Гниль и руины - Мэйберри Джонатан (читать книги полностью .TXT) 📗
Ночные птицы продолжали свой непрерывный хор.
— Потом они ударили меня очень сильно, и, как мне кажется, я потеряла сознание, а когда очнулась, мы уже оказались снаружи, в «Руинах». Они сказали, что ведут меня в Геймленд.
— Должно быть это где-то поблизости?
— Не думаю. Я подслушала, как Молот объяснял остальным охотникам за головами, что они направляются в лагерь Чарли на вершине гор, а утром повернут на восток в Геймленд.
— Рад, что ты сбежала, Никс. Я просто с ума сходил, думая о том, что ты там с этими маньяками.
— Чарли не позволял им ранить меня слишком сильно. Говорил, что я должна быть «свежей» для зом-игр.
— Вещи, которые они творят, — сказал Бенни, — в городе прошлой ночью, снаружи, в Геймленде… Это хуже, чем то, что делают зомы.
— Знаю, — согласилась она. — Зомы движимы некой инфекцией, но в действительности у них нет разума и они бездушны. Эти мужчины имеют разум и душу и творят такие вещи. Не единожды, а снова и снова.
Вдалеке послышался звук, похожий на крик. Хотя не на человеческий. Может ли это Апачи или Вожак? Или всего лишь позыв какой-то хищной ночной птицы?
Бенни придвинулся немного ближе к Никс.
— Том говорил, что ходят слухи о похищении охотниками детей из тех мест, где их никто не будет искать. Детей для Геймленда. Кто-то из них говорил об этом?
— Да. Один мужчина докладывал, что они отловили группу детей и теперь те ждут в лагере.
— Ты знаешь, где находится лагерь?
— Нет… но он не может быть далеко.
Бенни поразмыслил над этим.
— Если Том… то есть… Возможно, Том знал, что делать. Он мог бы найти лагерь и освободить тех детей.
Никс взглянула на него.
— Боже! Я очень хочу, чтобы мы смогли сделать это.
— Мы? Вряд ли. У нас нет оружия, нужной подготовки или чего еще, а еще там бродит миллион зомби.
— Что ты сейчас говоришь? Мы не будем ничего делать? Просто позволим им отвезти тех детей в это ужасное место?
Бенни покачал головой.
— Все не так, Никс… Мы просто не можем ничего предпринять. Я хочу сказать, будь реалисткой.
— Реалисткой? Да, а ты всегда живешь в реальном мире, Бенни Имура.
— И как это понимать?
— Ты влюблен в девушку, которую увидел на зомби-карте, и просишь меня быть реалисткой. — Она замотала головой, и они погрузились в напряженное молчание.
— Я ни в кого не влюблен, Никс. Более того, я даже не знаю Лайлу. Не сходи с ума, — сказал он.
Никс только буркнула что-то.
— Бенни, — начала она спустя какое-то время. — Пару лет назад, когда мама думала, что я сплю, я слышала, как она умоляла Тома убить Чарли. Она хотела, чтобы он застал его в «Руинах» и убил… Но он не сделал этого, Бенни! Ему следовало так поступить… но он не решился.
— Знаю. Но… думаю, возможно, именно он спалил Геймленд.
— И что? Проблема не в месте, Бенни, она в людях. Том не остановил их. Я думаю, он боялся Чарли.
Бенни отрицательно мотнул головой.
— Ты не понимаешь. Том оказался не таким, каким я его видел. Я невероятно ошибался насчет него. Он не боялся…
Но Никс уже перешла в атаку и решила добить его.
— Ты никогда не любил Тома, так что не начинай сейчас его защищать. Сам ведь всегда говорил, что тот был слабым. Он представлялся таким сильным, и даже не сделал того, чего хотела мама. Не смог… и посмотри, чем все закончилось. Мама умерла. — Она ударила кулаками по металлическим перилам, и эхо отскочило от темных ночных деревьев. Бенни услышал его, тут же схватил ее за запястье.
— Нет, — предостерег он. — Не снаружи. Звук…
Она повернулась к нему.
— Ты тоже боишься? — усмехнулась она.
— Да, — ответил он. — Боюсь. Там повсюду зомы, Никс. Зомы и они. Звуки далеко разносятся.
Но ее боль и злость все еще искали мишень.
— Ты просто так же плох, как и Том. Ты, и Морги, и Чонг. Вы преклоняетесь перед Чарли и другими охотниками за головами. Считаете их крутыми. — Она вложила в эти слова так много яда, что Бенни понял — он никогда не позволит себе произнести их. Они звучали пусто, незрело и глупо.
— Уже нет, — сказал он.
— Ох, конечно. Сейчас, когда уже слишком поздно что-либо делать, ты мудр и великодушен. Пожалуйста.
Ее голос пропитался желчью и становился громче. Бенни пытался всмотреться в ее лицо в звездном свете, но все, что видел, это жесткие линии.
— И по поводу Тома… я не уверен в своих чувствах к нему. Хочу сказать, что скучаю. Очень сильно. Сильнее, чем как думал, буду скучать. — Он покачал головой. — С того самого дня, когда он впервые вывел меня в «Руины», все изменилось. Я не понимаю его. И не знаю, понимал ли вообще когда-нибудь.
Никс с силой толкнула его в грудь.
— Какая разница? Он не спас мою мать, а мог бы.
— Никс, я знаю о твоих ранах. И мне хочется излечить их, клянусь богом. Я хотел бы иметь силы все изменить, сделать то, что произошло, неправдой. Если мог… то отдал бы все на свете. Я бы умер, чтобы у тебя и твоей мамы все снова стало хорошо.
Она начала говорить что-то, но он коснулся ее руки.
— Если тебе нужно сорваться на мне, если нужно что-то сделать со мной — сказать что-то, сбросить с этой башни — если это хоть немного поможет, то давай, вперед. Я больше не волнуюсь о том, что со мной произойдет. Я получил то, что хотел.
— И что это? — потребовала она.
— Ты, — ответил Бенни. — Мне удалось спасти тебя от опасности. Уберечь от монстров.
Она уставилась на него не в состоянии вымолвить ни слова, несмотря на попытки.
Бенни вытащил из заднего кармана потертый кожаный блокнот и вложил ей в руки.
— Я нашел его на полу твоей комнаты. И сохранил. Я… никогда не открывал его, не читал. Просто держал его при себе, потому что до тех пор, пока он был со мной, я знал, что обязательно найду тебя.
Никс взяла книжечку и, в бледном свете звезд и луны, провела пальцами по обложке и вдоль переплета. Когда она снова подняла глаза и взглянула на Бенни, те наполнились новыми слезами.
— Бенни, я… — начала она, но прежде чем смогла произнесли что-нибудь еще, он наклонился вперед и поцеловал ее. Это было неподходящее время, неправильное место, плохие обстоятельства. Но не было ничего правильного в целом мире.
Кроме этого поцелуя.
40
Никс заснула, положив голову ему на колени. Бенни бодрствовал следующие пару часов, поглаживая ее волосы и всматриваясь в бесконечное поле звезд, простирающееся над ним. После первого обжигающего поцелуя они уже не были прежними. А потом было много слез, полное осознание потери ударило Никс. Хотя слезы стали тише. Они лились не от шока и отрицания. Она уже пережила этот приступ. Это были сокровенные, горестные слезы принятия.
Их жизни изменились. Мир перевернулся. Пока Бенни сидел там, поглаживая волосы Никс, он испытал странное чувство, что если он обернется кругом, ему удастся увидеть вчерашний день и день до этого, весь путь до той точки, когда им было принято решение пойти в ученики к Тому. Это произошло именно в тот момент, его шаги отклонились от обыденного и предсказуемого курса намеченной для него жизни. Он хотел бы иметь возможность позвать того Бенни десять дней назад и предупредить, чтобы он не шел этим путем. Устроиться на работу в яму, наняться к замочному мастеру немцу, работать на башне вместе с Чонгом. Что угодно, кроме этого.
Пока он думал обо всем, то почувствовал, как зараза закрадывается ему в сознание, формируя гадкие вопросы, словно опухоль.
Случилось бы это, если бы он не пошел на эту чертову работу к Тому?
И даже хуже…
Произошло бы хоть что-то из всего этого?
Глубоко внутри он понимал, что подобные вопросы были глупыми и неправильными. Чарли и Молот все равно пришли бы за Томом, и Саккетто, и мамой Никс.
Пришли бы?
Он также осознавал, что вина, которую чувствовал, ничем не отличалась от той, которую чувствовала Никс за свой рассказ Заку о маме и Потерянной Девушке. Вещи, сказанные бездумно, никогда не должны быть использованы как оружие. Вина здесь была, решил он, наконец, но она полностью лежала на Чарли.
