меня.
— Но я же вампир, Сьюки. Я пробыл им куда дольше, чем человеком. И много раз раздражал тебя этим. Сказать по правде, я время от времени совершенно не понимаю тебя, потому что давно уже перестал быть таким, как ты. Не всегда приятно вспоминать, каково это — быть человеком. Иногда мне не хочется уже вспоминать об этом.
— Не знаю, права я или нет, но не знаю, как быть иной, — сказала я. — И я была бы ничтожеством, если бы не делала этого ради тебя.
— Если со мной что-то случится, — сказал Билл, — ступай к Эрику.
— Ты это уже говорил. Если что-то случится с тобой, я не обязана к кому-то идти. Я взрослый человек и сама смогу решить, что делать. И ты должен сам позаботиться, чтобы ничего с тобой не случилось.
— Братство в последние годы стало представлять реальную опасность, — ответил Билл. — Они могут и тебе причинить зло, хоть ты и человек. И работа у тебя опасная! — Он явно имел в виду не обслуживание столиков в баре.
— Будет день, будет и пища. До этого еще надо дожить, — сказала я в ответ. Сидеть на коленях у Билла было приятно, особенно потому, что он так и не оделся. Не слишком много было в моей жизни приятных вещей, пока я не встретила Билла. А теперь каждый день был по-своему хорош.
В этой едва освещенной кухоньке, наполненной чудесными запахами кофе и шоколадного торта, под шум дождя, стучащего по крыше, я чувствовала, что ночь с моим вампиром полна человеческого тепла. И этой ночью Билл выглядел совсем по-человечески. Хотя когда мы занимались любовью на чистой простыне, кожа его сияла прекрасным, неземным светом. Так же, как и моя.
