Костер для инквизитора - Мазин Александр Владимирович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗

– Ты уверен? – осведомился Вячеслав Михайлович.– Ты уверен, сынку, что он дрался за меня?

Нет, в этом Андрей не уверен, зато уверен, что только благодаря Вошу сэнсэй сейчас лежит в постельке и беседует с ним, Ласковиным.

– Не факт,– покачал головой Вячеслав Михайлович, когда Андрей высказался.

– А что факт?

– Процитируй мне, пожалуйста, шестую и седьмую «Заповеди для мужчин» из «Пяти колец»,– попросил Вячеслав Михайлович.

– Развивай интуитивное понимание окружающего.

– Так.

– Прозревай невидимое.

– Так. Вот и давай.

– Что давай? – недовольно переспросил Ласковин.

– Как что? – удивился сэнсэй.– Прозревай, конечно!

По каким-то неуловимым признакам Андрей понял: прелюдия кончилась. И говорит уже не друг Слава, а сэнсэй.

И Ласковин закрыл глаза, честно попытался «прозреть». Результат оказался нулевым.

– На ковер сядь,– велел Зимородинский.– И не торопись.

Андрей выполнил указание в точности. Трудно сказать, сколько прошло времени, но в какой-то момент мысли исчезли, а затем исчезла комната. И время. Тогда Ласковин увидел…

Горел костер. Около костра, на траве, лежал кусок серой потертой шкуры. Рядом – пара красных сапог. Голенище одного смялось, у второго стояло прямо. Из кармашка сбоку торчала изогнутая рукоять ножа. Чуть подальше на траве лежали круглый шлем и свернутая кольчуга.

«Зря он их бросил,– подумал Андрей.– Заржавеют от росы».

Он присел на корточки у костра. Как тихо вокруг…

– Братко! – негромко позвал Андрей.

Тишина.

Все было, как в прошлый раз. Даже оборотень в ременной сети все так же висел на ветке.

– Братко! – еще раз, чуть громче позвал Андрей.

Оборотень замычал, дернулся.

Ласковин встал, выдернул из костра горящий сук, поднес поближе к твари:

– Что, огня захотел!

И осекся.

Сквозь переплетение ремней на него глядели не горящие зеленым зрачки твари, а знакомые темно-серые глаза названого брата.

Глава восемнадцатая

– Знаешь такое слово – «одержимость»? – спросил Зимородинский.

– Это когда бес в человека вселяется?

– Вроде того. Не обязательно бес.

– А кто?

– Это уж тебе определять.

– Каким, интересно, образом?

– По плодам, сынку. Ты же христианин. Вот по плодам и определяй. А сейчас езжай домой, устал я. И про Наташу не забудь.

Наташа уснула. Бархатная щека, чуть припухшие губы, серебряный крестик, сбившийся к горлу. Рука, забытая на груди Андрея, сжата в кулачок.

«Мир»,– подумал Андрей.

«И на земле мир…»

Разводы теней на потолке, слабый аромат в воздухе. «Ночная роза». Можно ли быть счастливым, когда за окном истошно кричит пьяная женщина?

«…Знает Господь, как изб авлять благочестивых от искушения, а беззако нников соблюдать ко дню суда, для наказания» [6].

Но кто скажет, может, он, Андрей, и есть этот суд?

«Может быть, они хотели, как лучше,– прошептала Наташа.– Пожалуйста, не мсти им! Обещаешь?»

«Да»,– ответил Андрей. И Наташа улыбнулась счастливо.

Сказал бы он «да», не будь эти люди мертвы? А что скажет совесть? «Это не я их убил!» Точно, не он. Он всего лишь однажды вовремя не нажал на спуск.

«И дан тебе пес…» – промолвил двойник.

А теперь выходит, что пес – он сам.

– Я запутался,– прошептал Андрей.

Странно, но Андрей помнил каждое слово. И, Господи, он понимал…

Девушка с распущенными волосами бежала к нему, бежала, взмахивая руками, как подраненная птица, и рубаха у нее была в крови, и босые ноги тоже в крови. И она поскользнулась…

Видеть это было нестерпимо, и он открыл глаза. Наташа – рядом. Андрей обнял ее нежно и бережно, и взял ее так же бережно, так что она даже проснулась не сразу, а проснувшись, сжала его на мгновение, вздохнула и, расслабившись, чуть оттолкнула его от себя. Андрей не заметил ее движения (такого с ним прежде не случалось), и Наташа, открыв глаза, тихо попросила:

– Не надо.

Только тогда Андрей опомнился:

– Прости!

Наташа погладила его по щеке, подтолкнула, перевернула на спину, легла сверху, так чтобы он чувствовал ее всю, от губ до кончиков пальцев ног.

– Я тебя не брошу,– прошептала Наташа.– Обними меня, любимый…

Каждое ее движение было таким, словно его кожа, его тело, кончики его обнаженных нервов стали ее собственными.

И Андрей укрылся в наслаждении и забыл…

На следующий день, так и не приняв определенного решения, Ласковин позвонил Вошу. Трубку взяла Альбина.

– Он уехал, Андрей.

– А куда, не знаешь?

– Куда-то за город. Сказал, если ты позвонишь, предупредить: несколько дней его не будет.

– Но к Новому году появится?

– Наверное,– уверенности в голосе Растоцкой не чувствовалось.

А Новый год был почти рядом. Старому оставалась какая-нибудь неделя. На площадях ставили елки, на каждом втором лотке продавали пиротехнику. Ох, весело будет пожарным в новогоднюю ночь!

Наплевав на осторожность, Андрей и Наташа целыми днями бродили по городу, разглядывали игрушки, покупали подарки друзьям, какую-то ерунду себе. Деньги текли, как вода, но их и так было слишком много, а жизнь на них купить труднее, чем смерть.

Возвращались, когда темнело. Разбирали покупки. В серванте двумя шеренгами выстроились маленькие разномастные бычки. Андрей и Наташа соревновались: кто больше. Андрей выигрывал на четыре фигурки.

Каждый день Наташа готовила что-нибудь вкусное. Группы свои она распустила до Рождества и стала абсолютно свободна. Теперь по вечерам они обязательно отправлялись куда-нибудь потанцевать, а вернувшись, пили терпкое красное вино и любили друг друга.