Сердце волка - Хольбайн Вольфганг (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Нет, — пробормотал Штефан. — Я… Извините, я обознался.
Он поспешно повернулся на своем стуле и посмотрел в другую сторону. Его руки дрожали, а сердце все еще сильно колотилось. Он чувствовал, что юноша за соседним столиком по-прежнему смотрит на него. Штефан подумал, что повел себя как полный идиот и что если он хочет навредить себе, то именно так ему и следует себя вести.
Однако вдруг ему это не просто причудилось? Вдруг сейчас что-то и в самом деле произошло?Он почти физически ощутил,как вокруг него что-то возникает, сгущается. Что-то вроде грозы, которая пока еще далеко, за горизонтом, однако ее клокочущая энергия уже ощущается здесь, рядом. И эта гроза имеет какое-то отношение к нему. К нему, к Ребекке и ко всему тому, что произошло в Волчьем Сердце.
Воук.
Он не забыл это слово, сказанное вчера вечером медсестрой Данутой. Ни само слово, ни тем более то, как она испугалась, произнеся его. В голосе медсестры Штефану почудился необычайно сильный страх. Впрочем, Штефан тогда, пожалуй, находился под впечатлением версии, выдвинутой Дорном. В современном невыразительном интерьере ресторана, где он в этот момент находился, подобные предположения казались просто смешными. Тем не менее Штефан не мог избавиться от мысли — а вдруг они и в самом деле натолкнулись на силы, с которыми им лучше было бы не связываться?
Пришла официантка и принесла его заказ. Судя по величине принесенной порции, Штефан, наверное, со стороны казался несусветным обжорой. Однако ему вдруг почему-то совсем расхотелось есть.
Штефан расплатился, дав официантке чересчур большие чаевые, и вышел из ресторана. Юноша за соседним столом проводил его хмурым взглядом, и у Штефана возникло ощущение, что этот человек сейчас встанет и пойдет за ним, чтобы на улице потребовать объяснений или без долгих разговоров затеять драку.
Чушь какая-то!
Штефан поспешно отошел на несколько шагов от входа в ресторан — как раз настолько, чтобы его не было видно изнутри, — и, остановившись, заставил себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Вслед за ним из ресторана никто не вышел, и уж, конечно, не тот светловолосый юноша. Да, он действительно посмотрел Штефану вслед — ну и что из этого? Он, наверное, уже забыл про Штефана, а если и нет, то забудет максимум через час. Может, как-нибудь вечером он расскажет своей подружке или коллеге по работе об одном чудаке, который под его взглядом чуть не упал от страха со стула в ресторане. Вот и все. Этот юноша уже наверняка забыл, как выглядит Штефан.
Тем не менее Штефан на всякий случай бросил еще один взгляд на входную дверь ресторана и лишь затем повернулся и пошел к подземному гаражу, где остался его автомобиль.
Этот путь не занял у него много времени. В этой части города едва ли не под каждым третьим домом находился подземный гараж, к тому же Штефан, учитывая неустойчивость погоды, не стал далеко отходить от гаража, а зашел в первый попавшийся ресторан. Идя теперь к невзрачному зданию, у которого было несколько наземных и, пожалуй, столько же подземных этажей, Штефан запустил руку в карман в поиске монетки, которую нужно было опустить в автомат. В кармане оказалось пусто. Ну конечно, он же отдал все свои мелкие деньги официантке в ресторане, и теперь у него оставались только банкноты по сто марок. Их в гараже не разменяешь.
Штефан вздохнул: излишняя щедрость, по-видимому, иногда оказывается весьма некстати.
Он окинул взглядом улочку. С каждой ее стороны находилось по полдесятка домов, а здание гаража — украшенный синими и желтыми пластиковыми полосками бетонный великан — возвышалось в конце улочки. Этот вид почему-то вызывал ощущение тоски и безысходности. Штефан на секунду задумался, выбирая между сигаретным киоском, находившимся впереди в двадцати шагах, и отделением банка, до которого было в два раза ближе, однако к нему пришлось бы возвращаться. Выбор пал на киоск, потому что Штефан, в силу одного из своих немногочисленных суеверий, не любил возвращаться тем же путем, которым только что прошел, предпочитая сделать крюк. Штефан вообще очень не любил делать одно и то же два раза подряд.
Он вошел в киоск, вытащил из кармана аккуратно сложенную вдвое банкноту в сто марок и, взглянув на киоскера, тут же понял, что на этот раз ему лучше было пренебречь своими суевериями и пройтись немного в обратном направлении.
— Извините, — начал Штефан, — не могли бы вы разменять сто марок? Мне нужно забрать машину из гаража, а автомат там не принимает крупные банкноты.
— Вам здесь что, обменный пункт? — возмутился киоскер. Он был на целую голову выше Штефана, но при этом был настолько худым, что одежда болталась на нем, как на огородном пугале. — Чтобы я мог открыть кассу, вам нужно что-то купить. А вообще в пятидесяти метрах вниз по улице есть банк.
Штефан хотел ответить что-нибудь грубое, но сдержался. Хотя киоскер разговаривал с ним не особенно приветливо, закон не предписывал ему обращаться с каждым подошедшим человеком с исключительной вежливостью. Решив добиться своего, Штефан вознамерился купить что-нибудь очень дешевое и секунду-другую размышлял, попросить ли ему коробок спичек или какую-нибудь безделушку из стакана, стоявшего возле кассы, но передумал. В конце концов, не было смысла вступать в конфликт с киоскером из-за какой-то ерунды.
Пожав плечами, он отступил на шаг в сторону и стал рассматривать стенд с газетами и журналами, занимавший всю заднюю стену киоска. Тут было полно всевозможных изданий — от крикливых цветных обложек «желтой прессы» до номера журнала GEO полуторамесячной давности. Под недоверчивым взглядом киоскера Штефан стал перебирать газеты, взял один из иллюстрированных журналов и, нерешительно полистав, поставил его на место. Когда он снова повернулся к стойке киоскера, ему бросился в глаза какой-то человек, стоявший на улице и смотревший в его сторону. Однако этот человек, слава Богу, не был светловолосым, да и одет он был не в джинсы и кожаную куртку и смотрел не прямо на Штефана, а пытался через стекло витрины разглядеть обложку журнала, который Штефан только что листал.
Штефан подошел к стойке киоскера, положил свою банкноту возле кассы и сказал:
— Дайте мне, пожалуйста, пачку «Camel»… нет, лучше три. А еще зажигалку.
Человек за стеклом витрины зашевелился: он сделал шаг в сторону, словно пытался лучше рассмотреть что-то внутри киоска. Штефан с трудом подавил в себе желание повернуть голову и пристально посмотреть на этого человека.
— Девятнадцать восемьдесят, — произнес киоскер.
С его унылого лица исчезло выражение недовольства. Он привычным жестом открыл кассу, небрежно бросил в нее банкноту Штефана и достал оттуда сдачу, почти не глядя на деньги. Последние десять марок он отсчитал монетами и сказал:
— Это для автомата.
После недавнего не очень вежливого разговора Штефана удивило то, как доброжелательно теперь смотрел на него киоскер. А тот даже, пожав плечами, добавил:
— Вы уж меня простите. Дело в том, что сюда постоянно заходят люди и просят разменять деньги. У кого угодно может лопнуть терпение.
— Да ладно, ничего.
Штефан рассовал по карманам сигареты, зажигалку и сдачу, оставив в левой руке две монеты по пять марок. Пока он это делал, киоскер неожиданно спросил:
— Парень, что стоял на улице, — он с вами?
— С чего вы взяли? — Штефан бросил взгляд через витрину, но возле киоска уже никого не было.
— Да так, ни с чего. Просто мне показалось, что он на вас смотрел. Кстати, имейте в виду, что тут в последнее время бродит много всякого отребья.
Штефан в ответ лишь пожал плечами, повернулся и, подойдя к двери, остановился. Только что стоявший у киоска человек как сквозь землю провалился, причем именно тогда, когда Штефан — всего на несколько секунд — упустил его из поля зрения. Впрочем, это вполне могло быть всего лишь случайным совпадением.
Он вышел из киоска, не попрощавшись, и, повернув направо, быстрыми шагами направился к гаражу. И тут он невольно обратил внимание на то, какой тихой и безжизненной была эта улочка: на ней не оказалось ни одного прохожего и даже общий шумовой фон города был здесь еле заметным, хотя Штефан сейчас находился почти в центре одного из самых больших городов Европы. А еще у Штефана возникло чувство, что за ним наблюдают. Даже, пожалуй, не наблюдают, а… подсматривают. И между этими двумя понятиями была большая разница. Штефан толком не смог бы объяснить, в чем она заключалась, но она была.
