Девятый Будда - Истерман Дэниел (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Он просил информации, — произнес Уинтерпоул. — Информации об англичанине по имени Кристофер Джон Уайлэм, который работал в Индии на британскую разведку. И о его сыне. О мальчике по имени Уильям.
Кристофер уже полностью был во власти подводного течения и чувствовал, что уходит на дно. Тонкие руки судорожно дергались, выдирая из неба солнечный луч. Он молчал.
— Три недели спустя, — неумолимо продолжал Уинтерпоул, ибо пути назад уже не было, — мы перехватили послание из Калькутты, адресованное Мишигу. В нем говорилось, что они установили, что ты живешь в Англии, в Хексхэме. Затем следовал запрос по поводу дальнейших инструкций.
Он сделал паузу.
— Боюсь, что именно с этого момента все пошло не так, — заметил он. — Мы думали, что в тот же день Мишиг отправит сообщение в Калькутту. Он должен был передать свой обычный ежедневный сигнал. Но он так и не вышел на связь. Он сел на ближайший поезд, следующий из Силигури в Калькутту. Мы убеждены, что он лично привез инструкции своему руководителю — в устном или письменном виде, уже не важно. Это было шесть дней назад.
Кристофер взглянул на Уинтерпоула.
— Ты знал об этом, но не поставил меня в известность. Ты знал, что что-то может произойти, но хранил молчание.
— Попробуй понять меня, Кристофер. Нам нужно было знать, что собирается предпринять Замятин. Нам надо было, чтобы он сделал первый ход. Я опасался, что если ты будешь в курсе ситуации, ты попробуешь что-нибудь предпринять. Мне жаль, что все так вышло.
— Они могли убить его. Вполне возможно, что он уже мертв. И они убили отца Миддлтона. Зачем?
— Нам все еще необходимо это узнать, Кристофер. Что делал Замятин в Тибете? Что ему надо от твоего сына? Я бы хотел, чтобы ты отправился в Индию, в Калимпонг. И если это необходимо, в Тибет. Я думаю, что твой сын именно там.
— Я тоже так думаю, — ответил Кристофер. Он отвернулся от Уинтерпоула. За окном призраки ночи спускались на землю на пестро-серых крыльях, тревожа наполненный снегом воздух. — Я знаю, — повторил он.
И снег перестал идти, и воцарилась тьма.
Глава 5
Перевал Недонг, Южный Тибет, январь 1921 года
Он замерз. Утром снег усилился, белый, слепящий снег, хлещущий по лицу и рукам. Он завалил все вокруг: дорогу, скалы, отпечатки ног, которые они оставляли позади себя. Невозможно было определить, прошли ли они уже перевал или нет: ему казалось, что они вполне могли заблудиться. Он видел, что Тобчен испуган. Как-то раз пони, на котором он ехал, поскользнулся и чуть не упал в пропасть с крутого обрыва. Тобчен заставил его слезть с пони, и с тех пор он шел пешком, держась за окаменевший от холода поводок. Старик шел впереди, без конца повторяя мантры и как сумасшедший вращая молитвенное колесо.
С раннего утра на смену снегопаду пришел яростный ветер, настолько резкий, что, казалось, он может сорвать кожу с костей. Так бывало каждый день — к полудню ветер набирал ураганную силу. Вчера им попалась группа путешественников в черных кожаных масках, на которых были нарисованы лица демонов. Он испугался и позвал старика.
— Тобчен, Тобчен, кто эти люди? Почему они так одеты?
Старик посмотрел вверх и что-то крикнул в ответ. Ветер подхватил его слова и унес прочь, поэтому он повторил их, когда мальчик поравнялся с ним.
— Не беспокойся, мой повелитель. Это обычные путешественники. Маски защищают их лица от ветра. И они разрисовывают их, чтобы отпугнуть демонов.
Люди прошли мимо них, не произнося ни слова, молчаливые и нелюбопытные, подгоняемые ветром темные фигуры, безжалостно затягиваемые в бездну. Они с Тобченом остались позади и продолжили борьбу со стихиями.
Они остановились сразу после заката. Старик где-то отыскал засохший навоз яка и развел костер. Еда была обычной — чай и цампа, — но Самдап не жаловался. Хотя он и был трулку, но оставался ребенком, и Тобчен обращался с ним одновременно и с благоговением, и с суровостью, не допуская ослушаний. Он опасался, что старик вскоре выбьется из сил. И думал о том, как долго продлится их путешествие.
— Сколько нам осталось до Гхаролинга? — спросил он.
Старый монах посмотрел вверх, держа в обмороженных пальцах чашку с чаем.
— Мы скоро будем там, мой повелитель, скоро.
— Но как скоро, Тобчен? Завтра?
Лама покачал головой.
— Нет, не завтра, — ответил он. — Но твоими молитвами и милостью повелителя Ченрези наш путь займет не много времени.
— Это будет послезавтра, Тобчен? — допытывался мальчик.
— Пей свой чай, кхушог, и не задавай так много вопросов. Когда ты закончишь еду, я зажгу лампу и мы вместе будем изучать Кангюр. Даже во время путешествия мы должны уделять внимание твоему образованию.
Мальчик молча пил чай, время от времени извлекая из него шарики цампы, единственного питательного блюда в их рационе. Ветер не стихал, но они сидели в укрытии среди груды камней, прислушиваясь к завываниям ветра. Все небо застилали тяжелые облака.
— Зачем мы идем в Гхаролинг, Тобчен? — поинтересовался Самдап.
— Я уже говорил тебе. Чтобы посетить Геше Кхионглу Ринпоче. Ринпоче великий учитель, куда более великий, чем я. Тебе пора начать изучать сутры. После этого ты будешь готов к изучению тантр. Ты должен знать сутры и тантры, для того чтобы выполнить свое предназначение.
— Но ведь учителя есть и в Дорже-Ла-Гомпа.
— Да, там есть хорошие учителя. Но с Кхионглой Ринпоче им не сравниться. Помнишь, как мы вместе изучали «Лама Начупа», и там говорилось об обязанностях ученика по отношению к своему гуру?
— Да, я помню.
— Пора тебе начать воплощать эти заветы в жизнь. Ты пришел к нам не для того, чтобы учиться. Ты пришел, чтобы вспомнить то, что ты уже знал раньше. Ринпоче научит тебя, как это сделать.
Возникла пауза. Снова пошел снег. Ночь обещала быть холодной. Слабый голос мальчика нарушил темную тишину.
— Мне что-то угрожало в Дорже-Ла-Гомпа?
Старый монах, невидимый в темноте, замер.
— Почему ты так думаешь, мой повелитель?
— Я почувствовал опасность. Когда появился незнакомец. Я и сейчас ее чувствую. Я прав?
После секундной паузы старик ответил на вопрос:
— Ты не ошибся, кхушог. Опасность существует. — Он замолчал. — Большая опасность.
— Для меня?
— Да, для тебя.
— Именно поэтому мы сбежали в Гхаролинг? Именно поэтому покинули монастырь ночью?
Старик вздохнул.
— Да. Там, куда мы идем, мы будем в безопасности. Кхионгла Ринпоче все понимает. Если... если что-нибудь случится со мной, мой повелитель, ты должен сам добраться до Гхаролинга. Они будут ждать тебя. Не пытайся вернуться в Дорже-Ла-Гомпу. Иди прямо в Гхаролинг, никуда больше. Не верь никому, кроме Кхионглы Ринпоче и тех, кому доверяет он.
В наступившей тишине мальчик обдумывал услышанное. Мир оказался куда более суровым местом, чем он предполагал. Его голос снова ворвался в мысли старика.
— Это мое другое тело? — спросил он. — То, что происходит, — это из-за него?
Тобчен покачал головой.
— Нет, мой повелитель. Я уверен, что он ничего о тебе не знает. По крайней мере, я так думаю. Когда придет время, ему все расскажут.
— Если бы он знал обо мне, он бы попытался убить меня?
Лама помедлил с ответом. Так много воплощений, подумал он. Они становятся им в детском возрасте, стареют и умирают. И рождаются вновь. Бесконечный цикл.
— Да, — ответил он. — Я думаю, что да. Я думаю, что он приказал бы убить тебя.
Глава 6
Калимпонг, Северная Индия, январь 1921 года
Калимпонг дремал под слабым январским солнцем. Ему снились шерсть, хлопок и яркие кашемировые платки, китайские шелка, оленьи рога и мускус, индийский сахар, стекло и дешевые свечки, длинные нестройные караваны, спускающиеся с Тибета по долине Чумби, торговцы, привозящие свой товар, упакованный в джутовые мешки, с равнин Индии. Но на высокогорных перевалах на севере царствовал во всем своем величии снег, плотный и белый, и снежинки падали, словно в трансе, словно частички снов, на холодные, как гробницы, скалы. Вот уже две недели никто не отваживался пройти через перевал Натху. Торговля оживилась с приходом каравана из Гянцзе, но теперь снова стихла, и маленький рыночный городок ждал сообщения о том, что наконец-то большая партия товаров отправляется из Лхасы.
