Гурман - Варго Александр (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗

— С волосами придется повозиться, — задумчиво сказал он, беря в руки ножницы.

Олег зажмурился, когда почувствовал, что ему на глаза стали падать клочья его собственных волос.

«Зачем он это делает?»

Когда работать ножницами стало невозможно, старик опять взялся за бритву.

Олег начал испытывать жажду.

— Дайте мне воды, — попросил он, но старик покачал головой.

— Вам нельзя пить. Есть тоже. — Он принялся мыть в тазике бритву. — Если хотите облегчиться, скажите. Я принесу судно. В сущности, вы можете и не справлять свои естественные потребности. Вам все равно скоро сделают клизму, хотите вы этого или нет, чтобы все ненужное вышло из вашего организма. Вы должны быть чистым. — Старик снова приблизился к Олегу и придирчиво оглядел его тело, гладкое, как у младенца.

Его глубоко запавшие глаза остановились на лице парня.

— Конечно, как я забыл, — буркнул он и взял ножницы, слабо блеснувшие в свете лампы.

— Нет! Не подходите! — завизжал Олег, видя, как старик подносит ножницы к его глазам.

— У вас остались ресницы.

Олег дернулся, и лезвие слегка вспороло веко. По щеке побежал ручеек крови, и старик замер на месте, вперив завороженный взгляд в красную струйку. Несмотря на страх и боль, Олег вдруг подумал, что именно так смотрит голодный ребенок на любимое угощение.

— Пожалуйста. Не нужно ничего делать, — взмолился он.

— Я просто старый клоун. Всеми брошенный и забытый, — медленно проговорил старик, облизываясь.

Он провел грязным пальцем по щеке дрожащего Олега и с благоговением стал рассматривать красное пятно на подушечке. Это продолжалось не более минуты, но Олегу показалось, что время остановилось, и старый псих будет пялиться на его кровь целую вечность.

Наконец он вытер палец о мятую рубашку, приблизился к Олегу и сказал тусклым голосом:

— Давайте закончим.

После того как ресницы были срезаны, старик шагнул назад.

— Теперь вы чистый, — заявил он. — Ваше тело теперь в порядке. Но чисто ли сердце, сознание, помыслы?

— Я не знаю, — жалобно выдавил из себя Олег. — Прошу, отпустите меня! Я ведь никому не причинил зла!

— Зло… — Лицо старика приняло задумчивое выражение. — Вы не имеете о нем никакого представления, зато я знаю больше, чем вы можете себе вообразить. — Неожиданно его глаза наполнились слезами. — Я хочу домой. Мне здесь плохо, — шепотом произнес он, и ножницы выпали из его пальцев. — Она не выпускает меня. Я хочу посмотреть на солнце. Вы давно его видели?

Олегу показалось, что он ослышался.

— Видел, — как можно спокойнее ответил он, чувствуя, что именно сейчас может воспользоваться моментом. — И вы тоже его увидите! Освободите меня, и мы вместе выйдем наружу.

Старик испуганно замотал головой.

— Она не разрешает мне это делать, убьет меня, если узнает.

— Она? — с досадой переспросил Олег, понимая, что драгоценные минуты утекают. — Кто это?

Старик не успел ответить. Где-то за дверью послышались посторонние звуки. Кажется, сюда кто-то шел. Он попятился назад, его лицо вновь превратилось в старую потрескавшуюся восковую маску.

— Извините, мне пора. Я еще должен начистить картошки с морковкой.

— Постойте! — взвыл Олег, но тот уже скрылся за дверью.

Внезапно парень снова вспомнил о курице, той самой, которую его мать держала над огнем. А когда он подумал о том, что чуть позже опаленная куриная тушка полетела в кипяток, на его гладком, безволосом теле выступил холодный пот.

Часть 4

— Мы приехали. Проснись, дочка.

Сквозь жемчужно-серую пелену тумана маячило лицо Милы. Она сидела на траве и озабоченно смотрела на девушку. Катя попыталась подняться, но у нее закружилась голова. Она застонала, вновь увидев наручники на своих распухших и истерзанных кистях.

— Прости, но так нужно, — виновато произнесла Мила. — Вставай, радость моя. Скоро стемнеет. Ты любишь ночь? Я — да. Ночью всегда делаются самые важные дела. Но сейчас нужно поторопиться.

— Зачем? — только и смогла вымолвить Катя.

Она растерянно огляделась. Вокруг был непроходимый лес, высоченные деревья упирались в темнеющий небосвод.

— Что с вами, Мила? Что происходит? Это продолжение моего кошмара?

— Увы. На этот раз все наяву, — покачала головой женщина. — Прошу тебя, вставай. Я же обещала, что не сделаю тебе ничего плохого.

Катя никак не могла подняться, и Мила заботливо поддержала ее.

— Я тебе сейчас покажу один фокус, — заговорщическим тоном произнесла она. — Смотри!

Женщина присела на корточки перед небольшим холмиком и, к изумлению Кати, отвернула край почвы так, словно это был резиновый коврик.

— Это искусственная трава, но выглядит как настоящая, — похвасталась Мила. — У меня есть и весенний, и осенний вариант, там, внизу. Очень красиво! Потом покажу как-нибудь.

Слушая эту увлеченную болтовню, Катя неожиданно подумала о ребенке. Тот копается в песочнице и приглашает другого карапуза к себе в гости, обещая показать занимательную игрушку.

Среди стволов деревьев она разглядела какие-то темные бесформенные возвышенности, напоминающие развалины некоего сооружения.

Боже, куда ее привезли?

Между тем Мила отодвинула пласт фальшивой почвы, под которым оказался массивный люк из темного, проржавевшего металла. Она сунула в продолговатое отверстие, находившееся сбоку люка, плоский ключ и повернула его. Раздался едва слышный щелчок. Мила не без труда подняла крышку. Внизу темнели осклизлые ступени, и у Кати подогнулись ноги.

— Где Павел и полицейский? — вырвался у нее жалобный писк.

— Иди сюда, — приказала Мила.

Внутренний голос кричал, требовал бежать отсюда, но Катя просто в ужасе смотрела на громадную шахту, уходящую в глубь земли. Больше всего ее пугала женщина, которую она совсем недавно считала своим самым лучшим другом. Мила пялилась на нее каким-то нечеловечески-голодным взглядом. В уголках рта появилась слюна, а тело слегка пригнулось, словно она готовилась к прыжку.

— Иди сюда, — повторила Мила.

Катя не шелохнулась, понимая, что просто не сможет сдвинуться с места.

Мила бесшумно шагнула к ней. От нее пахло дешевыми духами и еще чем-то странным, прогорклым.

— Ну же. Иди, сладкая, — шептала она. — Они все ждут тебя. И твой дядя, и полицейский, и братик Артур.

— Нет, пожалуйста. — Катя замотала головой, когда Мила с ухмылкой начала подталкивать ее к чернеющему отверстию, откуда потянуло сыростью и холодом. — Нет, прошу вас! Умоляю! Я ведь считала вас второй мамой!

— Я и есть твоя вторая мама. — Мила продолжала тащить к шахте рыдающую девушку.

Видя, что та упирается, она с силой толкнула ее. Потеряв равновесие, Катя закричала, но этот вопль утонул в подземелье, в зеве которого она мгновенно исчезла.

— Добро пожаловать, — хрипло произнесла Мила.

Ее ноздри возбужденно раздувались, словно у хищника, почуявшего жертву, глаза пылали злобным весельем.

— Вас ждет незабываемое представление! — Она развернула коврик с фальшивой травой, прицепила к крышке люка и захлопнула его за собой.

Следующие минуты или часы прошли словно в каком-то полусонном тумане. По шершавым, холодным стенам скользил тоненький луч — у Милы был фонарик. Катя смутно помнила, как ее куда-то вели по узким коридорам. Под ногами хлюпали лужи, где-то раздавалось мычание Павла, которое потом стихло.

Вскоре Мила затащила ее в темное помещение, освещаемое лишь несколькими свечами, усадила на какой-то стул, надежно закрепила кисти и лодыжки кожаными ремнями. Катя вяло сопротивлялась, но Мила оказалась необычайно сильна. Ножки стула были намертво привинчены к полу.

— Солнышко, прошу тебя, не сопротивляйся, — сказала Мила, держа руки на плечах девушки. — Мое терпение не бесконечно.

Кате оставалось лишь сидеть и глотать слезы.