Нижний уровень – 2 - Круз Андрей "El Rojo" (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– Ты еще в доктора предложи поиграть.
– Можно и в доктора, я не против. – Ее белые зубы сверкнули в быстрой улыбке. – Что тебе налить?
Она пошла вперед, в сторону просторной кухни с широченным «островом».
Да, великолепный дом и… все же рассчитан на то, что прислуга здесь будет только приходящей. Ей не нужны, как мне кажется, вообще другие люди вокруг. Она абсолютно, идеально самодостаточна, наслаждается своим собственным обществом. В чем-то мы схожи, пожалуй.
– Минеральная с газом у тебя есть?
– Конечно. – Она распахнула дверь холодильника, достав из дверки бутылку «Перье». – С лаймом?
– Было бы прекрасно.
Энн забила большой и широкий стакан льдом, ловко выдавила туда половинку лайма, долила минералкой. Бросила на гранитную поверхность барной стойки блестящий кружок и поставила на него стакан. Затем налила себе воды без газа, просто со льдом.
– Рассказывай, – сказала она.
– О чем именно?
– Ну… – Она посмотрела в потолок, делая вид, что задумалась. – Где Эрик, например, где Лиз, где Келлоп? Его мама ищет. Как ты меня нашел? Скучал ли ты? Что ты сейчас хочешь со мной сделать? И сколько раз?
– Никогда не слышал об этих людях, – покачал я головой. – Нашел по зову сердца. Много раз, во все места. Что-то пропустил?
– Забыл положить руку на сердце и дать честное скаутское.
– Я не был скаутом, так что могу дать это честное слово сколько угодно раз, – ответил я, отпив холодной кисловатой воды, защипавшей язык пузырьками газа. – Я приехал на тебя посмотреть.
Она подошла к высокому, во всю стену окну, из которого открывался вид на спускающуюся от нас долину и красные скалы вдалеке. Встала ко мне спиной, постучала по стеклу ногтями.
– Я как раз хотела залезть в бассейн. Составишь компанию? Заодно убедишься, что я не прячу на себе оружия. – Она повернулась ко мне, посмотрела в глаза.
Надеюсь только на то, что это действует не только на меня. Я вообще не должен был сюда приезжать, и если кто-то спросит меня, зачем я это сделал, – ответить честно на вопрос я не смогу. Соврать смогу, а честно – нет. Я даже себе честно не могу признаться в том, что меня безумно, гибельно к ней тянет. Почему?
Когда-то она сказала мне следующее, я помню весь этот наш разговор до последнего слова, последнего жеста, последней детали.
– Ты сходишь с ума? – спросила она тогда. – И я тоже схожу, тоже с ума, и готова жить в постели, не занимаясь в жизни ничем, кроме секса. И это потому, что мы разные. Как полюса у магнита, понимаешь? Со всеми ими, остальными, у меня никогда такого не будет. Потому что это невозможно. Потому что Энн Хилли – злобная сука, которая не любит никого, кроме себя. И не может любить. Да и тебя я не люблю, совсем, но… мать твою, как же я тебя хочу. Я почувствовала тебя в первую же секунду, когда увидела и… это даже не мой выбор, ты понимаешь? И не твой. Просто так вышло и так будет. У нас нет выбора.
Я ее тоже не люблю. Более того, я ее ненавижу, но когда я нахожусь с ней рядом, я едва могу себя контролировать. Я ее ненавижу, как любое Зло, и в то же время я не убил ее тогда, в Панаме, хотя легко мог это сделать. Мог – и не смог. Дал уйти. И вот теперь она здесь, и все началось заново, все зло, вся кровь. В утешение самому себе могу лишь заметить, что если бы я ее тогда убил – ничего бы не изменилось. Слишком много их тогда успело сбежать.
А еще я чувствую, спуск где-то близко. Снизу закрыта дверь, чтобы Энн, после того как мы с ней расстанемся, могла спуститься туда, где ей хорошо. Где время не властно не только над ее красотой, но и над самой молодостью. Там оно ни над чем не властно. Там его даже нет, наверное.
И, что самое странное, я знаю, что смогу отсюда уйти. Ни я ее не убью, ни она меня. Такая вот иррациональная, но абсолютная уверенность.
Я подошел ближе, положил руки ей на талию, притянул к себе. Услышал, как прервалось, изменилось ее дыхание, почувствовал ее ногти у себя на плечах. Затем она впилась в мои губы долгим поцелуем.
– Пошли… доктор… меня надо обыскать, – прошептала Энн мне прямо в ухо и потащила не к бассейну, а дальше в дом, в спальню с огромной кроватью.
И когда мы в первый раз закончили, я увидел, что окно спальни закрывается хитрой механизированной черной шторой. Мы лежали прямо над спуском.
И все это время я чувствовал спуск под нами, словно мы любили друг друга над бездонной пропастью, в глубине которой клубилась вечная тьма, готовая тебя поглотить при первом неудачном движении. Может быть, это еще и добавляло что-то к сексу, я не знаю. Мне некогда было об этом думать.
Потом у Энн несколько раз звонил телефон, она его брала, говорила, что перезвонит позже и сразу бросала. Мы сидели на улице в просторном джакузи, примыкающем к бассейну, и пили бордо – «Шато Потенсак» хорошего года. Скалы были еще видны вырезанным из темной бумаги силуэтом на горизонте, закрывающим безумно звездное небо, и разноцветные огни горели прямо в ванной, под нами. Другого света вокруг не было.
Состояние у меня, как обычно после встреч с Энн, было таким, что сил не хватало даже не то чтобы рукой шевельнуть. Чтобы поднести бокал к губам, мне требовалось это движение буквально заказывать заранее.
Энн выглядела так же, она сидела напротив, подтянув одну ногу коленом к подбородку и обхватив ее руками, и смотрела куда-то вдаль, в темноту. Я почему-то подумал, что она видит в темноте куда лучше меня. С чего я это взял, сам не знаю, но вот так мне подумалось. Хотя бы потому, что еще тогда, в последнюю нашу встречу в Панаме, в ходе которой меня должны были убить, а я не убил Энн, я вдруг понял, что она уже не совсем человек, да и не может она быть человеком. Она, наверное, им и с рождения не была, но долгая жизнь во тьме и в крови убила в ней человека навсегда.
Вообще она чудовище. И я с этим чудовищем сижу в бурлящей теплой водой ванне и вспоминаю, как мы, словно взбесившись, занимались сейчас любовью. Вижу синяки от моих пальцев у нее на плечах, чувствую царапины у себя на спине. Никогда у нас с ней не получалось обойтись без этого, мы всегда теряли контроль над тем, что делаем.
Да, это не любовь. Но это хуже – это предназначение. От него невозможно избавиться и невозможно уйти.
Мы почти не говорили сейчас, избегая любых тем, которые могли разрушить вечер, а разрушить его могло все, потому что между ней и мной все та же смерть, та же кровь, та же тьма. Мы те противоположные полюса, что притягиваются друг к другу, и как полюса, мы бесконечно же друг от друга далеки и никогда не сойдемся.
Росита? Я забыл про Роситу в ту же секунду, как увидел Энн на крыльце. Зачем я к ней приехал? А вот за этим самым, просто не мог терпеть больше после того, как узнал, где ее найти. И она так ни разу и не спросила, зачем я приехал – она и так это понимала. Она просто молчала и так же молча пересела ко мне на колени, лицом ко мне, положив руки за плечи, сказала шепотом: «Давай еще, я знаю, что ты можешь», – и я, к своему уже удивлению, обнаружил, что да, я снова могу, и потом, наверное, еще смогу, если просто не умру от потери сил.
На ночь я у нее не остался. И она знала, что я не останусь, даже не предлагала. С ночью приходит тьма, а тьма это то, что нас делит. Меч разделения. Я вытерся большим мохнатым полотенцем, собрал разбросанную одежду, подобрал и прицепил к ремню кобуру с пистолетом.
– Ковбой, – усмехнулась она. – А ты ведь не стал меня тогда убивать, верно?
– Не смог, – честно ответил я.
– А я собиралась убить тебя.
– А у тебя не получилось. – Я усмехнулся.
– Приедешь еще?
– Не знаю. Сюда… сюда уже нет, наверное.
– А куда?
Я посмотрел ей в глаза, затем сказал, медленно, давая возможность расслышать и распробовать каждое свое слово:
– Если ты бросишь это все… и всех и просто уедешь, хотя бы обратно в Панаму, в свой дом на берегу, то туда я приеду. Сюда… лучше, если я здесь больше не появлюсь. Для тебя лучше. И для меня, наверное, тоже, потому что хоть ты для меня и порождение дьявола, но я в тебе нуждаюсь больше, чем нуждался в чем-то еще в этой жизни, понимаешь?
