Самая страшная книга 2024 - Тихонов Дмитрий (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Забросив остатки в зеленый контейнер, Лиза увидела странного мальчика снова. Он стоял у первого подъезда, держа около себя надутую «ватрушку» синего цвета. Мальчик помахал рукой, и Лиза помахала в ответ, хотя и не поняла зачем.
Пока она шла, не оставляло ощущение, что мальчик продолжает стоять и смотреть ей в спину. Хотелось оглянуться. Уже у самого входа Лиза – непонятно для чего – сделала вид, что поправляет шапку, мотнула головой в сторону, ощупывая взглядом двор, но мальчика нигде не было видно. Он ушел. Или не было его вовсе.
В процессе уборки Лиза нашла конверт с деньгами. Его три недели назад привез бывший муж Игорь. В тот день он приехал, как всегда, без предупреждения. Завалился в квартиру, нагло и по-хозяйски. Пальто снимать не стал, зато с порога забубнил, как умел:
– Пахнет у тебя, Лизк, дерьмом, слышишь? Давно проветривала-то? Я сто раз говорил, превратишь квартиру в черт-те что. Окна-то чего не открываешь? Лень, Лизк, до добра не доведет. Жопу-то поднять надо и форточку хотя бы открыть…
Лиза знала, что перебить его невозможно, а потому старательно отгоняла этот бубнеж куда подальше, пытаясь сосредоточиться на других делах.
Игорь встал в дверях кухни: лицо раскраснелось, большой живот поднимался и опускался, снег налип на меховом вороте и шарфе. Одышка. Ожирение. Самодовольство. Кислая мина. Все еще что-то бубнил. Обвинительное в ее адрес. Лиза напомнила себе, что это она его выгнала, а не наоборот. Пока Игорь был на работе, собрала вещи в два чемодана и выставила их в коридор. Игорь, конечно, ворвался в квартиру и долго, обстоятельно, грубо доказывал, что она, женщина, не имеет права так поступать. Но в конце концов сдался, забрал чемоданы и уехал к маме. Лиза знала, что за Игоревым гонором ничего не стоит. Он был мягок и слаб, брал только тем, что методично выедал, как говорится, мозги. В этом ему не было равных, и Лиза долгие годы не могла сопротивляться.
– Лизк, есть кофе? – Игорь стащил с шеи шарф. Снег посыпался на пол и быстро растаял.
– Дома у себя попьешь, – вяло огрызнулась она.
Артем сидел в кресле за столом. С уголка его губы стекала манная каша и капала на слюнявчик. Артем смотрел на отца, не двигая головой, будто бы исподлобья. Узнал или нет – непонятно. Он уже давно не произносил никаких звуков, а только шевелил скрюченными пальцами. Сейчас пальцы оставались неподвижными.
Игорь же, наоборот, говорил много. Он сел на табурет.
– Лизк, ну снова заводишься. Я тебе чего сделал? Я правду все время старался говорить, никогда не врал. Или тебе нужно было, чтобы врал? А какой в этом толк? Знаешь, что делает человека успешным? Критика! Если все время хвалить, он не будет развиваться, а если указывать на ошибки, там, мелкие недочеты, он будет стараться делать лучше. Вот я тебе сказал, что у тебя запашок этот мерзкий стоит, как будто дерьмишко не вытерла, ты ведь уберешься, да? И станет лучше.
– Пока тебя не было, дерьмишком не пахло, – отозвалась Лиза. Она редко позволяла себе такое, не опускалась до уровня Игоря.
Он замолчал на мгновение. На лице проступили белые пятна.
– Дура ты, – сказал, стирая пот со щек кончиком шарфа. – Я как лучше хочу. И хотел всегда. Я ведь не ушел, когда Артему диагноз поставили… помогал, как мог. А ты рушишь.
Эти его фразочки, сказанные глубоким и искренним тоном, ужасно Лизу злили. Из-за парадоксальности ситуации. Да, Игорь помогал, не отказывался. Терпеливо возил Артема на процедуры, ухаживал, подмывал, кормил, выводил гулять, поднимался среди ночи, чтобы успокоить. Много чего делал. Но только после каждого действия не уставал высказать Лизе свое ценное мнение.
Он говорил: «Давай сиделку наймем. Это рационально. Зачем я вскакиваю каждую ночь и не высыпаюсь? Пусть старушка какая-нибудь сидит в детской, сторожит».
И еще говорил: «Раньше было лучше, да, Лизк? Аборт чего не сделала?»
И еще говорил: «Знаешь, вот так жизнь и проходит, за лекарствами, тазиками с водой, уборками этими вашими».
Выедал мозги, в общем.
– Чего ты вообще пришел? – спросила Лиза.
– Я это, подумал тут на досуге. Мы же люди взрослые, Лизк. Ну, побаловались и хватит. Давай по-взрослому подумаем, как жить дальше. Нам с тобой. – Игорь смотрел на Артема с легкой брезгливостью. – Тебе скоро сорок. Мне давно уже… Ну что, мы из-за недоразумения состаримся поодиночке? В чем смысл?
– Сын твой, значит, недоразумение?
Игорь сконфузился:
– Я не это имел в виду, ты же понимаешь. В общем, вот. – Он вытащил из кармана и положил на стол перед Лизой пухлый конверт. – Взрослый поступок, как положено. Нужно решиться и сделать шаг вперед. Совместный шаг, Лизк. Ты и я.
– Что это? – холодно спросила она.
За полгода после расставания Игорь не баловал ее деньгами. Скупо платил алименты и иногда подкидывал мелочь на лекарства.
– На детдом. Там листовка еще, реклама. Не детдом даже, а санаторий. Ухаживают, массажи разные, лекарства, обследования. Артемка будет счастлив. В сто раз лучше, чем в квартирке этой сидеть постоянно и на тебя, унылую, смотреть.
Артем, услышав свое имя, пошевелил изогнутыми пальцами. В эти моменты его было особенно жалко. Словно Артем все понимал и хотел поучаствовать в диалоге, хотя врачи и говорили, что у него дистрофия мозга и он вряд ли осознает даже половину происходящего вокруг.
– Оплати на год вперед и выдохни. Поживи нормально, как раньше жила, а? Мы его будем навещать раз в неделю. Может, раз в две недели. И нам хорошо, и ему, – продолжал бубнить Игорь. – Представь, в квартире не будет больше запаха этого, болезненного. Ремонт можно забахать. В свет выйти. Лизк, мы с тобой заживем, как много лет назад.
Она швырнула в Игоря кружкой с горячим чаем. Игорь, взвизгнув, вскочил, замахал руками, растирая по щекам воду. Мелкие поросячьи глазки суетливо бегали туда-сюда. И как она вообще могла влюбиться в этого человека?
– Дура ты, Лизк! – крикнул он. – Это же нормально!
– Что люди скажут? – холодно спросила она. – Ребенка сдала в детский дом, так? От родного отказалась? Не тебе скажут, а мне. С женщины весь спрос.
– Ответь, что для себя пожить хочется.
– Пошел вон. – Она взялась за ручку чайника, и Игорь попятился в коридор.
Уходя, он бросил:
– Форменная дура. Не квартира, а мусорка. Вот и живи, как на помойке.
…Лиза вспомнила ощущения, которые испытывала. Досаду и стыд. Прежде всего из-за того, что Игорь был в чем-то прав. Она отдала бы Артема в этот проклятый детдом. Если бы не совесть, так некстати пробуждающаяся каждый раз, когда Лиза смотрела на сына. А еще постоянное, непроходящее чувство вины.
Но в любом случае надо было двигаться дальше. Ночные похороны прошли успешно.
Пока Лиза мяла в руках конверт с деньгами, вспоминая диалог с Игорем, ей позвонила мама.
– Как там… Артемка? – спросила она, почему-то запнувшись. С этого вопроса начинался любой ее звонок.
– Ничего не изменилось. – Лиза покосилась на пустой стул возле холодильника. – Сидит, мультики смотрит.
– Знаешь, мне сон приснился нехороший. Будто вы с Артемкой на кладбище пошли. – Мама вздохнула, переводя дух. – В общем, мужичок какой-то колотил землю лопатами. И вот он бьет, бьет, а я молитвы читаю одну за одной. Читаю и понимаю, что это какие-то неправильные молитвы. Странные. Вроде слова те же, а смысл другой. Католические, может. Холодно, сил нет. И потом чувствую – тепло. Взгляд опустила, а возле меня пес стоит, мохнатый такой, огромный, и руки лижет.
Лиза вздрогнула:
– Что, прямо пес?
– Ага. Дворняга. Здоровенный. Я испугалась, а руку отдернуть не могу. И тут вижу, рядышком девочка стоит, с лыжами и лыжными палками под мышкой. Такая, в розовой шапочке. Говорит мне: «Вы не переживайте, Артем с нами погуляет немного». А голос у нее, знаешь, лающий, страшный. Тут я и проснулась… Не к добру, Лизонька. Сходила бы в церковь, помолилась, что ли.
