Гроза из Преисподней - Батчер Джим (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Я вцепился в перила и держался, что было сил, пытаясь противостоять вихрю густого как вода воздуха.
– Ублюдок! – Виктор с трудом перекрикивал ураган. – Ну почему ты не можешь просто взять и помереть! – он протянул в мою сторону руку, выкрикнул какую-то тарабарщину, и струя обжигающего пламени устремилась ко мне.
Черт, мне повезло, что энергии в комнате было сейчас хоть отбавляй. С ее помощью я мгновенно огородил себя высокой, прочной стеной. Конечно, это далось мне раз в десять тяжелее, чем было бы с моим браслетом-щитом, но, зажмурившись от усилия, мне все же удалось отбить огненный язык наверх. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как огонь ударил в деревянные балки перекрытия и зажег их.
Воздух продолжал еще гудеть от энергии. Увидев, как я встаю, целый и невредимый, он злобно зарычал, протянул руку куда-то вбок и выкликнул слова призывающего заклинания. Корявая палка, скорее даже большая кость, порхнула по воздуху к нему в руку, и он повернулся ко мне так, будто в руке у него пистолет.
Многие чародеи страдают одним и тем же недостатком: думают исключительно с позиций магии. Виктор явно не ожидал, что я вскочу, брошусь к нему по сотрясающемуся под ударами бури полу и с разгона врежу плечом подвздох. Он шмякнулся спиной о стену с радующим душу стуком. Я чуть подался назад, замахнулся коленом ему в живот, промахнулся и попал аккурат промеж ног. Он как-то разом сдулся и, сложившись вдвое, ткнулся мордой в пол. Теперь уже я визжал, почти обезумев от ярости и пиная его ногами.
Тут я услышал за спиной зловещее металлическое клацанье, оглянулся и увидел совершенно голого Беккита, наставившего на меня автоматический пистолет. Я отшатнулся вбок и услышал короткую очередь. Что-то горячее рвануло мне бедро, закрутило и опрокинуло. Я покатился по полу и остановился только на кухне. Беккит громко выругался, вслед за чем из комнаты донеслось несколько звонких, но совершенно безобидных щелчков. Пистолет заклинило. Что ж, при том обилии магии, что под завязку заполнило эту комнату, нам еще повезло, что эта штука не взорвалась у него в руках.
Тем временем Виктор пришел в себя. Он встряхнул костяную трубку, которую так и не выпустил из рук, и из нее на ковер высыпалось с полдюжины сушеных скорпионов.
Белоснежные, белее белого зубы блеснули на его смуглом лице.
– Scorpis, scorpis, scorpis!– прорычал он; взгляд его горел злобой и ненавистью.
Раненая нога плохо слушалась меня, поэтому я на карачках отполз обратно на кухню. За дверью, в обеденной зоне, скорпионы ожили и начали расти. Сначала один, потом все остальные повернулись в сторону кухни и двинулись в мою сторону, на ходу увеличиваясь в размерах.
Виктор выл от восторга. Беккиты как были, нагишом стояли и смотрели на это, сжимая в руках по пистолету, и в пустых глазах их не было ничего, кроме жажды крови.
Я пятился, пока не уперся спиной в кухонную полку. Послышался стук, и на меня упала, больно стукнув по голове, швабра. С отчаянно колотящимся сердцем я схватил ее.
Комната, битком набитая смертоносным наркотиком. Злой чернокнижник на своей территории. Двое психов с пушками. Продолжавшая бесконтрольно бушевать в комнате магическая буря. И в дополнение к этому полдюжины скорпионов вроде того, от которого я едва ушел живым, стремительно растущих до размеров киношных монстров. Если верить часам, прошло меньше минуты, но никаких тайм-аутов полузащитникам не светило.
Так или иначе, вечер для принимающей команды выдался не самый удачный.
Глава 26
Я был, можно считать, мертвее мертвого. Другого выхода из кухни я не видел, использовать какое-нибудь взрывное заклятье в замкнутом помещении не представлялось возможным, а чертовы скорпионы готовы были растерзать меня на куски прежде, чем Виктор взорвет меня к чертовой матери своей магией, или прежде чем кому-нибудь из помешанных на крови Беккитов удастся всадить в меня пулю или две, пока их пушки не дадут осечку. Боль в раненом бедре уже давала о себе знать, что на мой взгляд было все же лучше, чем тупое онемение от более серьезной раны. Я судорожно сжимал в руках метлу – жалкое, но единственное оставшееся у меня оружие. Я даже двигаться-то толком не мог, чтобы его использовать.
И тут меня осенила идея – столь детская, что я почти рассмеялся. Я выдернул из швабры пару щетинок и завел негромкое, распевное заклинание, помахивая в воздухе державшими щетинку пальцами. Потом напрягся и, ухватив изрядный шмат продолжавшей метаться в воздухе энергии, направил и активировал ее заклятьем.
– Pulitas!– крикнул я, возвысив голос. – Pulitas, pulitas!
Швабра дернулась в моих руках. Потом еще раз. Потом вырвалась из рук и устремилась через кухню, угрожающе раскачиваясь из стороны в сторону, прямо навстречу атакующим скорпионам. Меньше всего на свете я ожидал, что мне придется использовать это нехитрое заклятие, которое я сложил по собственной лени, чтобы самому не подметать квартиру, в качестве оружия против отравленных тварей. Швабра врезалась в их ряды и погнала как стадо обратно в столовую. Всякий раз, когда кто-нибудь из скорпионов пытался проскользнуть мимо нее, она виляла в его сторону и наподдавала ему с такой силой, что он летел кувырком, а потом возвращалась к своей основной работе.
Не сомневаюсь, что при этом она не забывала и подметать пол. Если уж я навожу заклятье, я делаю это на совесть.
Виктор аж взвыл от злости при виде того, как его питомцев, еще не успевших даже подрасти как следует, сгоняют в стадо и сметают с антресоли вниз. Беккиты подняли свои пушки и открыли беглый огонь по метле, так что мне пришлось укрыться за стойкой. Должно быть, теперь они стреляли из револьверов, поскольку пальба продолжалась без осечек и не очередями, а одиночными, хоть и частыми выстрелами. Пули лупили по стенам и полкам, но ни одна не пробила стойку, за которой я прятался.
Я перевел дыхание, зажимая рукой рану на бедре. Болело как черт-те что. Я решил, что пуля застряла где-нибудь у кости. Пошевелить ногой я не мог. Крови было много, но не настолько, чтобы сидеть в луже. Огонь расползался уже по всему покрытию, которое грозило рухнуть с минуты на минуту.
– Не стреляйте, мать вашу! – взвизгнул Виктор, и пальба стихла. Я рискнул выглянуть из-за стойки. Моя швабра сметала с антресоли на пол гостиной уже последнего скорпиона. Стоило тому полететь вниз, как Виктор поймал швабру за ручку и со злобным рычанием переломил ее пополам о перила. Щетинка, которую я держал в руках, со звонким «дзынь!» лопнула пополам, и я ощутил, как уходит энергия из моего заклятья.
– Ловкий финт, Дрезден, – ухмыльнулся Виктор, – но жалкий. Живым тебе отсюда не выйти. Сдавайся. Может, я и соглашусь выпустить тебя.
Беккиты перезаряжали свои пушки. Я нырнул обратно в укрытие, пока в голову им не пришло каких-нибудь дурацких мыслей. Я надеялся только, что патроны у них не настолько мощные, чтобы пробивать кухонные стойки и чего еще там стояло у них на полках.
– Ну да, Вик, конечно, – откликнулся я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно беззаботнее. – Ты ведь славишься своим благородством и приверженностью к честной игре, не так ли?
– Мне всего-то достаточно держать тебя здесь, пока тебя не убьет огонь, – заявил Виктор.
– Разумеется. Умрем вместе, а, Виктор? Жаль, конечно, твоих чудесных штучек там, внизу. А тебе?
Виктор зарычал и метнул в кухню еще один огненный заряд. На этот раз я отбил его легче, поскольку и так укрывался за стойкой.
– Ну, ну, молодец, – с неподдельным сочувствием в голосе отозвался я. – Нет ничего проще огня. Все настоящие чародеи осваивают это в первые две недели, а потом переходят к делам посложнее, – я огляделся по сторонам. Наверняка там имелось что-нибудь, что я мог бы использовать, какой-либо путь к спасению, но пока в глаза мне ничего такого не бросалось.
– Заткнись! – огрызнулся Виктор. – Кто здесь настоящий чародей? У кого тут на руках все карты, а кто истекает кровью на полу в кухне? Ты ничтожество, Дрезден, ни-что-жес-тво. Ты неудачник. И знаешь, почему?
