Спанки - Фаулер Кристофер (лучшие книги txt) 📗

— А разве не поэтому люди вообще накладывают на себя руки? Чтобы освободиться от своих собственных даэмонов. Те самые нашептывающие голоса, которые они постоянно слышат, и подталкивают их к самым решительным действиям.

— Ну что ж, спасибо тебе, Зак, Мне действительно стоило прийти к тебе и выслушать это. Сегодня утром я уже пытался убить одного человека. Я просто с ума схожу от бесконечных попыток определить, что в моей жизни реальное, а что лишь иллюзия, и в итоге ты можешь мне предложить пригоршню снотворного!

— Да что ты так раскричался-то? Дэбби же в соседней комнате.

— Извини, но я действительно чертовски не в себе. Просто в моей голове настолько все перекрутилось! И мне надо остановить Спанки еще до того, как все эго окончательно исчезнет, это ты понимаешь? Ну, то есть как я могу доказать, что дело не во мне лично, что я не просто схожу с ума?

— Вот я и пытаюсь помочь тебе, — проговорил Зак уже более мрачным тоном. — Но мне ведь еще никогда не приходилось заниматься подобными делами на практике.

Я еще раз извинился. Ну что ж, вот я его выслушал — ничего другого мне и не оставалось.

— Послушай, старик, дело в том, что даэмон не может жить вне тела своего хозяина. Об этом говорится во всех этих книгах. Он является продолжением твоего изначального естества, и именно ты сам, сознательно или бессознательно, вызвал его наружу.

— Но как? — спросил я, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. — Зачем, черт побери, мне все это понадобилось?

— Возможно, твое подсознание оказалось более высокоразвитым. Почему некоторые люди видят лучше других? У всех нас разные способности.

— То есть получается, я — убийца, да? Убил Пола, поджег магазин?..

— Нет, ты просто позволил Спанки материализоваться — такие случаи были и до тебя. Взять хотя бы ту женщину, которая сама себя ослепила, — она ведь тоже позвала его, и точно так же поступали до нее тысячи других людей. Даэмон является людям и лжет, говоря то, что им хотелось бы услышать.

— И все для того, чтобы обрести новых хозяев?

— Я думаю, что да. — Он зашелестел бумагами. — По крайней мере, здесь именно так написано.

— А что, если мне встретиться с людьми, которые все это написали? Они-то наверняка знают. Как ты считаешь?

— Не исключено.

— Я хочу сказать, что ведь должен же быть способ, как вернуть даэмонов туда, откуда они пришли!

Я взял один из лежавших передо мной журналов и стал скользить взглядом по фамилиям авторов. Вскоре я составил себе небольшой перечень имен, однако номера их телефонов нигде не указы пились. Я стал обзванивать редакции, но там, естественно, также не выразили готовности сообщить координаты своих авторов.

— Погоди, — сказал Зак, — кажется, я смогу подсказать тебе один контактный телефон. Побудь здесь. — Он стал рыться в кипах бумаг, лежавших у него на столе, и наконец отыскал какой-то клочок. — Большинство этих публикаций содержит ссылки на одни и те же источники, и одно имя запало мне в память. Ты помнишь Симону, астролога, которая бывала здесь?

Я смутно припомнил странноватую хиппарку “новой волны”, которую то и дело заставал лежащей на диване: она “отмокала”, натянув блузку на голову. Судя по тому, что после визитов Симоны от Зака неизменно исходил резкий запах ее дешевых духов, я подозревал, что занимались они отнюдь не только изучением своих астрологических таблиц.

— Ну так вот, Симона частенько поддает с парнем, который, по ее словам, знает про эти штуки абсолютно все. Она дала мне его телефон, но предупредила, что звонить надо утром, пока он еще не ушел в пивную. — Зак протянул мне бумажку. — Он живет в Ноттинг-Хилле. Почему бы тебе не проконсультироваться у него?

Ну что ж, какой-никакой, а все же совет. Установленный Спанки срок неумолимо приближался, так что приходилось хвататься даже за такую хлипкую соломинку. Вместе с тем, мне было совершенно ясно, что Зак предпочитал ограничиться чтением своих любимых справочников и не вмешиваться ни во что другое. Я чувствовал, что он тоже боится. В конце концов, он наконец определился со своей девушкой, а потому был просто обязан держаться подальше от всего, чреватого неприятностями.

Я набрал номер записанного на бумажке телефона и попросил позвать Мика, на что мягкий, хорошо поставленный голос ответил, что в данный момент я именно с ним и разговариваю. Я постарался не вдаваться по телефону в какие-либо подробности, ибо не хотел сразу получить от ворот попорот.

— Мне доводилось читать ваши статьи по даэмонологии, однако я так и не нашел в них того, что искал. Мне хотелось бы услышать ваш совет.

— К сожалению, я собирался уходить, — обронил Мик.

Я глянул на каминные часы Зака — пивные уже открылись.

— Послушайте, я слышал, вы являетесь специалистом в этой области. Ну какая польза от ваших изысканий, если вы не готовы подтвердить свои выводы на практике?

— В ваших словах есть определенный смысл, однако учтите, что я всего лишь наемный писака. Вам же нужен действительно научный источник.

— Дело в том, что у меня нет на это времени. Я мог бы быть у вас буквально через полчаса.

— Но я действительно собирался уходить.

— Какое пиво вы предпочитаете?

— “Трикстонз олд пекьюлиар”, — ответил он, судя по всему, не моргнув глазом.

— Я прихвачу по пути несколько банок. Моя находчивость сработала: Мик капитулировал и сообщил мне свой адрес. “В конце концов, — подумал я, — так ли уж часто ему доводилось говорить с живым объектом своих изысканий?” Не тратя времени, я поблагодарил Зака и вскоре уже сидел в электричке, направляясь в Ноттинг-Хилл.

— Завидую я тебе! — прокричал в окно Зак. — Расскажешь потом, что там у вас получилось!

Глава 29

Консультация

Поначалу мне подумалось, что чем бы ни занимался Мик Чантери помимо написания статей на оккультные темы, занятие это довольно щедро оплачивалось, поскольку жил он в одном из самых фешенебельных районов Ноттинг-Хилла, в большом неогеоргианском доме, стоявшем в стороне от дороги. За пеленой дождя дом его показался мне каким-то настораживающим, вроде тех, какие попадаются в районе Сент-Джонс-Вуда или в предместьях Хэмпстед-Гарден, и невольно наводил на мысль, что его владелец либо миллионер, либо плут, либо и то и другое одновременно. Впрочем, как только он открыл дверь, мое мнение в корне переменилось.

Своим внутренним убранством дом скорее напоминал свинарник, а сам Чантери оказался довольно тщедушным мужчиной лет около пятидесяти, эдаким хиппарем, сохранившимся в неизменном виде со времен Вудстока. Со стороны могло показаться, что он слишком долго экспериментировал с большим количеством всевозможных химикалий, отчего ходил ссутулившись, словно от привычки постоянно пытаться протиснуться в низкий дверной проем. Прежде чем распахнуть дверь, он долго разглядывал меня, явно желая убедиться, что не впускает в дом сумасшедшего.

Как вскоре выяснилось, он в полном одиночестве проживал в этом доме, насквозь пропахшем сыростью и заполоненном бесчисленными кошками, которые шныряли по камину и буфетам, заваленным старыми газетами и журналами, и появлялись внезапно из-за диванов. Мне не требовалось каких-либо специальных изысканий, чтобы составить себе представление о хозяине дома и его образе жизни. Чантери был типичный Зак, разве что принадлежащий к среднему классу и годами немного постарше. Дом же — единственное, что у него еще сохранилось, впрочем, он давно продал бы его, если бы родственники позволили ему это сделать.

Где-то наверху слышалась звонкая капель — судя по всему, Чантери с гораздо большим удовольствием вступал в контакт с представителями астрального мира, нежели с кровельщиками.

— Надеюсь, вы не страдаете аллергией...

— Мартин Росс. Напротив, я их даже люблю, — проговорил я, перешагивая через пару пестрых котят, отчаянно сражавшихся друг с другом.

— А знаете, кошки — существа с необычайно тонкой психической организацией. Иногда подолгу сидят и смотрят в какую-то точку на стене позади вас, причем можно поклясться, что при этом видят нечто такое, чего не видите вы.