Сборник редких рассказов - Кинг Стивен (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Дексу надо было забрать некоторые бумаги, часть бесконечного процесса переезда из Амберсона в Катер. Старое здание казалось нереально пустым. Звук его шагов отдавался эхом, как во сне, когда он шел мимо закрытых дверей с матовыми стеклянными панелями, мимо досок объявлений с их пожелтевшими записками, к своему офису в конце коридора на первом этаже. В воздухе висел насыщенный запах свежей краски.
Он был почти у своей двери, звеня в кармане ключами, когда уборщик выскочил из Аудитории 6, большого лекционного зала, испугав его.
Он хмыкнул, затем улыбнулся слегка пристыженно, как человек, застигнутый врасплох.
– Ты поймал меня на этот раз, – сказал он уборщику.
Уборщик улыбнулся, крутя гигантское кольцо для ключей, прикрепленное к его поясу.
– Простите, профессор Стэнли. Я надеялся, что это вы. Чарли сказал, вы будете здесь сегодня днем.
– Чарли Гересон еще здесь? – Декс нахмурился. Гересон был аспирантом, пишущим сложную – и, возможно, очень важную – диссертацию о негативном воздействии факторов окружающей среды при долгосрочной миграции животных. Эта работа могла оказать сильное влияние на сельскохозяйственную практику и борьбу с вредителями. Но Гересон проводил почти пятьдесят часов в неделю в гигантской (и устаревшей) подвальной лаборатории. Новый лабораторный комплекс в Катере значительно больше подходил для этих целей, но новые лаборатории будут оборудованы полностью только через два – четыре месяца… в лучшем случае.
– Думаю, он пошел в Клуб за гамбургером, – сказал уборщик. – Это я посоветовал ему передохнуть и съесть что-нибудь. Он здесь с девяти утра. Я сказал, ему стоило б поесть. Человек не может жить одной любовью.
Уборщик улыбнулся, немного неуверенно, и Декс улыбнулся в ответ. Уборщик был прав: Гересон целиком отдавался любимому делу. Декс видел слишком много студенческих эскадронов, просто марширующих мимо, получая свои отметки, чтобы ценить это… и время от времени беспокоиться о здоровье и благополучии Чарли Гересона.
– Я сказал бы ему, если б он не был так занят, – сказал уборщик, опять демонстрируя свою нерешительную улыбку. – И еще я, ну, хотел показать это вам.
– Что показать? – спросил Декс, испытывая легкое нетерпение. Это был вечер шахмат с Генри; он хотел разобраться со всеми делами и еще оставить время для неторопливой трапезы в Хэнкок Хауз.
– Ну, может, это пустяк, – сказал уборщик. – Но… ну, это здание такое старое, и мы постоянно откапываем что-нибудь, вы же знаете?
Декс знал. Это как выезжать из дома, в котором жили поколения. Холли, хорошенькая молодая ассистентка профессора, работающая здесь третий год, нашла полдюжины медных зажимов с маленькими медными шариками на концах. Она понятия не имела, что это были за зажимы, походившие на подпружиненные вилочки. Декс мог рассказать ей. Вскоре после Гражданской Войны эти зажимы использовались, чтобы поддерживать головы белых мышей, оперируемых без анестезии. У юной Холли, с ее образованием Беркли и ярким водопадом золотых волос, это явно вызвало отвращение. «Никаких противников вивисекции в те дни не было, – сказал ей Декс весело. – В здешних краях, по крайней мере». Холли отреагировала бессмысленным взглядом, вероятно, скрывающим отвращение или даже ненависть. Декс снова в это вляпался. У него, определенно, был талант к таким вещам.
Они нашли шестьдесят коробок Американского Зоолога в погребе, и чердак представлял собой лабиринт из старого оборудования и рассыпающихся бумаг. Некоторое снаряжение никто – даже Декстер Стэнли – не мог идентифицировать.
В чулане со старыми клетками в задней части здания профессор Виней обнаружил сложный экспонат с изысканными стеклянными панелями. Теперь он был выставлен в Музее Естествознания в Вашингтоне.
Но находки стали иссякать этим летом, и Декс думал, Амберсон Холл выдал последние свои секреты.
– Что ты нашел? – спросил Декс уборщика.
– Ящик. Он был запрятан под лестницей в подвал. Я не открывал его. Он все равно заколочен.
Декс не верил, что что-то очень интересное могло долго оставаться незамеченным, просто засунутое под лестницу. Десятки тысяч людей каждую неделю поднимались и спускались по ней в течение учебного года. Скорее всего, ящик уборщика набит факультетскими записями двадцатипятилетней давности. Или, еще более прозаично, коробка с географическими картами.
– Думаю, вряд ли -
– Это настоящий ящик, – горячо перебил уборщик. – Я имею в виду, мой отец был плотником, и ящик построен так, как он строил их в двадцатые. А он научился у своего отца.
– Я действительно сомневаюсь -
– И еще, на нем было около четырех дюймов пыли. Я стер часть, и там дата. 1834.
Это все меняло. Стэнли посмотрел на часы и решил, что у него в запасе есть полчаса.
Несмотря на влажную августовскую жару снаружи, гладкий, облицованный кафелем лестничный проход был почти холодным.
Тронутые желтизной круглые лампы над ними отбрасывали тусклый, задумчивый свет. Ступени лестницы когда-то были красными, но теперь они переходили в мертвенно черный посередине, где ноги годами стирали краску слой за слоем. Стояла почти полная тишина.
Уборщик спустился первым и указал под лестницу.
– Здесь, – сказал он.
Декс присоединился к нему, всматриваясь в темную трехгранную полость под широкой лестничной клеткой. Он почувствовал небольшую дрожь отвращения, глядя туда, где уборщик смахнул тонкое покрывало паутины. Он допускал, что человек мог найти здесь что-нибудь постарше послевоенных записей, теперь, когда действительно увидел это место. Но 1834?
– Одну секунду, – сказал уборщик, и моментально исчез. Оставшись в одиночестве, он присел на корточки, пристально вглядываясь. Он не мог различить ничего, кроме сгущающихся теней. Затем уборщик вернулся со здоровенным четырехкамерным фонарем.
– Это поможет.
– Что ты вообще делал здесь? – спросил Декс.
Уборщик усмехнулся.
– Я просто стоял тут, пытаясь решить, отполировать сперва коридор второго этажа или помыть окна в лаборатории. Я никак не мог выбрать и подбросил четвертак. Только он упал и закатился сюда. – Он указал в темную, трехгранную пещеру.
– Наверно, надо было оставить его там, но это был мой единственный четвертак для автомата с кокой. Так что я взял фонарь и смахнул паутину, и, когда я заполз туда, я увидел ящик. Вон, взгляните.
Уборщик направил фонарь в простенок. Взбудораженные пылинки поднялись и закружились лениво в потоке света. Луч ударился в дальнюю стену, образовав яркий круг, коротко поднялся по зигзагообразному низу лестницы, выхватывая древнюю паутину, в которой повисли давно умершие, мумифицированные жучки. Затем свет упал вниз и сконцентрировался на ящике, около пяти футов в длину и двух с половиной в ширину. Он был, возможно, трехфутовой глубины. Как и говорил уборщик, это не была штуковина, сколоченная наспех из бросовых досок. Он был искусно построен из гладкого, темного, тяжелого дерева. Гроб, подумал Декстер тревожно. Он выглядит, как детский гроб.
Темная древесина проступала только сбоку, пятном веерообразной формы. В прочих местах ящик был однообразного, тускло-серого цвета пыли. Здесь, на боку, была выбита какая-то надпись.
Декс прищурился, но не мог прочесть. Он вытащил очки из нагрудного кармана, но все равно не мог. Часть надписи была покрыта пылью – не четыре дюйма, конечно, но все равно необычайно толстый слой. Не желая пачкать брюки, Декс по-утиному пробрался под лестницу, подавляя внезапное, поразительно сильное чувство клаустрофобии. Во рту у него пересохло, появился сухой шерстяной привкус, как от старых варежек. Он подумал о поколениях студентов, снующих вверх и вниз по ступеням, до 1888 года только мужские, затем смешанные толпы, несущие свои книги, и тетради, и анатомические рисунки, с живыми лицами и ясными глазами, каждый убежден, что успешное, захватывающее будущее лежит впереди… а здесь, под их ногами, паук плел свои вечные сети для мух и быстрых жуков, и этот ящик стоял невозмутимо, покрывающийся пылью, ждущий…
