Коллекция (ЛП) - Литтл Бентли (книги онлайн полностью .TXT) 📗

Было жарко, когда я ехал через пустыню к дому Большого Человека. Он жил сразу за Пинакл-Пик. Когда-то, наверное, здесь стоял один-единственный дом, но сейчас город наступал, и всего несколько миль открытого пространства разделяло его окраины и грязную дорогу, ведущую к поместью Большого Человека.

Я свернул на не отмеченную знаками подъездную дорогу, сбросил скорость, вглядываясь через запыленное лобовое стекло. Большой Человек не прилагал усилий, чтобы облагородить свои земли, но здесь было гораздо больше, чем просто кактусы и камни. Части куклы висели на колючем проволочном заборе: рука, нога, туловище, голова. Мескитовые кресты часовыми возвышались у скотного загона. Залитое кровью пугало с черепом койота на плечах стояло лицом к дороге, вскинув руки.

Я надеялся, он не настолько напуган — или, по крайней мере, не настолько суеверен, — и начал потихоньку выходить из себя, продвигаясь все глубже в пустыню и все дальше от цивилизации. По телефону он не сказал, почему захотел нанять именно меня, сказал только, что у него проблема, требующая разрешения. Но нескольких деталей, которые он сообщил, оказалось достаточно, чтобы подогреть мой интерес.

Его дом стоял на небольшом возвышении, окруженный цереусами, и представлял собой одну из тех благочинных фрэнк-ллойдовских построек, которые пышным цветом цвели здесь в конце пятидесятых — начале шестидесятых, когда сам Мастер открыл свою архитектурную школу северней Скоттсдейла. Сооружение, что и говорить, впечатляющее. Низкое, симметричное, сплошной камень и стекло, оно отлично вписывалось в ландшафт и внушало надежду на будущее, умершую задолго до того, как была построена темная квадратная коробка моего дома в Финиксе. Один из людей Большого Человека вышел встретить меня и проводил внутрь, позволив припарковать мой грязный говномобиль рядом с настоящей армадой сияющих мерседес-бенцев. Внутри дом впечатлял так же, как и снаружи. Много света. Пальмы в кадках. Полы твердолиственного дерева и мебель в тон. Меня провели через широченные двери и впустили в гостиную раз в пять больше всей моей квартиры.

— Он здесь, — объявил шестерка вместо представления. И я наконец встретился с Большим Человеком. Разумеется, я слышал о нем. Да и кто в Финиксе не слышал? Но я никогда не встречался с ним, не видел его и не говорил с ним. Я смотрел на человека перед собой, испытывая разочарование. Я ожидал чего-то более впечатляющего. Сиднея Гринстрита, может быть. Орсона Уэллса. А мне навстречу поднялся с кушетки похожий на Ричарда Дрейфуса человек, пожал мне руку и представился Винсентом Прессменом.

Были времена, когда я даже не стал бы отвечать на его звонок. Я работал исключительно на хороших парней, придерживался всех основных правил, чтобы сохранить лицензию детектива, имел дело только с законопослушными гражданами, попавшими в неприятности. Я по-прежнему старался поступать именно так, когда это было возможно, но теперь уже встречались темные пятна, и, стараясь осмыслить свое поведение, я иногда, одинокими ночами, думал о том, что делаю, и понимал — наверное, я не так уж чист и честен, как мне хотелось бы.

А это всего лишь многословное объяснение того, что теперь я берусь только за те дела, которые вызывают у меня интерес. Ведь в мире так много потерянных собак, пропавших подростков и многоженцев.

А дело Большого Человека меня заинтересовало.

Как я сказал, он поведал немного, но намеки воодушевляли. Вода, превратившаяся в кровь. Тень, двигавшаяся за ним из комнаты в комнату, от дома к дому. Непристойные звонки по отключенному телефону. Он заявил, будто не знает, кто за этим стоит, но у меня сложилось ощущение, что знает. Я решил, что смогу выступить посредником между ними, сведу их вместе, улажу все без суда и без всякой кровавой возни.

По крайней мере, таков был мой план.

Я сел, как было указано, в белое кресло, глядя на Большого Человека, сидевшего напротив, по другую сторону стеклянного кофейного столика. Он прочистил горло.

— Я слышал, вы занимаетесь этой чепухой, всякой сверхъестественной дрянью.

Я пожал плечами.

— Этот дом набивали «жучками» и снимали их, проверяли всеми известными электронными приборами, но никто так и не смог дать объяснения тому, что здесь творится.

— Но вы и не думаете, что в доме есть привидения.

Он сверкнул на меня ледяными стальными глазами, Ричард Дрейфус или нет, я впервые уловил то, что делало Винсента Прессмена самой опасной теневой фигурой на всем Юго-Западе.

— Я сказал вам, кто-то преследует меня.

Я кивнул, стараясь казаться спокойнее, чем был на самом деле.

— А я спросил вас, кто это.

Он вздохнул, потом жестом приказал всем остальным выйти из комнаты. Уставился на меня, глядя прямо в глаза. Я выдержал взгляд, хотя он уже начинал нервировать меня. Он молчал, пока мы не услышали, как захлопнулась дверь. Тогда он откинулся на кушетке, взглянул разок на дверь и заговорил:

— У меня работала горничная. Гватемальская сучка. Страшная, как смертный грех, но ее дочка лакомый кусочек. Майя, так ее звали. Худенькая. С большими сиськами. Вечно попадалась мне на глаза. Вообще-то я не люблю молоденьких, я же не педофил какой-нибудь, но эта крошка меня покорила. Ей было лет шестнадцать или около того, и она вечно слонялась поблизости в своем бикини, выходила среди ночи к холодильнику перекусить в одних трусиках и футболке. Ну, вы понимаете.

В общем, стерва-мамаша сделала мне предупреждение, осмелилась сказать, чтобы я лучше держался подальше от ее дочурки. Позже я видел дочку, у нее на щеке был синяк, словно ее ударили, побили. Я вызвал мамашу и сделал предупреждение ей, сказал: если хоть волосок упадет с головы ее девчонки, я прирежу ее саму и скормлю койотам. — Он улыбнулся. — Просто, понимаете, хотел ее припугнуть.

Я кивнул.

— И девчонка потом пришла, благодарила меня. Слово за слово, я позвал ее в спальню и… я ее трахнул. — Голос Большого Человека упал. — Дело в том, что, когда я кончил, открыл глаза, ее… ее не было. Она стала тряпичной куклой. Тряпичной куклой в человеческий рост. — Он замотал головой. — Не знаю, как это случилось, как они это сделали, но это произошло мгновенно. — Он щелкнул пальцами. — Вот так! Я сжимал ее задницу, зарывал лицо в ее волосы, а в следующий миг ощутил, что ее ягодицы превратились в тряпку и я зарываю лицо в солому. Меня пронзил страх. Я выскочил из постели, а кукла усмехалась мне широкой тупой усмешкой, вышитой на ее роже. Он нервно облизнул губы.

— Она даже не была похожа на Майю. Вообще на человека. Я позвонил по внутреннему телефону, приказал своим людям убедиться, что мамаша с дочкой не покидали дом. Велел пойти за ними и найти, особенно мамашу. Когда я обернулся, постель была пуста. Даже кукла исчезла.

Он минуту помолчал.

— Они исчезли тоже, — предположил я. — Так ведь?

Он кивнул.

— Обе, и сразу после началась вся эта чепуха. Я отдал приказ, велел моим людям найти горничную, схватить ее, но такое впечатление, что она как сквозь землю провалилась.

— Итак, вы хотите, чтобы я нашел женщину. Он подался вперед.

— Я хочу, чтобы вы покончили с этим дерьмом. Мне плевать, как вы это сделаете, только сделайте. Найдите ее. Если нужно, оставьте ее в покое, мне все равно. Я только хочу снять проклятие. — Он снова откинулся назад. — Потом, когда все это кончится, я решу, что с ней делать.

Я кивнул. Мы оба знали, что он собирается с ней сделать, но это была одна из тех вещей, о которых он не хотел говорить, г. я не хотел слышать.

Я подумал о Шмеле, и хотя воспоминания о той истории были свежи, эмоции утихли, и теперь все казалось почти забавным.

Ну, может, не забавным.

Любопытным.

Подобные вещи вызывают интерес.

— Как вы меня нашли? — спросил я. — Телефонная книга?

— Я же сказал, я слышал, вы разбираетесь в подобных вещах.

— От кого? Он улыбнулся:

— У меня свои источники.

Это мне не понравилось. Я никому не рассказывал о Шмеле, а те, кто знал, были либо мертвы, либо бежали.