Людишки - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Пресса тоже должна была молчать. Как сказал по телефону один из чиновников, сведения об известном ученом, докторе Марлоне Филпотте, останутся закрытыми вплоть до окончания конфликта (и почему это всякого ученого именуют «известным»?)
Но, как нередко случается, нашелся какой-нибудь второй помощник младшего редактора, не знавший о запрете и в самый неподходящий момент оказавшийся там, где не следовало.
– Остается лишь надеяться, что террористы слишком заняты, чтобы смотреть телевизор, – сказал Филпотт и вернулся в лабораторию, чтобы возобновить наблюдения за работой Чанга и поведением неведомой крохотной частицы, плавающей в сгустке дейтерия.
– Итак, ставки растут, – заметил Фрэнк. – Я схожу в лабораторию, вытащу оттуда доктора, приведу его сюда и заставлю поговорить по телефону с властями. Может быть, тогда дело сдвинется с мертвой точки.
– Я пойду с вами, – сказал Григорий. – Кто знает, что творится в его лаборатории.
– Я тоже пойду, – вызвалась Мария-Елена. – Я хочу узнать, чем занимается этот человек.
– И оставите меня наедине с заложниками? – осведомилась Пэми, которая, как на беду, в этот самый миг проснулась в более раздраженном настроении, чем обычно.
– Придется оставить кого-нибудь присматривать за лавочкой, – решил Фрэнк.
– Производственные процессы полностью автоматизированы, – сказал Григорий. – Задача персонала сводится к наблюдению за датчиками. Во время нашего отсутствия заложники могут пять-десять минут посидеть в комнате отдыха. Выпустим их, когда приведем сюда Филпотта.
– А кто будет следить за приборами?
– Кван.
Фрэнк посмотрел на Квана, который обмяк в кресле, охваченный безысходным отчаянием.
– Надо подумать, – сказал Фрэнк и подошел к юноше. – Кван, ты понял, о чем идет речь?
Кван взглянул на Фрэнка, но промолчал.
– Мы запрем заложников в комнате, пойдем в лабораторию, возьмем сумасшедшего профессора и приведем его сюда, а ты тем временем будешь наблюдать за датчиками. Если возникнет опасность взрыва, устранишь неполадку. Согласен?
Кван чуть приподнял лицо, и его лишенные жизни глаза сверкнули.
Фрэнк прикоснулся к плечу юноши, костлявому, жесткому и напряженному, словно трос подвесного моста.
– Только не взрывай. Еще рано. Давай договоримся: когда придет время уничтожить станцию, ты сделаешь это собственноручно. Хорошо?
На серых губах Квана появилась едва заметная улыбка.
Фрэнк ухмыльнулся.
– Что, не терпится взорвать? Взорвать Китай и весь мир?
Обтянутое кожей лицо, остановившийся взгляд и мрачный оскал делали Квана похожим на живого мертвеца.
Три минуты спустя, когда в комнате отдыха уже не осталось желающих смотреть телевизор, на экране появилось испуганное лицо телекомментатора, который предпринял попытку захлопнуть приоткрывшийся ящик Пандоры.
«Сегодня утром всемирно известный ученый Марлон Филпотт, отдыхающий в своем летнем домике в Ист-Хэмптоне, Лонг-Айленд, прервал затянувшееся молчание и сообщил, что…»
Доктор Филпотт, сидевший в своей лаборатории на Грин-Медоу, прервал затянувшееся молчание.
– Чанг! Синди! Получилось! – с трепетом прошептал он, словно узрев Господа.
На сей раз он оказался прав. Датчик радиации уловил слабый, но совершенно отчетливый сигнал гамма-лучей, исходящих из магнитной ловушки. Где-то внутри сгустка дейтерия возникло нечто доселе неведомое. Оно готовилось к появлению на свет много недель, все это время в магнитном поле сталкивались быстрые потоки тяжелых ионов. Получение искомого результата было столь же маловероятно, как возникновение «кадиллака» в итоге столкновения двух «хонд». Как будто колода карт, подброшенная в воздух, сама по себе улеглась на землю аккуратной стопкой, рубашками вниз, рассортированная по мастям и достоинствам.
Итак, эксперимент был завершен. Оставалось лишь обеспечить долговечность его результата. Затаив дыхание, Филпотт и Синди наблюдали за дейтерием, а Чанг тем временем подготовил трубопровод для перемещения новорожденной из магнитной ловушки в контейнер.
– Гамма-излучение в ловушке прекратилось, – объявил Чанг.
– Значит, источник уже в контейнере.
– Контейнер не излучает гамма-частиц! – испуганно воскликнул он.
– Антиматерия излучает, только когда ее подпитывают дейтерием, – напомнил Филпотт. – И это один из факторов, обеспечивающих ее безопасность. Направьте в центр контейнера пучок дейтерия.
– Реакция возобновилась! – круглое лицо Чанга озарилось радостью.
– Итак, мы ее создали, – пробормотал Филпотт пересохшими губами, словно еще минуту назад не верил в удачу. Верить во что-то и наблюдать это «что-то» воочию – не одно и то же. Как зимняя пурга и заснеженный пейзаж на рождественской открытке.
В контейнере висела частица антиматерии, так называемая А-капля. Контейнер представлял собой стеклянный вакуумный сосуд с двумя полусферическими электродами, между которыми покоилась А-капля, удерживаемая потоком электронов, идущим от отрицательного к положительному полюсу. Справа и слева от контейнера стояли видеокамера и осветительный прибор, а капля находилась посреди соединявшего их отрезка прямой. Сигнал видеокамеры поступал в компьютер, управлявший зарядом электродов и удерживавший каплю в заданной точке. Для того чтобы уронить каплю (чего так боялись доктор Делантеро и ему подобные), было достаточно взмахнуть рукой перед объективом камеры. Доктор Филпотт с удовольствием сделал бы это, чтобы посрамить всех паникеров в глазах двух студентов, но в таком случае результат эксперимента был бы уничтожен, и кто знает, как долго придется ждать второго столь маловероятного события.
Чанг нарушил ход самодовольных размышлений доктора Филпотта, сказав:
– Профессор, капля увеличивается в размерах и тяжелеет.
– Что? Вы до сих пор подаете газ?
– Да, сэр.
– Выключайте, – велел Филпотт. – Перекрывайте дейтерий. Если капля станет слишком большой, мы не сможем ее использовать. Попросту говоря, не сможем ее удержать.
Подавшись к контейнеру, доктор впился взглядом в центр замкнутого безвоздушного пространства. Еле заметная искорка… Он ее действительно видит или ему только кажется?
В конце концов Фрэнк убедил работников станции, что он, нимало не колеблясь, взломает замки лаборатории, хотя это может испугать профессора и сорвать эксперимент. И лишь тогда пленники признались, что у них есть запасные ключи от нужного помещения.
– Я скажу, что вы сопротивлялись всеми силами, – успокоил Фрэнк заложников, запирая их в комнате отдыха.
Выяснилось, что Григорий не в состоянии пройти пешком даже десяток шагов.
– Извините, Фрэнк, – сказал он. – Мне казалось, что я сумел скрыть свою слабость от персонала…
– И от нас тоже!
– Похоже, я не смогу пройти и другое здание.
– Ничего страшного. Я отнесу вас на руках. – сказал Фрэнк.
Он понес Григория, а Марии-Елене пришлось нести Пэми, которая, к удивлению остальных, ослабела до такой степени, что не держалась на ногах и шаталась, словно пьяная. Мария-Елена взяла ее под руку, не позволяя девушке идти зигзагами.
Сегодня они впервые после захвата станции оказались под открытым небом и увидели расстилавшийся вокруг пейзаж. Стоял светлый, хотя и не солнечный день – небо заволокло высокими белоснежными облаками, – воздух был сух и прозрачен, и окружающий мир казался пронзительно ясным. Было свежо, но не холодно, и тем не менее и воздухе уже пахло приближающейся осенью, витал ее легкий, едва уловимый аромат. Поодаль виднелись деревья и кусты, готовые сбросить свое летнее убранство, отчего их зелень казалась еще более густой.
Петлявшие среди зданий бетонные дорожки были чисто выметены и безлюдны, как будто четверо заговорщиков оказались последними обитателями Земли – мужчина, несущий на покатых плечах легкое, словно перышко, тело второго мужчины, и крепко сбитая женщина, ведущая под руку невысокую худощавую девушку, ноги которой заплетались; казалось, она вот-вот упадет. Четверка людей медленно и нетвердо двигалась по дорожкам, словно в такт дребезжанию игрушечного пианино, которого никто, кроме них, не слышал.
