Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
«Кстати насчет скотча», — Тимур дернулся, но безрезультатно. — «Замуровали демоны!»
— О, наш второй друг очнулся, — проговорила Рыженькая и улыбнулась радостно. — Ты ведь нам тоже не скажешь, где сосуд? Этот не признается, куда дел девчонку!
— Вот всегда любил рыженьких, — растянул в ответной, не менее радостной улыбке, Тимур. — У них не только мордашка смазливая, и тело приятно в руках подержать, они еще на удивление быстро соображают.
— Рада, что мои мальчики не убили тебя сразу, ты забавный. А то я им пообещала окончательную смерть, если ты не очнешься через пару минут. Мастер, я думаю, возражать бы не стал. Так не аккуратно обращаться с ценным материалом.
Рыженькая подошла ближе, чуть наклонилась, заглянула в глаза.
— А ты симпатичный.
— Да и ты ничего так, — не остался в долгу Тимур. — Только вот где свечи и накрытый стол? Тут такая красотка, и ни какой романтики! И, может, избавимся от скотча? Я конечно за разнообразие, но не до извращений. К тому же эти путы мешают разлиться моему жгучему обонянию.
— Да у тебя еще и с чувством юмора все в порядке. Что ж, смейся пока весело, скоро плакать будешь.
— Суки, — тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы за ее спиной Мишка.
— И ты мне очень нравишься, — рассмеялась девушка и вернулась к парню, оставив рядом с Тимуром пряный запах духов.
Рыженькая взяла парня за подбородок длинными, тонкими, такими хрупкими на вид пальцами, заглянула в глаза, Мишка попытался отвернуться и не смог.
— Четких и правдивых ответов от тебя не добиться. Впрочем, как и от твоего друга. Придется давить на больные точки… Но какая поразительно приятная темнота, разлилась в твоей душе. Я прям жажду окунуться в нее. Но нельзя! Работа — прежде всего.
Тимур не особо вслушивался в слова монолога девушки, он любовался открывшимися ему видами. Фигурка как у мальчика, но с круглой, упругой попкой. Такую приятно зажать где-нибудь в уголке или уронить личиком на диван…
— Достаточно возбудился? — девушка, гаденько улыбаясь, опять стояла напротив, и Тимур не мог с уверенностью сказать, как давно она подошла. — Значит, оба поддаетесь внушению, а я уж испугалась, что вы какие-то особенные! И так, приступим…
Она подошла еще ближе, оседлала колени Тимура, широко разведя свои ноги, придвинулась. Ее лицо оказалось близко-близко. Улыбнулась, кокетливо заправила за ушко, выбившуюся черную кудряшку. Тимур не понимающе проследил за тонким пальчиком, вернулся к лицо и вздрогнул. На него смотрела Настя. Все от изгиба ресниц до изогнутых в улыбки губ принадлежало ей. Вот только глаза…
— Помнишь, Тимочка, темную кладовку. Как ты меня подхватил с табуретки, крепко прижал к себе. Как шептал, что соскучился… — Даже тембр голоса, его звучание принадлежали Насти. Вот только глаза… — А потом, в клубе, помнишь? Мы танцевали, я споткнулась, ты поймал меня. Я тогда еще первый раз призналась, что люблю тебя. А как нежно ты нес меня на руках. Ах, если бы не этот противный Мишка, та ночь стала бы нашей первой. А в деревне… Ты так ловко спровадил этого прилипалу. Ах, твои руки, такие сильные, приносящие наслаждение…
Перед внутренним взором всплывали картины из памяти. И ведь она ни разу не соврала, но подавала правду под таким углом, что безобидная шутка, переставала быть таковой. Становилась предательством. И ее глаза — глаза расчетливой актрисы, знающей свою роль — Тимур догадывался, для кого спектакль.
— По-моему, ты переигрываешь, — криво улыбаясь, проговорил Тимур. — Думаешь, кто-нибудь тебе поверит? Слишком бездарно!
— А кому надо, и так уже поверил, — лже-Настя чуть сдвинулась в сторону, и Тимур не поверил своим глазам.
Мишка хрипел, рвался вперед, скотч врезался в тело, натягивался, но не рвался. Мышцы бугрились. Глаза налились кровью.
— Не слушай ее! — закричал Тимур. — Это не Настя! Это все обман!
— Не пытайся! — девчонка с лицом Насти откинулась назад, захохотала. — Он мой! А теперь — последний штрих!
Она наклонилась и присосалась к губам Тимура. Это был самый отвратительный поцелуй в его жизни, будто два слизняка елозили по его губам, а третий пытался пролезть внутрь, тошнота подкатила к горлу. Но хуже этого, было видеть боль на лице друга. Мишка безрезультатно дернулся еще раз-другой, а потом его глаза закатились, он обмяк, голова свесилась на грудь.
— Упс, — девушка оторвалась от губ Тимура, вновь став собой, — кажется, перестаралась. Зато нашла!
Она слезла с колен парня, одернула юбочку. Тимур собрал всю слюну, какую смог, прополоскал рот и плюнул, метя в стильные сапожки. Не попал.
— Неужели не понравилось? — захохотала рыжая стерва. — А вот мне очень. Надеюсь, ты будешь интересен Мастеру. И когда начнется подготовка к Обряду, он вспомнит о моих заслугах и позволит мне поучаствовать, ну или хотя бы посмотреть, как ломается твоя душа. Ну что же ты молчишь, разговорчивый мой?
У Тимура от злости и омерзения пропал голос. Он многое хотел, и не мог сказать.
А Рыжая, между тем, подошла к своей охране. Закрыла глаза, прикоснулась к каждому.
— Вы трое отправляйтесь в этот район. Она где-то там. Найдите, задержите. Можете применять любые методы, но сосуд должен остаться целым и невредимым.
Трое синхронно кивнули.
— Так ты бери этого, ты того. Грузите в машину, по возможности не калеча. Езжайте следом. А я скоро буду.
Она улыбнулась, отступила в самый темный угол, сделала на прощание Тимуру ручкой и рассыпалась облаком легкого пепла.
Глава 19
Станислава, прибывая в некой прострации, не сразу поняла, куда они идут, а когда сообразила, резко остановилась.
— Ты что удумала? — зло спросила Станислава, догнала и тормознула Настю. — Это же дорога к дому! Ты же слышала — там они!
— Я сдамся — и мальчиков отпустят… — стараясь не встречаться взглядами, проговорила Настя.
Станиславе очень хотелось проорать что-нибудь и желательно матерное, но стоя посреди оживленной улицы, сделать это не представлялось возможным, и она выплеснула свою злость и раздражение, хорошенько встряхнув глупую девчонку, заставив ту посмотреть ей в глаза.
— Ты что идиотка? — Станислава, будучи выше почти на голову, нависала коршуном. — Сама все уши прожужжала, какие твои преследователи коварные, не знающие жалости, жестокие существа. И теперь планируешь вот так просто сдаться, в надежде, что они пощадят кого-то, кто дорог тебе. Да они скорее прямо на твоих глазах с них шкуру живьем спустят, лишь бы тебе еще хуже было. Так вот, если это твой план — то я…
Станислава замолчала на полу слове, резко обернулась. Чей-то взгляд холодил спину, точно за шиворот опустили ледышку, и теперь она медленно сползает между лопаток, а еще откуда-то легкий ветерок нес запах разложения. Девушка медленно обернулась. В отличие от утра, город казался более живым, мимо большими и маленькими компаниями пробегали нарядно одетые люди, радостно смеялись, что-то рассказывали, перебивая друг друга. Сегодняшний праздник в честь дня рождения их любимого города вот-вот начнется на главной площади, и все спешили, боясь опоздать.
Горожане шли и шли мимо, не замечая странного человека, похожего на полуразложившийся труп, который спокойно брел против потока. Он шел по соседнему тротуару, за дорогой с оживленным движением, не глядя по сторонам, поравнялся со Станиславой, остановился, заводил головой из стороны в сторону, будто что-то услышал или запах уловил. Станислава моргнула, и вместо полуразложившегося зомби на нее уставился крупный лысый мужчина, одетый явно не по погоде, особенно не вписывались в окружающий пейзаж черный костюм и солнечные очки. Его необычная внешность всколыхнула не давние события, и в голове отчетливо прозвучал голос Насти: "… я поняла, почему меня никто не преследует. На ступеньках, полностью перегораживая проход, застыли двое абсолютно одинаковых людей: в черных костюмах и солнечных очках, одинаково лысых…"
