Черная шляпа (СИ) - Беккер Николь (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Ну ты и дебил! И что нам теперь делать?!
— Я-то тут причем?! Сказал же, что ничего ей не давал!
— Ну да, ну да, конечно! Оправдывайся!
— Знаешь что?! Мне уже надоело, что ты мешаешь меня с грязью!
— Кто ж тебе виноват, что ты меня постоянно провоцируешь?!
Я не выдерживаю.
— Заткнитесь! — кричу я.
Они в изумлении уставились на меня. Розовые косички, рваное каре, конский хвост и черные лохмы. На меня обрушивается град вопросов.
— Ты в порядке?
— Что это было?
— Ты что-то приняла?
— Ты идиот! Она ничего не принимает!
— Может, отвести тебя к врачу?
— Ага, в психушку, ещё скажи, сдать!
— Я не…
— Шляпа.
Четыре пары глаз вопросительно уставились на меня.
— Дайте мне мою шляпу.
— Ты в душ тоже ходишь с этой шляпой? — хмыкнул Герман, но всё-таки подал мне её.
— Спасибо, — сказала я, надев её, — Какой сегодня день недели?
— Понедельник, — удивленно сказала Риша, — Ты точно в порядке, Клэр?
— А разве я говорила, что в порядке? — огрызнулась я, — Значит, сегодня в школу…
— То есть ты только что отрубилась с блаженным выражением лица, и первое, что тебя волнует — это школа? — ехидно спросила Мира, скрывая нотки беспокойства.
— Пойдёшь? — спросила Риша.
— Прогуляю, — сказала я, — Нет ни сил, ни желания туда идти.
— Я тебя отмажу, — сказал Дейл.
— Нет уж, — оскалилась я, — Ты пойдёшь со мной.
— Ну, тогда я пошла, — сказала Риша, — Спать хочу ужасно. Если что-то нужно — звони.
— Мне не с чего, — усмехнулась я.
— Тогда приходи, — замялась Риша, — Адрес помнишь? Ну вот… Если что, у меня депрессанты есть. Брат может рецепт палёный достать.
Риша ушла, махнув на прощание рукой. Герман и Мира тоже разбрелись в противоположные стороны.
— Эта компания кажется крепкой, но, если приглядеться, то не такая уж, — заметил Дейл.
— Как и большинство компаний вокруг, — ответила я, — Есть клей, держащий их вместе. В данном случае я этот клей.
— Не надоело? — участливо спросил Дейл.
— Надоело, — нехотя согласилась я.
Мы взялись за руки и пошли по проселочной дороге. Вдали просыпался город в тумане. Горящие осенним цветом деревья и лужи с отражающим и исходящим волнами солнцем. И кошки, греющиеся на теплой поверхности машин и камней, и молодёжь, сидящая на крыше, и ряд аккуратных домов, и птицы, рядком сидящие на проводах. Мост, перекинутый через журчащую речку, девушка в белом, кормящая птиц. Очаровательная блондинка и олицетворение невинного девичества и озортва. Не её ли зовут Талый Снег, Апрель и Семь Часов Утра? Мы встали рядышком, кормя плавающих в воде уточек. Те хлопали крыльями, плескались и крякали, а мы с девушкой смеялись. Дейл стоял в стронке, деликатно помалкивая. Когда я оторвалась от дивного зрелища, чтобы посмотреть на него, девушка исчезла. Показалось, что ли?
Мы сидели на перилах и болтали ногами. Холодный ветер всё пытался сдуть с меня шляпу. Мимо изредка проходили люди, чтобы зайти в сквер, сесть в тени деревьев и почитать книжку. Всё пыталась почитать на улице, но то солнце слепило глаза, то ветер пытался перелистнуть странички. В общем, не судьба.
На улице ходил какой-то загорелый человек и разносил на подносе жареный каштан. Многие подходили, брали, хрустели, смеялись, такие румяные и довольные. Кто-то играл на гармони. Детишки лет 13-ти перекидывались мячом. Две девочки лазали по деревьям. Художник продавал картины. Я купила одну — натюрморт с персиками, апельсинами и вишнёвым соком. Так он и назывался.
— Зачем? — удивился Дейл, когда мы отошли на приличное расстояние.
— Я не в первый раз его вижу и у него редко кто что-либо покупает, — объяснила я, — А мне его жалко, старается ведь.
— Транжиришь? — усмехнулся Дейл, — Учись у гуру.
Мы пошли в палатку с сувенирами и купили браслеты дружбы. Там ещё продавались яркие ниточки, тесемки, подвески и подобные кусочки лета.
— С ума сойти! — сказала я, — Сувениры! Да разве кто-то приезжает сюда? Назовите мне хоть одного такого полоумного туриста!
— Ты, например, — усмехнулся Дейл.
— Справедливо, — сдавленно сказала я.
Потом мы безцельно слонялись по городу, натыкаясь на знакомых, многие из которых в нашей школе и тоже прогуливают занятия. Гуляли по заброшенной железной дороге. Остановка со стеклянной крышей с многолетним слоем листьев и веток, пол, устланный лепестками, и полуразрушенная перрона. Гуляли по рельсам, стараясь не ступать на шпалы, воображали, что нашли заброшенный поезд и даже смогли пробраться внутрь, обнаружив там теплое купе, зашторенные окна и полутемные коридоры.
— Кстати, почему эту железную дорогу не достроили? — спросил Дейл.
— Не знаю, вроде, финансов не хватило, — пожала я плечами, — Да и зачем нам ещё одна? У нас есть одна, которая ведет в город на берегу океана. А остальные пускай на машине сюда добираются.
— Или пешком, — губы Дейла растянулись в широкой улыбке.
— Ну, это уже совсем жестоко, — сказала я.
— Скоро сезон дождей, — вдруг сказал Дейл.
— У нас не тропический климат, — сказала я, — Так что у нас лето, а потом осень, осень и весна…
— Знаю, но звучит красиво, согласись, — сказал Дейл.
— И правда, — кивнула я.
И правда, повторила я про себя, глядя на самолёт, оставляющий после себя белую полоску на фоне ярко-голубого неба.
Песня об одиноких
— Дождь?
— Похоже на то.
Барабанная дробь воды за окном. Склоняющиеся к земле ветви деревьев. спешащие в класс ученики с урока физкультуры — одинаковые белые футболки и черные шорты до середины бедра. Уходящие с крыльца старшеклассники, прячущие от дождя еду.
— Подай сахар.
— У тебя ничего не слипнется? Уже 5 кубик кладешь.
— Ну, я-то буду ртом есть, в отличии от некоторых…
На крыльце стоит блондинка и черлидерша. Черлидерша трясет помпонами. Её черные волосы вьются от воды. Парень пьёт пиво из банки. Другой парень с хвостиком разглядывает блондинку. В сторонке стоит девочка с короткими русыми волосами. Нетрудно догадаться, какие отношения между этими пятью. По крайней мере мне.
— Скорей бы выпуск. Тогда я уеду поступать в Лос-Анжелес.
— Ха-ха! Мечтай дальше!
— Мой папа оплатит! А ты до конца жизни просидишь здесь.
— А вот и нет!
Укрываясь дождевиком, бежит кудрявая девочка и смеётся. У неё джинсовые шорты и резиновые сапоги до колен. За ней бежит мальчик в бежевых бриджах, доедая на ходу буритто.
— Ты слышала историю о Майке?
— Майк?
— Ну… Он в соседней школе учился. И в год выпуска разбился в овраге.
— В том самом?
— Я знала Майкла. Он боялся выпуска, потому что тогда Нелли уедет. И Рейчел и Раймондом тоже.
— Тогда почему он не мог уехать с ними?
— У его родителей нет денег. Их зарплаты едва хватает на то, чтобы прокормить всех. Да и отец против.
— Да уж, обидно…
— Но самое главная причина: он боялся перемен и неизвестности. Он был не из тех, кто бросался в путь по большой дороге. и не из тех, кого незнакомые города встречали с распростертыми объятиями.
— Фига, Эми, ты говоришь, как поэтесса!
— Не перебивай! Дай ей досказать!
— Все знали, что это будет неизбежно. Нелли уедет поступать в консерваторию. Рейчел и Раймонд — на север, посвятить себя судебному делу. Раймонд всегда говорил, что никогда не любил юг. А Майк бы не смог прожить на севере. Он всегда легко простужался и мерз даже при нуле.
— Тоже мне, проблема! А СМС? А скайп? А вайбер?
— Ну ты же понимаешь, что это всё не то… Да и когда это у нас сеть ловила нормально?
— Понимаешь, для него это было большой проблемой. Мир рушился на куски. Рейчел и Раймонд были его первыми и единственными друзьями, которые спасли его от травли и ввели в круг популярных. Без них его ничто не связывало бы с той шайкой. Они общались с ним только ради Рэйчел и Раймонда. А Нелли… Нелли его не защищала, не смешила, не выводила в люди. она была на него похожа — и потому понимала больше остальных.
