Дракула - Стокер Брэм (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Полночь с 3— го на 4— е октября.
Я думал, что вчерашний день никогда не кончится. Я страшно боялся уснуть, полагая почему—то, что если буду бодрствовать, то ночью произойдет какая— нибудь перемена, а всякая перемена в нашем положении к лучшему. Прежде чем уйти спать, мы стали обсуждать наши дальнейшие шаги, но не пришли ни к какому соглашению. Мы знаем только, что у графа остался один ящик и что только граф знает, где тот находится. Если он пожелает, в нем спрятаться, то в течение многих лет мы ничего не сможем предпринять, а между тем мне страшно от одной этой мысли. Но я верю, что Бог спасет Мину! В этом моя надежда! Мы несемся на подводные скалы, и Бог — наш единственный якорь спасения. Слава Богу, Мина спит спокойно и не бредит. Я боялся, что сны ее будут такие же страшные, как и вызвавшая их действительность. После захода солнца я впервые вижу Мину такой спокойной. Лицо ее тихо засияло, как будто его освежило дыхание весеннего ветерка. Я сам не сплю, хотя и устал, устал до смерти. Но я должен уснуть, потому что завтра надо все обдумать, и я не успокоюсь, пока…
Немного спустя.
Я все—таки, по—видимому, заснул, так как Мина разбудила меня. Она сидела в постели с искаженным от ужаса лицом. Я мог все видеть, поскольку в комнате было светло. Она закрыла мой рот рукой и прошептала на ухо:
— Тише! В коридоре кто—то есть!
Я тихо встал и, пройдя через комнату, осторожно отворил дверь.
Передо мной с открытыми глазами лежал мистер Моррис, вытянувшись на матрасе. Увидев меня, он поднял руку и прошептал:
— Тише! Идите спать: все в порядке. Мы будем поочередно сторожить здесь. Мы приняли меры предосторожности.
Взгляд его и решительный жест не допускали дальнейших возражений, так что я вернулся к Мине и рассказал ей обо всем. Она вздохнула, и по ее бледному лицу пробежала едва заметная улыбка, когда она, обняв меня, нежно пробормотала:
— Да поможет Бог этим добрым людям!
С тяжелым вздохом она опустилась на кровать и скоро снова заснула.
Утро 4 октября.
В течение этой ночи я еще раз был разбужен Миной. На сей раз мы успели хорошо выспаться: серое утро уже глядело в продолговатые окна.
— Скорее, позови профессора! — сказала она торопливо. — Мне нужно немедленно его видеть.
— Зачем? — спросил я.
— Мне пришла в голову мысль. Я думаю, она зародилась и развилась в моем мозгу ночью, так, что я этого не знала. Мне кажется, профессор должен загипнотизировать меня до восхода солнца, и тогда я сумею многое рассказать. Иди скорее, дорогой. Времени осталось мало.
Я отправился к двери. Доктор Сьюард сидел на матрасе и при моем появлении вскочил на ноги.
— Что—нибудь случилось? — спросил он в тревоге.
— Нет! — отвечал я, — но Мина хочет сейчас же видеть Ван Хелзинка.
— Я пойду за ним, — сказал он, бросаясь к комнате профессора. Минуты через две— три Ван Хелзинк стоял уже совершенно одетый в нашей комнате, в то время как Моррис и Годалминг расспрашивали доктора Сьюарда. Увидев Мину, профессор улыбнулся, чтобы скрыть свое беспокойство, потер руки и сказал:
— О, дорогая Мина, действительно, перемена к лучшему. Посмотрите— ка, Джонатан, мы вернули себе нашу Мину, она точно такая же, какая была всегда… Ну, что вы хотите? Ведь недаром же меня позвали в столь неурочный час?
— Я хочу, чтобы вы меня загипнотизировали, — ответила она, — и притом до восхода солнца, так как я чувствую, что могу говорить свободно. Торопитесь, время не терпит!
Не говоря ни слова, он заставил ее сесть в постели. Затем, устремив на нее пристальный взгляд, он стал проделывать пассы, водя руками сверху вниз. Постепенно глаза Мины начали смыкаться, и вскоре она заснула. Профессор сделал еще несколько пассов и затем остановился; я видел, что с его лба градом струился пот. Мина открыла глаза, но теперь она казалась совсем другой женщиной. Глаза ее глядели куда— то вдаль, а голос звучал как—то мечтательно, чего я прежде никогда не слыхал. Профессор поднял руку в знак молчания и приказал мне позвать остальных. Они вошли на цыпочках, заперев за собой дверь, и стали у конца кровати. Мина их, видимо, не замечала. Наконец, Ван Хелзинк нарушил молчание, говоря тихим голосом, чтобы не прерывать течения ее мыслей.
— Где вы?
— Я не знаю, — послышался ответ.
На несколько минут опять водворилась тишина.
Мина сидела без движения перед профессором, вперившим в нее свой взор; остальные едва осмеливались дышать. В комнате стало светлей; все еще не сводя глаз с лица Мины, профессор приказал мне поднять шторы.
Я исполнил его желание, и розовые лучи расплылись по комнате. Профессор сейчас же продолжал.
— Где вы теперь?
Ответ прозвучал как бы издалека:
— Я не знаю. Все мне чуждо!
— Что вы видите?
— Я ничего не могу различить, все темно вокруг меня.
— Что вы слышите?
— Плеск воды; она журчит и волнуется, точно вздымая маленькие волны. Я слышу их снаружи.
— Значит, вы находитесь на корабле?
— О, да!
— Что вы еще слышите?
— Шаги людей, бегающих над моей головой; кроме того, лязг цепей и грохот якоря.
— Что вы делаете?
— Я лежу спокойно, да, спокойно, как будто я уже умерла!
Голос ее умолк, и она задышала как во сне, глаза закрылись.
Между тем солнце поднялось высоко, и наступил день. Ван Хелзинк положил свои руки на плечи Мины и осторожно опустил ее голову на подушку. Она лежала несколько минут, как спящее дитя, затем глубоко вздохнула и с удивлением посмотрела на нас.
— Я говорила во сне? — спросила она. Она это знала, по—видимому, и так. Но ей хотелось узнать, что она говорила. Профессор повторил весь разговор и сказал:
— Итак, нельзя терять ни минуты; быть может, еще не поздно!
Мистер Моррис и лорд Годалминг направились к двери, но профессор позвал их спокойным голосом:
— Подождите, друзья! Судно это поднимало якорь в то время, когда она говорила. В огромном порту Лондона сейчас многие суда готовятся к отплытию. Которое из них наше? Слава Богу, у нас опять есть нить, хотя мы и не знаем, куда она приведет. Мы были слепы; если сейчас бросить взгляд назад, то станет ясно, что мы могли бы тогда увидеть. Теперь мы знаем, о чем думал граф, захватывая с собой деньги, хотя ему угрожал страшный кинжал Джонатана. Он хотел убежать. Вы слышите, убежать! Но зная, что у него остался всего один ящик, и что ему не укрыться в Лондоне, где его преследуют пять человек, словно собаки, охотящиеся за птицей, он сел на судно, захватил с собой ящик и покинул страну. Он думает убежать, но мы последуем за ним. Наша лиса хитра, ох, как хитра, и мы должны следить за ней очень внимательно. Я тоже хитер, и думаю, хитрее его. А пока мы можем быть спокойны, потому что между ним и нами лежит вода, и он не сможет сюда явиться, пока судно не пристанет к берегу. Посмотрите, солнце уже высоко, и день принадлежит нам до захода. Примем ванну, оденемся и позавтракаем, в чем все мы нуждаемся и что можем спокойно сделать, так как его нет больше в этой стране.
— Но зачем нам его искать, раз он уехал?
Он взял ее руку и погладил, говоря:
— Не расспрашивайте меня пока ни о чем, после завтрака я все расскажу.
Он замолчал, и мы разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться. После завтрака Мина повторила свой вопрос.
Он посмотрел на нее серьезно и ответил печальным голосом:
— Потому что, дорогая госпожа Мина, мы теперь больше, чем когда—либо должны найти его, если бы даже нам пришлось проникнуть в самый ад!
Она побледнела и спросила едва слышно:
— Почему?
— Потому что, — ответил он торжественно, — чудовище может прожить сотни лет, а вы только смертная женщина! Теперь надо бояться времени, раз он наложил на вас свое клеймо.
