Рассказы. Часть 2 - Кэмпбелл Рэмси (книги бесплатно .txt) 📗
— Я тебе сто раз говорила, нельзя так делать! Извините, пожалуйста, мне страшно неловко, — крикнула она Стратту.
— Неловко тебе, как же, — прорычал он и поплелся обратно к себе.
Сердце его неистово колотилось в груди. Ему отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь по душам, как он прежде беседовал с понимающим книгопродавцем на окраине Гоутсвуда: тот умер в начале года, и Стратт ощутил себя брошенным на произвол судьбы — во враждебном, затаившем недобром мире. Может, владелец нового магазинчика окажется столь же отзывчив? Стратт от души надеялся, что вчерашнего его провожатого на месте не окажется, — впрочем, даже в противном случае от него наверняка удастся отделаться: книготорговец, имеющий дело с издательством «Алтимейт-пресс», наверняка родная душа и тоже не прочь будет потолковать о том о сем наедине и чтобы никто не мешал.
В придачу Стратту нужно было запастись книгами на рождественские праздники, ведь «Сквирса» надолго не хватит, а в канун Рождества магазин вряд ли закроется. Окончательно укрепившись в этой мысли, он выгрузил консервы на кухонный стол и опрометью кинулся вниз по лестнице.
Выйдя из автобуса, Стратт окунулся в безмолвие: рокот мотора быстро заглох среди громоздких домов. Снежные сугробы застыли в ожидании хоть какого-нибудь звука.
Разбрызгивая грязную жижу, Стратт прошлепал через машинные колеи и выбрался на тротуар, тусклую поверхность которого испещрили бессчетные перекрывающиеся следы. Дорога преподло петляла туда-сюда; как только главная магистраль скрылась из виду, боковая улица показала свое истинное лицо. На фасадах домов снег лежал тонким слоем — тут и там проступали пятна ржавчины. В одном-двух окнах виднелась рождественская елка: пожухлые иголки осыпались, на ветках болтались аляпистые потрескивающие лампочки. Стратт, однако, ничего этого не замечал — он не отрывал глаз от тротуара, пытаясь не ступить в пятна в окружении собачьих следов. Один раз он поймал взгляд какой-то старухи, что неотрывно смотрела из окна вниз в одну точку — по всей видимости, здесь заканчивался предел ее внешнего мира. Стратта пробрало холодом; он пустился бежать, за ним — женщина, судя по содержимому коляски, родившая стопку старых газет, и наконец остановился перед магазином.
Хотя оранжевый отблеск небес вряд ли освещал внутреннее помещение, из-за журналов ни луча электрического света не пробивалось; за грязным стеклом просматривались останки оборванного объявления — наверняка там значилось «ЗАКРЫТО». Стратт медленно сошел вниз по ступеням. Коляска проскрипела мимо, на газетах оседали запоздалые снежинки. Стратт смерил взглядом любопытную владелицу коляски, повернулся — и едва не рухнул в разверзшийся темный провал. Дверь открылась — и на пороге воздвиглась фигура.
— Вы ведь не закрыты? — заплетающимся языком выговорил Стратт.
— Может, и не закрыты. Чем я могу вам помочь?
— Я уже был здесь вчера. Купил книгу издательства «Алтимейт-пресс», — отвечал Стратт.
Лицо незнакомца находилось на одном уровне с его собственным — и притом пугающе близко.
— Ах да, конечно, я вас помню. — Незнакомец непрестанно раскачивался туда-сюда, точно спортсмен на разминке, а голос его странно варьировался от фальцета до баса. — Ну что ж, заходите, пока снегом не замело, — пригласил он и с грохотом захлопнул за гостем дверь, аж безъязыкий колокольчик потусторонне звякнул.
Книгопродавец — а это наверняка был он, решил про себя Стратт, — оказался выше гостя на целую голову. Внизу, в полумраке, среди размыто-угрожающих угловатых столов Стратт почувствовал смутную потребность самоутвердиться.
— Надеюсь, вы нашли деньги за книгу, — заявил он. — Ваш помощник, кажется, не хотел брать с меня платы. Кое-кто этим бы непременно воспользовался.
— Сегодня его с нами нет.
Книгопродавец шагнул в офис, щелкнул выключателем. На свету его морщинистое, одутловатое лицо словно бы увеличилось в размерах: глаза тонули в провисших звездчатых складочках, щеки и лоб выпячивались из провалов, голова словно парила полунадутым воздушным шаром над плотно набитым твидовым костюмом. Под лампой без абажура стены смыкались все теснее, окружая видавший виды письменный стол; беспорядочную гору захватанных экземпляров «Букселлера» оттеснила в сторону черная, забитая грязью пишущая машинка, и тут же лежала палочка сургуча и открытый спичечный коробок. У стола напротив друг друга стояло два стула, а позади виднелась закрытая дверь. Стратт уселся за стол, стряхнул пыль на пол. Книгопродавец прошелся по офису из конца в конец и внезапно, словно вопрос только что пришел ему в голову, осведомился:
— Скажите, а почему вы читаете эти книги?
Тот же самый вопрос Стратту частенько задавал в учительской преподаватель английского, так что Стратт поневоле бросил читать любимые романы на переменах. Неожиданное любопытство книгопродавца застало его врасплох, и Стратт не нашел ничего лучше, как прибегнуть к доброй старой отговорке:
— Что значит, почему? А почему бы и нет?
— Я вас нисколько не осуждаю, — поспешил заверить книгопродавец, нетерпеливо кружа вокруг стола. — Мне действительно искренне интересно. Я как раз хотел предположить, что вам, в определенном смысле, хотелось бы осуществить то, о чем вы читаете, на самом деле?
— Очень может быть.
Разговор принимал крайне подозрительное направление; Стратту отчаянно хотелось одержать над собеседником верх, но все его слова словно бы падали в одетое снегом безмолвие внутри затхлых стен и тотчас же исчезали, не оставляя никакого следа.
— Я вот что имею в виду: когда вы читаете книгу, вы разве не прокручиваете в голове происходящее? Особенно если сознательно пытаетесь зримо представить себе, как все было; впрочем, это неважно. Вы, разумеется, можете и отбросить книгу. Знавал я одного книгопродавца, который занимался этой теорией; в нашей области свободного времени, чтобы быть самим собою, к сожалению, немного, но при каждой возможности он над теорией работал, да, хотя так и не сформулировал… Минутку, я вам кое-что покажу.
Он отскочил от стола и нырнул в магазин. Стратт размышлял про себя, что там за второй дверью позади стола. Он уже приподнялся было проверить, но, оглянувшись, увидел, что хозяин уже возвращается сквозь скользящие тени с неким томом, извлеченным из подборки трудов Лавкрафта и Дерлета.
— На самом деле вот это тоже имеет некое отношение к вашему любимому «Алтимейт-пресс», — сообщил книготорговец, захлопнув за собою дверь офиса. — В следующем году издательство планирует опубликовать труд Иоганна Генриха Потта, насколько мне известно, а там тоже речь идет о запретном знании, как и здесь; вы наверняка весьма удивитесь, если я скажу, что редакторы подумывают оставить некоторые фрагменты Потта без перевода, на латыни оригинала. Вот это непременно вас заинтересует; единственный экземпляр, между прочим. Вы, надо думать, незнакомы с «Откровениями Глааки» — это своего рода Библия, записанная под руководством сверхъестественных сил. Всего было одиннадцать томов, а этот — двенадцатый, продиктованный автору во сне, на вершине холма Мерси. — Голос его то и дело срывался. — Не знаю, откуда он вообще взялся; может, родственники автора после его смерти обнаружили эту книгу где-нибудь на антресолях и решили на ней подзаработать, кто знает? Этот мой знакомый книгопродавец — так вот, он был знаком с «Откровениями» и сразу понял, что книге цены нет, но не хотел, чтобы продавец осознал всю уникальность находки и чего доброго отнес ее в библиотеку или в университет, так что он, так и быть, согласился взять книгу в числе прочих разрозненных вещиц на перепродажу, сказал, может, для записей пригодится. Когда же он ее прочел… Есть там один фрагмент — для проверки его теории просто-таки дар божий. Вот. Смотрите.
Книгопродавец снова обошел Стратта кругом, положил книгу ему на колени, накрыл ладонями его плечи. Стратт поджал губы, неодобрительно вскинул глаза на лицо собеседника — но отчего-то ему недостало силы воли, чтобы укрепиться в своем нежелании, — и книгу он в итоге открыл. То оказался старый гроссбух, пружины его полопались, неровные строки, выведенные бисерным почерком, испещрили пожелтевшие страницы снизу доверху. Вступительный монолог Стратта несколько озадачил, но теперь книга лежала перед ним — смутно напоминая те пачки отпечатанных под копирку листов, что в его время подростки передавали из рук в руки в туалетах. «Откровения» подразумевали что-то запретное. Заинтригованный, Стратт открыл книгу наугад. Здесь, в Нижнем Бричестере, голая лампочка высвечивала каждую чешуйку шелушащейся краски на двери напротив, и властные руки лежали на его плечах, но где-то внизу, под землей, его преследовали чьи-то шаги — гигантские, но неслышные; он обернулся — над ним нависала раздувшаяся, светящаяся фигура… Это еще что такое? Левая рука крепче сжала его плечо, а правая переворачивала страницы; и вот наконец палец подчеркнул фразу:
