Лазоревый грех - Гамильтон Лорел Кей (книги регистрация онлайн TXT) 📗

— Да, это я. Чего надо?

Грубо, конечно, зато я успела снять трубку.

— Ma petite? — спросил Жан-Клод, будто не был до конца уверен, что дозвонился именно до меня.

Хоть мне в бок воткнулась ручка переключения передач, а рука лежала на раскаленной коже сиденья, мне стало лучше. Приятно было услышать его голос, знать, что он первый мне позвонил. Значит, не так уж он на меня злится.

— Это я, Жан-Клод, извини, снова забыла телефон в джипе.

Я хотела сказать другое, но не могла найти нужные слова. Частично эта проблема заключалась в том, что я не знала, какие слова нужны и что они должны выражать.

— Полиция забрала Джейсона, — сказал он.

— Что ты говоришь?

— Приехали полицейские и увезли Джейсона.

Жан-Клод сообщал факты деловым голосом, лишенным интонаций. Обычно это означало, что на самом деле у него много эмоций, и ни одной из них мне не хотелось бы с ним делить.

Я сдвинулась на дюйм, чтобы рычаг не впивался мне в бок, и осталась лежать на сиденье. Под ложечкой запульсировали первые признаки страха.

— Зачем они его взяли? — прозвучал мой голос, такой же деловой и обычный, как у Жан-Клода.

— Для допроса по подозрению в убийстве. — Безразличный интеллигентный голос Жан-Клода не споткнулся на последнем слове.

— Каком убийстве? — спросила я еще более пустым голосом.

— Сержант Зебровски сказал, что ты сама сообразишь. И что брать Джейсона на осмотр места преступления не было удачной мыслью. Мне не было известно, что ты кого-нибудь берешь с собой при посещении места преступления.

— Ты говоришь так, будто это посещение друзей с визитом!

— Я не имел в виду ничего обидного, но зачем ты взяла с собой Джейсона?

— Я плохо себя чувствовала и не могла вести машину, полиция же не желала ждать, пока мне станет лучше.

— Отчего же тебе так нездоровилось, что ты не могла вести?

— Ну, кажется, потому что Ашер чертову уйму крови у меня взял. И еще у меня была сильная реакция на подчинение разума. От нее мне было не по себе.

— Насколько не по себе? — спросил он, и в его пустом голосе прозвучало что-то такое, чего я не могла сразу назвать.

— Пару раз я потеряла сознание, и меня вырвало. Достаточно? Теперь давай займемся текущей проблемой. Джейсон действительно арестован?

— Мне трудно было в этом разобраться, но думаю, что нет. Тем не менее его увезли в оковах.

— Это стандартная процедура для заведомого или подозреваемого ликантропа, — сказала я и заставила себя подняться, чтобы сидеть на сиденье, а не лежать поперек. Переднее сиденье джипа для этого не предназначено. — Ты знаешь, что если он не арестован, то он свободен в любой момент уйти с допроса?

— Это теория, ma petite, — усталым голосом произнес он.

— Это закон.

— Для людей, наверное, — сказал он мягко.

Я не смогла скрыть возмущение в голосе:

— Закон относится ко всем, Жан-Клод. Иначе система не работает.

Он тихо засмеялся, и впервые в этом смехе не было ничего неотмирного.

— Обычно ты не столь наивна, ma petite.

— Если его забрал Зебровски, то я знаю, куда его отвезли. И сейчас я недалеко от помещения РГРПС.

— И что ты собираешься делать? — спросил он, и в голосе его еще чувствовалась нотка того смеха.

— Вытащить Джейсона, — ответила я, застегивая страховочный ремень и пытаясь придержать телефон плечом, чтобы завести джип.

— Ты думаешь, это возможно?

— Вполне, — ответила я и чуть не уронила телефон, но машину завела. Кажется, сегодня у меня все время проблемы с координацией.

— Ты очень уверенно говоришь, ma petite.

— Потому что я уверена. — И я действительно была уверена, вот только дрожь в животе могла придерживаться другого мнения. — Извини, мне пора.

— Удачи, ma petite. Надеюсь, ты выручишь нашего волка.

— Сделаю все возможное.

— В этом у меня нет сомнений. Je t'aime, ma petite.

— Я тебя тоже люблю.

Разговор кончился. Зато хотя бы кончился словами «я тебя люблю». Все лучше, чем орать друг на друга. Положив телефон на соседнее сиденье, я включила передачу.

Все срочные дела — по очереди. Вытащить Джейсона, выйти на некоторых знакомых и узнать, что им известно о Хайнрике, а потом подготовиться к большому пиру с Мюзетт и компанией. Ах да, и еще сообразить, как урегулировать дело с Ашером, да так, чтобы не вбить навечно клин между собой и Жан-Клодом. Обычный такой день моей жизни. Из тех дней, когда я думаю, что, может быть, завести новую жизнь, другую жизнь, было бы совсем не так уж плохо. Но где, черт возьми, я свернула не туда и можно ли переделать человека, которому больше двадцати лет? И где взять эту новую жизнь, если старая так запуталась, что не знаешь, как ее распутать?

Хотела бы я знать.

Глава 39

Никто не остановил меня у дверей. Никто не остановил на лестнице. Меня просто спрашивали: «Привет, Анита, как жизнь?» Я не входила официально в РГРПС, но работала с ней так давно, что воспринималась здесь как местная принадлежность, нечто такое, что может и даже должно здесь быть.

И только детектив Джессика Арнет сказала мне первые слова, отличающиеся от «здрасьте».

— А где этот симпатюшка, который всегда за тобой хвостом ходит?

— Который из них?

Она засмеялась и чуть-чуть покраснела. И это привлекло мое внимание. Она всегда флиртовала с Натэниелом, но никогда я не обращала на это внимания, пока не увидела, как она краснеет.

— У тебя симпатюшек избыток, но я про того, что с фиалковыми глазами.

Я готова была прозакладывать месячное жалованье, что она его имя знает.

— Сегодня он остался дома.

Она положила на стол стопку папок — не на свой — и убрала волосы с лица. Там нечего было особенно убирать — жест остался от прежних времен, когда темные волосы были подлиннее. Короткая, чуть ниже уха, стрижка не льстила ей. Но лицо все равно оставалось хорошим, треугольным, с четко очерченными скулами, приятно обрамлявшими улыбку. Я раньше не замечала, но девушка была хорошенькая.

А хочет ли Натэниел вообще встречаться, просто с кем-то встречаться? Без цепей и хлыстов, а с ужином и кино. Когда-нибудь же я научусь укрощать ardeur, и pomme de sang мне тоже будет не нужен, и что тогда? Тогда Натэниел должен начать за кем-то ухаживать. Должен ведь? Раз я не буду его при себе держать.

У меня началась головная боль.

Детектив Арнет чуть не взяла меня за рукав, но остановилась.

— Что с тобой?

Я заставила себя улыбнуться:

— Да ничего. Ищу Зебровски.

Она мне сказала, в какой он комнате, потому что ее не предупредили этого не делать. Вообще-то я даже не была уверена, что ее надо было предупреждать. Теоретически все это проходило в рамках расследования, где Дольф обратился ко мне, так что я имела право здесь находиться при допросе подозреваемого. Мысленно произнесенная фраза звучала логично, но как-то безнадежно, будто я очень старалась сама себя в этом убедить.

На цыпочках я подошла к двери снаружи, чтобы заглянуть в окошко. Если судить по тому, что показывают по телевизору, то у допросных в полиции есть огромные, чуть ли не во всю стену двери, прозрачные в одну сторону. На самом деле на такое мало у каких участков хватает денег и помещений. В телевизоре так показывают, потому что получается зрелищней, а оператору легче работать. Мне лично кажется, что реальность достаточно драматична и без огромных окон, и в ней нет хороших ракурсов для камеры, а есть страдание. Может, я сегодня в мрачном настроении.

Я хотела быстренько заглянуть в допросную и убедиться на сто процентов, что попала туда.

Джейсон сидел за небольшим столиком, Зебровски напротив него, но отчего у меня ноги примерзли к полу — так это от вида Дольфа, прислонившегося к дальней стене. Зебровски сказал, что Дольф на две недели в отпуске. Соврал, что ли? Нет, как-то непохоже. Тогда что Дольф тут делает?

Я резко постучала в дверь и стала ждать, заставляя себя успокоиться, по крайней мере выглядеть спокойно. Зебровски приоткрыл щелочку, и глаза у него за очками полезли на лоб.