Таящийся ужас (ЛП) - Лавкрафт Говард Филлипс (бесплатная регистрация книга .TXT, .FB2) 📗
- Каждый нуждается в пропитании, даже отверженный, - прорычал воин.
Рыбак пожал плечами. Тяжко жить человеку, который лишился своего места в жизни. В те годы господства системы кланов отвергнутый своими родичами превращался в изгоя: все обращалось против него. Рыбак слышал о Турлохе - угрюмый и странный, он был известен как искусный стратег и был страшен в битве, но внезапные приступы дикой ярости обрекали его на одиночество, вызывая всеобщий страх даже в эту эпоху кровавого безумия, в стране бесконечных войн.
- Холодно сегодня, - произнес рыбак как бы про себя.
Турлох угрюмо смотрел на нечесаную бороду и копну спутанных волос на голове рыбака.
- Есть у тебя лодка?
Тот кивнул в сторону берега, где, надежно укрытая скалами от бешенства волн, была крепко привязана лодка, тщательно сработанная с умением, доставшимся в наследство от многих и многих поколений людей, добывавших свой хлеб в вечном единоборстве с морем.
- А удержится она на воде? - произнес Турлох.
- Удержится на воде? Ты, рожденный на западном берегу, мог бы не говорить такого. Я один проплыл в ней до бухты Драмклифф и обратно, хотя все дьяволы вздували волны до небес.
- Ты не можешь выйти в море в такую погоду.
- Думаешь, только вы, знатные господа, умеете рисковать своей шкурой? Беру в свидетели всех святых - я проплыл до Баллинскеллквга в шторм - туда и обратно - просто так, потехи ради!
- Ладно, ты меня убедил, - сказал Турлох. - Я заберу ее.
- Дьявола ты себе заберешь, а не лодку! Что это за разговоры такие? Если хочешь покинуть Эрин, отправляйся в Дублин, садись на корабль и плыви себе вместе с твоими дружками датчанами.
Гримаса ярости превратила лицо воина в страшную маску.
- Я убивал людей за меньшее, рыбак!
- Разве ты не якшался втайне с датчанами, разве не за это твой клан изгнал тебя, чтобы ты высох и сгнил от голода где-нибудь в зарослях вереска?
- Зависть родича и злобная месть женщины - вот причина, - прорычал Турлох. - Ложь, все грязная ложь. Но хватит об этом. Скажи, видел ты, как несколько дней назад с юга проплыл большой дракон?
- Твоя правда, три дня назад мы заметили корабль с изображением дракона на носу, как раз перед бурей. Но он не пристал к нашему берегу: клянусь верой, пираты всегда уносили от рыбаков лишь следы их крепких ударов!
- Это был Торфел Прекрасный, - произнес вполголоса Турлох, покачивая топором. - Я так и знал.
- Что, на юге разграбили чей-то корабль?
- Банда разбойников ночью напала на замок Килбах. Много пролилось крови - и пираты захватили с собой Мойру, дочь Муртага, вождя далкассийцев.
- Я слышал о ней, - пробормотал рыбак. - Теперь на западе будет работа мечам: разольются моря крови, так ведь, мой черный алмаз?
- Ее брат Дермоид лежит в беспамятстве с глубокой раной в ноге. На востоке земли, клана опустошают набеги Мак-Марроу, на севере - О'Коннора. Нелегко сейчас найти людей, чтобы отправить на поиски Мойры; все мужчины защищают свой род: клан борется за существование. Весь Эрин трясет под далкаесийским троном с тех пор, как пал великий король Бриан. И все же Кормак О'Брайан снарядил корабль на поиски похитителей, но он идет по ложному следу: считают, что набег совершили датчане из Конингберга. Так вот, - у отверженных есть свои способы выведывать правду, - это сделал Торфел Прекрасный, владыка острова Слайн, который норманны называю Хельни, это один из Гебридских островов. Туда он увез ее - туда я отправлюсь по его следу. Одолжи мне «вою лодку»
- Ты сумасшедший! - пронзительно воскликнул рыбак. - Что ты говоришь? От Коннахта до Гебрид в открытой лодке, в такую погоду! Да, конечно, ты сумасшедший.
- Я не буду спорить с тобой об этом, - безмятежно сказал Турлох - Ты одолжишь мне лодку?
- Нет?
- Я могу убить тебя и забрать ее, - произнес Турлох.
- Можешь, - упрямо отозвался рыбак.
- Ты, ничтожная свинья! - прорычал отверженный в порыве ярости. - Принцесса Ирландии бьется в лапах рыжебородого северного разбойника, а ты мнешься, как сакс!
- Я должен на что-то жить, - вскричал рыбак с не меньшей страстью. - Отними эту лодку - и я подохну с голоду! Где я потом достану такую? Это жемчужина среди лодок второй такой не найти!
Турлох потянулся к браслету на левой руке.
- Я заплачу тебе. Этот браслет надел мне своими руками король! Бриан перед битвой под Клонтарфом. Возьми его; я не трогал браслет, когда голодал, но сейчас делать нечего.
Но рыбак мотнул головой, в глазах его горели упрямые огоньки.
- Нет! - произнес он с непостижимой логикой ирландца. - Моя хижина - не место для браслета, которого касались руки Бриана. Оставь его себе, - и, ради всех святых, если тебе уж так нужно, забирай лодку.
- Я возвращу ее, когда вернусь, - обещал Турлох. - И кто знает, может быть, в придачу ты получишь золотую цепь, что свисает сейчас с бычьей шеи какого-нибудь северного разбойника.
Хмурое, тоскливое утро. Выл ветер, монотонная жалоба моря, казалось, понимает все печали, что таятся в глубинах человеческого сердца. Рыбак стоял на скале и смотрел, как крошечное суденышко плывет, словно змея скользя между скалами; наконец волны вынесли лодку в открытое море, то накрывая, то подкидывая как перышко. Ветер надул ее парус, легкая лодка закачалась и стала крениться, затем выровнялась и понеслась вперед. Все меньше и меньше становилась она, пока не превратилась в мелькающую точку. Скоро снежные вихри скрыли ее от глаз рыбака.
Турлох частично сознавал безумие своего замысла, но он был приучен презирать трудности и опасность. Холод, ледяные порывы ветра, мокрый снег - другой не выдержал бы, но его все это лишь заставило удвоить усилия. Он был живуч и увертлив, словно волк. Даже среди людей, чья стойкость приводила в изумление лучших норманнских воинов, Турлох выделялся особой крепостью. Когда он родился, его сразу же опустили в сугроб, чтобы проверить, достаточно ли он здоров: так он получил право на жизнь. Его детство и юность прошли в горах, на побережье и в угрюмых болотах Запада. До наступления зрелости он ни разу не покрывал тела шерстяной тканью, волчья шкура служила одеждой сыну главы далкассийцев. Прежде, до того как клан изгнал его, он мог целый день бежать наперегонки с лошадью и утомить ее; он не знал равных в плавании. Теперь, когда козни завистливых родичей заставили его скитаться подобно волку, он обладал звериной силой и упорством, непостижимым для человека, выросшего в условиях цивилизации.
Перестал идти снег, небо прояснилось, ветер дул в прежнем направлении. Турлох держался линии берега, избегая рифов, о которые лодка то и дело грозила разбиться. Не зная усталости, он работал веслом, румпелем, направлял парус. И он сумел выстоять там, где не продержался бы ни один из сотни умелых мореплавателей. Он не нуждался в отдыхе; не прерывая работы, он питался скудной пищей, которой его снабдил рыбак. К тому времени, когда на горизонте показался мыс Малина, погода резко переменилась к лучшему. Море было еще неспокойным, но вместо шквального ветра дул свежий бриз, подгонявший лодку вперед. Дни и ночи сливались в бесконечную серую полосу, Турлох плыл на юг. Только однажды он пристал к берегу, чтобы пополнить запас воды, и проспал несколько часов.
Работая веслом, он вспомнил о том, что сказал ему на прощание рыбак: "Как же ты рискуешь жизнью ради тех, кто назначил награду за твою голову?"
Турлох пожал плечами. Разве есть сила, способная разорвать узы кровного родства? То, что люди клана вышвырнули его вон, чтобы он испустил дух, словно загнанный волк среди болот, не меняло главного - они были родичи. А Мойра, маленькая Мойра, дочь Муртага и Кил-бах, была тут ни при чем. Он хорошо помнил ее, - они вместе играли, когда он был мальчишкой, а она - совсем еще маленькой, - помнил серые бездонные глаза, сверкающие волны черных волос, матовую белизну кожи. Еще ребенком она была необыкновенно красивой, да она и сейчас ребенок, ведь он, Турлох, еще молод, а она намного моложе его. И теперь ее увозят на север, чтобы против воли выдать замуж за разбойника-норманна. Торфел Красивый, Торфел Прекрасный - Турлох проклял его, помянув богов тех времен, когда его племя еще не знало креста. Перед глазами расплылся красный туман ярости, так что морские волны на мгновение стали кроваво-красными. Девушка ирландка, покорно ждущая своей участи в доме норманнского пирата, - Турлох яростным рывком повернул руль, направив лодку в открытое море.
