Клуб Дюма, или Тень Ришелье - Перес-Реверте Артуро (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗

– Опиши его.

– Смуглый, усы, большой шрам на лице. – Голос девушки звучал спокойно, в нем не было и намека на волнение или страх, на чувство близкой опасности. – Он сидит в сером «БМВ», припаркованном с противоположной стороны улицы.

– Он видел тебя?

– Не знаю, но я его вижу и сейчас. Он уже час как торчит здесь и дважды выходил из машины: в первый раз посмотрел имена на табличке у двери, там, где звонки, во второй купил газеты.

Корсо выплюнул откушенный крошечный кусочек кожи, потом сунул большой палец в рот. Ему стало досадно.

– Слушай. Не знаю, чего надо этому типу. Может, вы оба из одной шайки. Но мне не нравится, что теперь он так близко от тебя. Совсем не нравится. Быстро возвращайся в гостиницу.

– Не будь дураком, Корсо. Я пойду туда, куда мне надо.

Прежде чем повесить трубку, она успела добавить: «Привет господину де Тревилю», и Корсо в ответ состроил гримасу, в которой смешались отчаяние и сарказм, потому что подумал о том же самом, и такое совпадение ему тоже не понравилось. Он несколько секунд задумчиво смотрел на трубку, потом опустил ее на рычаг. Все объясняется просто, ведь девушка сейчас сидела и читала «Три мушкетера»; именно этот роман лежал открытым у нее на коленях, когда Корсо выглядывал в окно. Глава третья, только что прибывший в Париж д'Артаньян явился на встречу к господину де Тревилю, капитану королевских мушкетеров, и видит в окно Рошфора. В следующей главе он спешит вниз по лестнице, чтобы догнать его, налетает на плечо Атоса, видит перевязь Портоса и поднимает платок Арамиса. Привет господину де Тревилю. Шутка получилась остроумной, если только все не было подстроено заранее. Но Корсо она не позабавила.

Повесив трубку, он немного постоял в полумраке холла и поразмышлял. Возможно, от него ждали именно этого – чтобы он, вытащив шпагу, ринулся вниз по лестнице, то есть клюнул на Рошфора как на приманку. Собственно, и звонок девушки мог быть частью плана или означал смену тактики и предупреждал о том, что такой план существует, если только он и вправду существует. И если она вела честную игру – а он был человеком многоопытным и руку на отсечение ни за кого не дал бы.

Дурные времена, снова повторил он про себя. Абсурдные времена. Столько информации – книги, кино, телевидение, столько возможных уровней чтения, и вот результат: нельзя с точностью установить, что перед тобой – оригинал или копия; нельзя понять, когда набор зеркал возвращает реальный образ, когда искаженный, а когда нечто среднее между тем и другим и каковы, собственно, были намерения автора. Тут одинаково легко и недоучесть что-то, и переосторожничать. Было еще нечто, заставившее его позавидовать прапрадеду Корсо, его гренадерским усам и запаху пороха на слякотных дорогах Фландрии. Тогда флаг еще оставался флагом, Император – Императором, роза – розой, да, роза – розой. В любом случае, теперь, в Париже, Корсо лишний раз убедился в том, что даже в качестве читателя второго уровня он готов принимать игру лишь до определенных пределов. Нет, у него не было ни той молодости, ни наивности, ни желания бежать и биться на территории, выбранной противником, – три дуэли, назначенные за десять минут: у монастыря Дешо или черт знает где еще. Даже если бы предстояло всего лишь сказать Рошфору: «Привет! Добрый день!», он бы заранее позаботился о безопасности, а лучше подкрался бы сзади с железным брусом в руке. Ему еще предстояло отдать Рошфору должок – и за Толедо, и за совпадение их интересов в Синтре. Корсо был из тех, кто всегда хладнокровно рассчитывается по долгам. Без суеты.

XI. Набережные Сены

– Ключ элементарный – это аббревиатуры, подобные тем, что использовались в древних латинских манускриптах. Возможно, потому что Аристид Торкья дотошно перенес большую часть текста из другой книги; скорее всего, из легендарного «Delomelanicon». Смысл первой гравюры очевиден для всякого, кто хоть немного знаком с герметическим языком: «NEM. PERV.T QUI N.N LEG. CERT.RIT» – это, конечно же, «NEMO PERVENIT QUI NON LEGITIME CERTAVERIT».

– «Никто, сражавшийся не по правилам, этого не достигнет».

Они пили уже по третьей чашке кофе, и было сразу видно, что баронесса, по крайней мере внешне, благоволила к Корсо. Вот и теперь она довольно кивнула:

– Прекрасно… А можете объяснить хоть одну деталь на этой гравюре?

– Нет, – расчетливо солгал Корсо. Он только что обнаружил в этом экземпляре одну интересную вещь: в городе, куда направлялся рыцарь, было не четыре башни, а три. – Пожалуй, только жест рыцаря – он ведь очень красноречив.

– Да, очень: рыцарь повернулся к посвященному и приложил палец к губам, то есть советует помалкивать… Это «tacere» оккультных философов. А впереди обнесенный стеной город, в центре – башни, то есть секрет. Взгляните: ворота заперты. Их нужно отворить.

Весь напрягшись, Корсо перелистнул страницу и добрался до второй гравюры: ключи были в правой руке. Подпись гласила: «CLAUS. РАТ.Т.».

– «CLAUSAE PATENT», – сразу расшифровала баронесса. – «Открывают запертое», запертые двери… Отшельник означает знание, науку, мудрость. Рядом с ним, заметьте, тот же черный пес, что, согласно легенде, сопровождал Агриппу. Верный пес… От Плутарха до Брэма Стокера с его «Дракулой» [137], и, разумеется, в «Фаусте» Гёте, черная собака – то животное, в которое дьявол больше всего любит воплощаться… А фонарь, он принадлежит философу Диогену, он ведь презирал временную власть и просил у могущественного Александра только одного: чтобы тот не заслонял ему солнце, чтобы отошел подальше вместе со своей тенью.

– А буква «тет»?

– Здесь я не вполне уверена, – она легонько похлопала пальцами по картинке. – Отшельник на картах Таро очень похож на этого, иногда его сопровождает змея либо посох, который ей уподобляется. В оккультной философии змея и дракон – охранители волшебного, скажем рощи с Золотым руном, они даже спят с открытыми глазами. Они же – Зерцало Искусства.

– Ars diaboli, – брякнул Корсо наобум, и баронесса чуть улыбнулась, загадочно качнув головой, словно в знак согласия. Хотя он знал – из Фулканелли и из других книг, – что термин «Зерцало Искусства» принадлежал не демонологии, а алхимии. Он спросил себя, сколько шарлатанства таила в себе эрудиция, которой потчевала его собеседница, и незаметно вздохнул, почувствовав себя мойщиком золота: стоит по пояс в реке с лотком в руках. В конце концов, подумал он, ей ведь надо чем-то заполнять пятьсот страниц своего бестселлера.

Меж тем Фрида Унгерн уже переходила к третьей гравюре:

– Тут девиз такой: «VERB. D.SUM C.S.T ARCAN.». То есть: «VERBUM DIMISSUM CUSTODIAT ARCANUM». А переведем мы это так: «Изроненное слово да сохранит тайну». Да и картинка символична: мост, связывающий Светлый берег с темным. От классической мифологии до игры в гусёк – смысл один. Мост может соединять землю с небом или с преисподней как и радуга… Но! Чтобы попасть на мост, нужно прежде отпереть закрывающие проход на него крепкие ворота.

– А лучник, который прячется в облаке?

На сей раз, когда он задавал вопрос, у него дрогнул голос. В экземплярах Один и Два с плеча лучника свисал пустой колчан. А вот в экземпляре Три в колчане была одна стрела. Фрида Унгерн ткнула в нее пальцем.

– Лук – оружие Аполлона и Дианы, символ высшей власти. Гнев бога – или Бога. Это враг, поджидающий всякого, кто захочет пересечь мост. – Она наклонилась к Корсо и сказала тихо и доверительно: – Здесь лучник – грозное предупреждение: такими вещами играть не стоит.

Корсо кивнул, отыскивая четвертую гравюру. Он чувствовал, как в голове у него рвались паруса; двери начали раскрываться, но с очень уж зловещим скрипом. Теперь перед ними были шут и каменный лабиринт под девизом: «FOR. N.N OMN. A.QUE». Фрида Унгерн расшифровала это так: «FORTUNA NON OMNIBUS AEQUE» – «Судьба не одинакова для всех».