Чудес не бывает - Витич Райдо (библиотека электронных книг .txt) 📗
`Видать не долечила она его. Хотя от такого безумия избавлять не надо, блаженно оно', - отвернулся Орри.
— Я лично ничуть ранами не озабочен — пройдут. И у вас тоже. Мы же одно целое, вот как пальцы на руке. Подумаешь, один поранен, другой цел, и ладонь цела, значит, заживет больное.
— У вас жар, милорд? — побеспокоился Гарт.
— Я делюсь с вами тем, что знаю, чтоб вы поняли, нет причины для уныния.
— И у вас нет?
— Естественно.
— Даже учитывая то, что спешить вам не к кому?
— Нет, спешить как раз есть куда: Исвильде и Лексинанту нужна помощь лекаря, удобные постели, всем нам сытный ужин и хороший отдых. У меня скоро свадьба…
— Милорд, вам уже сказали — ваша свадьба всего лишь приманка.
— Не правда. Свадьба состоится. Даниэлла любит меня, я ее. Это правда.
— Милорд, вас как вашего отца выманили из замка, только и всего, — заметил Лексинант, не зная как реагировать на странные фразы Галиган.
— К чему это делать и кому? — качнул тот головой.
— Королю, — бросил Орри.
— Ерунда, брат. Нет причины нас выманивать свадьбой…
— Боз — да, а вас иначе и не выманишь, — бросил Лексинант.
— Да зачем же? — снисходительно улыбнулся герцог. — Вы заблуждаетесь, мессир Лебрент.
Тот с минуту молчал и бросил:
— Подвалы.
Галиган отмахнулся:
— Вот уж причина!… - и смолк, сообразив. Побледнел от ужаса.
— А что в подвалах? — поинтересовался Орри.
— Боз устроил там пыточную и тюрьму. Он кидал туда неугодных, чтоб больше никогда и никто не смог с ними встретиться. Если не выманить Боз внезапно, так чтобы тот не заподозрил подвоха, он бы уничтожил все улики и освободил свою тюрьму. Пришлось устраивать сцену со свадьбой.
— Так ты человек Гая! — дошло до Оррика.
Галиган побледнел, а Гарт удивился:
— Что еще мы не знаем друг о друге?
— Что же теперь? — озаботило Галиган, который стал мрачнее Оррика, понимая что король обвинит его в каких-то преступлениях наравне с отцом. Даниэлла стала призрачной, недосягаемой, а будущее показалось грубым как плаха и опасным, как лезвие топора палача.
— Понятия не имею.
— Его арестуют, — понял Гарт.
— Скорей всего.
— Зачем же мы тогда едем?
— Галиган не арестуют, он ни в чем не виноват и доказать то легко, — бросил Орри, видя, что брат совсем скис и расстроился. — Исвильда лечила его, и возможно Боз боялся, что она проговориться не о его болезни, о которой нетрудно догадаться, а скрывать тяжелее, а о том, как его содержат. Галиган был не менее бесправен в своем замке, как любой из слуг. Возможно свадьба все же состоится.
Столь благодарного взгляда от Галиган Орри не видел.
Лексинант кивнул:
— Подручные Миррона сторожили его, как и вход в подвал, по приказу Даган. И тому есть свидетель, — покосился на Мелинро, что с кляпом во рту, трясся на лошади позади компании. — Он же участник преступлений, исполнитель злодейских планов Боз. Стоит попасть ему в руки королевского правосудия, и он выложит все. Так что вы правы, милорд, ваша невеста еще не потеряна для вас, хоть и призрачна.
— В любом случае, все будет решать король, а мы подтвердим ему, что милорд достойный человек, — вставил и свое веское слово Гарт. У Галиган от дружной поддержки своих товарищей слезы на глаза навернулись. Разве он мог подумать когда-нибудь, что обретет столь верных друзей, которые готовы свидетельствовать о нем самому королю, защищать все как один?
— Встреча с вами, самое лучшее, что есть в моей жизни, — заверил он и чуть смутившись, добавил. — Кроме встречи с Даниэллой.
Гарт хмыкнул:
— Мы и не собирались соперничать с дамой, милорд, — и покосился на друга и его жену. Исвильда по-прежнему не открывала глаза, и это уже тревожило не только Оррика. — Есть предложение: примерно в часе пути, справа, деревенька. Остановимся. Я сбегаю, принесу еду и вино, полотно. Может, лекаря найду.
— Не помешала бы, — согласился Лексинант, с сочувствием покосившись на Орри и его драгоценную ношу.
Оррик вздохнул, крепче прижав к себе Исвильду. Ему казалось, она ускользает от него, и оттого на сердце было невыносимо тяжело.
Открой свои чудесные глаза, милая. Прошу тебя, — молил он, вглядываясь в бледное лицо. Но ничего не менялось, и Орри готов был завыть в небо от бессилия.
— Вы были в Палестине Оррик? Конечно, были. Мне тоже довелось, — принялся уже Лексинант отвлекать и успокаивать мужчину. У Галиган слова и силы кончились, а Гарт, с хмурой физиономией и приговором во взгляде, мог лишь ухудшить ситуацию, честно выдав другу, что шансов выжить у его жены совсем ничего. — Был у меня друг, парень сорви-голова, отчаянный… Он и сейчас жив, только жизнь так распорядилась, что раскидала нас по разным странам. Он домой не вернулся… Но речь не о том. Довелось ему попасть под стрелы и получить рану, как у вашей жены, мессир. Долго он мучился, надо сказать, а организм-то у мужчин покрепче женского… Н-да… Но выжил, и вполне сносно рубился после. Правда получил еще и одну способность — безошибочно предсказывать погоду. Как только заболит плечо, сразу определяет, дождь ли будет, снегопад или жара начнется. Да-а, как-то он объяснял что перед дождем кость ноет, а перед снегопадом ломит, и вот по тому как болит, он и знает, что с погодой станется…
— А что будет с отцом? — невпопад спросил Галиган. Видно дошло, что ситуация серьезна.
— А что может быть? Наверняка уже в темнице. Допрашивают, обстоятельства дел выпытывают.
— Меня ждут, — хмуро бросил Орри. Лексинант отвел взгляд: успокаивать его нечем.
— Тебя-то чего? — насторожился Гарт.
— Я Боз на замок Де Ли навел, — бросил сквозь зубы. Галиган минутная немота накрыла, а у Гарта лицо скривилось, словно и у него старая рана к непогоде заныла.
— Бог мой!… Так какого ж ты черта прямо в лапы стражников едешь?!… Нет, постой, ты причем?!
— Причем тут Боз и та история? — поддакнул Галиган. — Говорят, зачинщиком был Куртунуа, глаз на наследницу… ну, на Исвильду, положил. Уж если кого арестовывать, так его.
— Даган виртуоз по части распространения слухов, уж такую паутину сплел, что в нее все кто ему хоть словом хоть взглядом неуважение выказал, попали. Куртунуа серьезно с ним повздорил еще лет пять назад. А дело-то пустяк, но Боз ссору запомнил, и припомнил. Как ему получилось Андриса к Де Ли заманить, ума не приложу. Хотя тот доверчив и до дам охоч. Может, на этом Боз сыграл.
— Какая разница? Вопрос в другом: если вздумалось королю то дело распутать, то с чего ради, и отчего к Боз нитка потянулась, а Куртунуа миновала? — хмуро спросил Гарт. — Как бы действительно Орри крайним не сделали. Только ничего у них не получиться, ни при делах он…
— Оставь, Гарт. Я виновен.
— В чем? В том, что отцу о долге перед Лемзи проговорился? Вот уж вина! Тогда тебя и за то, что от меня ничего не скрывал, казнить надо!
— Ты, это ты, а Боз совсем другое. Я знал, на что он способен, да понятия не имел, что тот уже успел к Де Ли съездить да Исвильду себе в жены приметить.
— Ничего себе! — удивился Галиган и присвистнул. — Вот оно в чем дело! А я понять не мог, что это с отцом. Отец, — качнул головой уверенный, что обвиняют Боз не зря. Помнил он то время, когда Даган, словно помешанный, бредил какой-то красавицей. То мрачнел, то веселился, то вдруг выписал бардов и принялся сочинять баллады. "С ума на старости лет сошел", — сплетничали в замке. А потом все сошло на нет, и лицо Боз приобрело вечно мрачное выражение. Он стал зол и угрюм более, чем до приступа странной лихорадки, рычал на любую оплошность слуг, забил двух крестьян, повесил мельника…
Исвильда могла стать моей мачехой? — растерянно глянул на девушку герцог: невозможные дела.
И дошло остальное, медленно, но с ужасающей правдоподобностью.
Боз Даган, его отец, преступник каких мало, перемалывающий судьбы и жизни людей как мельник зерно. Король, который прознав о мерзкой натуре герцога, решил призвать его к ответу, а заодно тех, кого тот использовал. И теперь Галиган придется оправдываться в том, что он не совершал, отмываться от той грязи, в которой отец вывалял его. Даниэлла естественно откажет, свадьба не состоится. Оррик попадет в тюрьму по обвинению в сговоре с Боз, косвенном участии в нападении на семейство Де Ли. А единственно выжившая наследница этого славного рода вынуждена была скитаться, жить как простолюдинка, а сейчас умирает на руках мужа, которого считают замешенным в ее бедах.
