Змеиное проклятье - Болотников Сергей (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Говорят: взгляни своему страху в лицо. А если это не только твой страх, а еще разнообразные страхи тысячи других людей, собранных скрупулезно воедино.
И чем больше Сергей смотрел на созданное средоточие ужаса, тем большие кошмары оживали в глубоких тайниках сознания, прорываясь к свету, накладываясь одни на другие, тем слабее становилась связь Сергеевой личности с реальностью, медленно погружаясь в бурлящую пучину темного ужаса.
Последней доподлинно услышанной фразой был рыкающий вопль Урунгула:
– Этот первый!!! Но их будет много!!!
Затем, залитые кошмарами мозги не выдержали и отключились, погрузив сознание в непроницаемую темноту, в глубину, куда не проникали никакие видения.
И вот, месяц спустя после того злополучного вечера, когда он по дурости ухватил камень голыми руками, Сергей очнулся на своем любимом пригорке, откуда открывался потрясающий вид на деревню, в обличье изумительно измятого волка. В голове плавал серый туман, какие то образы без названия, а когда приоткрыл левый глаз, то голова отозвалась болезненной резью, среагировав даже на тот слабенький свет, какой лился с серых небес. Судя по ощущениям было позднее утро. По крайней мере, так все болит только утром, после того как спал всю ночь, а день до этого носился как угорелый.
Сергей осторожно приподнял серую голову, и мир болезненно качнулся, провернулся вокруг своей оси и застыл. Глаза слезились и побаливали, а голова не держалась и все норовила не удержаться свесится и уткнуться в землю.
Но Серега ее удержал, больше того, он даже приподнялся на дрожащих лапах и кое-как, по-собачьи, сел. В мозгах была тьма. От увиденного кошмара воспоминаний не осталось, они ушли в подсознание и будут теперь вылезать по ночам, пугать, но днем их уже не вспомнить. Вероятно это была защитная реакция мозга, подведенного к критической черте. Он удалил в дальний уголок нежелательную разрушительную память, оставив только само знание о происшедшем. Так теперь Сергей помнил, что побывал под водой во дворце, помнил речи Урунгула, помнил что создали страшного монстра, но как монстр выглядел, не помнил вообще. Только ощущение чего-то темного, на самом краешке разумения.
Что с ним стало после того, как он отключился посреди хрустального зала, он тоже не помнил, вероятно звериные рефлексы сами вытащили его на поверхность и привели сюда, единственное постоянно знакомое звериной личности место. Но как же болит голова!!! Как же болит все подряд.
– "Тяжело" – подумал Сергей и даже это произнес но волчья глотка выдала только хриплый, грубый сип.
Затем Сергей вздрогнул и резко вскочил, чуть правда, не упав. Перед ним на старом пне, где он любил посиживать змейкой, кто-то сидел.
– Очнулся? – деловито спросил кто-то, в проясняющихся глазах оказавшийся беловатым старцем в странной почти до пяток рубахе.
– Ты кто? – спросил Серега и хотя пасть издала невразумительные звуки, старикан, похоже понял.
– Забыл? – сказал он, и поводил руками перед Сергеевым ноющим носом. – А сейчас?
– Ты Сивер! – сказал Серега снова вскакивая. – Ты Сивер, как ты узнал?!!
Старикан ухмыльнулся, хотя довольно криво, но теперь тайники Серегиной памяти открылись полностью, и он видел, что это действительно Сивер, их тайный хранитель, и на нем все та же беловатая кольчуга, а седая совсем борода стелется на колени. Лицо у старого воеводы было серьезным, несмотря на улыбку, а волосы поддерживал потертый бронзовый обруч. И легкий свет, что он распространял был почти не заметен.
– Нашел вот, – сказал Сивер наконец, – это было тяжело, но нашел.
– Нашел так нашел. – Оборвал его Серега, который с каждой секундой вспоминал все больше подробностей его нелегкого существования до превращения. – Скажи лучше, что с остальными, как там в деревне, как вообще?
– Лапников жив и относительно здоров, если не считать невроза средней тяжести…но ведь это у всех вас теперь так.
– Угу, а дальше.
– Про Щербинского ничего не знаю, а в деревне дела плохи, тоже правда уже давно, но точно не припомню как там.
– Как это не припомнишь? Как это не знаешь, ты ж все можешь, почему же…
– А потому. – насупился Сивер. – Ты за кого меня считаешь, если честно, уж не за бога ли?
– Ну…Ну… – замялся Сергей, – вообще говоря…
– Слушай меня человече непонятливое. Я Сивер – ты это уже знаешь, еще ты знаешь, что я был воеводой русского войска, штурмовавшего село Черепа – это село. Это я заложил проклятый камень в основании Черепиховской церкви, за что ты меня не раз и не два ругал.
И Сивер снова ухмыльнулся. Правда, не зло.
– Мда. – Сказал Серега уже тише. – Раз уж мы встретились так странно, так расскажи как все было на самом деле, и объясни наконец что здесь происходит по настоящему.
– Я расскажу, хотя основные моменты ты уже домыслил сам. Черепа брались трудно, и великой кровью, хотя все остальные язычные племена всегда сдавались почти без боя. Они бежали, а мы нагоняли их на конях рубил, секли, и только малая их часть уходила в дремучие леса. Знаешь наверное, хотя и молодой еще, но узнал, что человек всегда страшился леса дремучего, и лишь только богомерзкие Лемехи его не боялись. Говаривали что владеют они силами лесными, страшными. Так кстати и было, почти.
Как я сказал Черепа брались большой кровью и треть русского войска полегло под стрелами и бронзовыми мечами язычников. Не поверишь, но я до сих пор помню эту битву, и до сих пор вспоминаю лица дружинников, помню всех до одного. Хотя все до одного уж пятьсот лет как лежат под землей. Наверное это часть наказания, которое я несу.
– Что еще за наказание?! Наказание несем мы с остальными Черепиховцами.
– Потом, потом, ты наконец должен узнать все об этом запутанном деле, в конце концов я все-таки втащил тебя в это.
Сергей нервно зашагал вдоль, и неосознанно скаля клыки, поглядывая в сторону Черепихова:
– Так это все-таки ты разогнал кордон?
– Да я, своей властью я могу разогнать те низшие формы жизни, что служат змеиному. Я сделал так, чтобы ты мог пройти, и дал пройти Лапникову. Постой, дай я дорасскажу. Так вот, Черепа мы все-таки взяли. Последние Лемехи, как я уже говорил, скрылись в лесах и лишь их верховный шаман, твой знакомец, не пожелал уйти и остался со своим капищем поганым.
Я видел его при жизни. Мерзкий был человек, он ненавидел абсолютно всех, собственных соплеменников приносил в жертву Снорунгу, но зато обожал змей, и повелевал ими. Думая он уже тогда мог оборачиваться собственными рабами, лесными созданиями. Да я встречал его и сам приказал его разорвать надвое молодыми березами, он встретил смерть хладнокровно, но перед тем как стволы отпустили успел произнести проклятье адресованное персонально мне. Да, Урунгул был мастер произносить проклятья, из-за него, проклятого язычного шамана из лесной глуши, теперь я сижу пред тобой, а не нашел свой покой, как моя дружина. Ты не представляешь даже как теперь тяжело мне.
Проклятье было на меня и я его хорошо услышал, а потом шамана разодрало надвое и поверишь ли, крови из него было совсем не много. Много было в странностей в шамане мертвом. Например у него не как не закрывались глаза и хотя много раз пробовали закрыть их, они открывались опять, таращились в пустоту, тупо и бессмысленно, пугали проходящих. В конце концов мы нахлобучили ему на голову ржавый старый шлем, достался нам помниться от псов рыцарей, лет за пятьдесят до взятия Черепихова. Он валялся, мешал, и никто не знал что с ним делать, вот и нашли местечко. Так с эти шлемом и похоронили. А под шлемом он видно так и таращился.
– А разве нельзя было завязать голову простым мешком, шлем все-таки на такого…
– Можно и мешок, да только Урунгул все таки шаманом был, к тому же верховным, а про таких известно, что они и после смерти лютуют. А шлем железный, должен был предохранить.
– Не очень то он спас.
– за Урунгулом стояло нечто большее, чем простой языческий идол. Проклятие было хитрое, до сих пор, вспоминая его я содрогаясь от омерзения. Это из-за него я поместил камень в основание церкви. Проклятие сработало и я, несмотря на уговоры друзей и простого люда поместил камень в церковь, да еще и громко возвестил об этом. Остались даже летописи, смотрел. А зря, не помещают языческие камни в освященные храмы, я совершил ошибку, захоронив зло на долгие века, где они набрало потихоньку силу, потягивая соки из прихожан. После революции церковь больше не посещали и камень, подчинив ближайших к нему людей доставил себя в другое людное место – дом культуры. Думаю он набирал бы силы и дальше. Но тут случилась буря и он оказался на поверхности. И не удержался от соблазна, посчитал что сил достаточно, вырвался и пошел в налет.
