Большая книга ужасов - Белогоров Александр Игоревич (полная версия книги txt) 📗
— Мы должны были уже куда-нибудь выйти. А тут продолжение, — разочарованно произнесла Света. Она уже опасалась, что придется разгадывать загадку с кругами заново. — Что скажешь, академик?
— Вспомнил! — Валерка хлопнул себя по лбу. — Ты что, забыла, что число «пи» бесконечное? Три целых и четырнадцать сотых это только приближение, которое используют для удобства. А дальше там полно других цифр. Вернее сказать, бесконечно много.
— Ты что, хочешь сказать, что эта пещера бесконечна?! — испуганно прошептала Света. Она тоже вспомнила уроки математики. — Ничего себе шутки!
— Ничего такого я сказать не хочу! — запротестовал Валерка. — Пещера наверняка где-то кончается. Вопрос только, сколько здесь разветвлений. До какого знака используется число «пи». Если мы, конечно, правильно догадались.
— Если ты правильно догадался, — поправила Света, великодушно признав его заслуги и одновременно перекладывая ответственность. — А ты еще хоть какие-то цифры из этого самого «пи» помнишь?
— Кажется, дальше единица, — наморщил лоб Валерка. — Или двойка?
— Так единица или двойка? — Света уже встала между двумя соответствующими этим цифрам коридорами, готовая свернуть в нужную сторону. Она жаждала действовать, тем более что еще совсем недавно все шло так замечательно.
— В том-то и дело, что не помню, — задумчиво пробормотал Валерка. — Вроде бы была какая-то считалка, как запомнить побольше цифр.
— Какая считалочка? — заинтересовалась Света.
— Вроде того, как «каждый охотник желает знать, где сидит фазан» для запоминания цветов радуги, — пояснил Валерка. — «Каждый» на букву «к», значит, первый цвет красный. «Охотник» на «о», значит, следующий оранжевый…
— Ладно, академик. Это и так любой ребенок знает, — нетерпеливо перебила Света. — Значит, говоришь, и для «пи» есть что-то подобное?
— Есть. Но я забыл, — виновато развел руками Валерка. — И подсказать некому.
— Как это некому?! — возмутилась слегка уязвленная Света. То, что Валерка не рассматривал ее в качестве советчика, было как-то обидно. Конечно, в математике она была далеко не Софьей Ковалевской, но уж на память-то никак пожаловаться не могла. — А я?! Кажется, я тоже что-то такое припоминаю. У нас тогда как раз практиканты математику вели, и они какой-то стишок рассказали. Чтобы это самое «пи» лучше запомнить. — Девочка наморщила лоб и стала что-то вполголоса бормотать.
— Тогда вся надежда на тебя, — вздохнул Валерка. Я в это время как раз болел.
— Вспомнила! — радостно воскликнула Света примерно через минуту, которая показалась нервничающему в ожидании мальчику часом. Она встала в позу актера, читающего стихи со сцены, и продекламировала: «Это я знаю и помню прекрасно: „пи“ — многие знаки мне лишни, напрасны». Ну как? — спросила она у опешившего Валерки после небольшой паузы, во время которой ее голос, многократно отраженный от стен пещеры и как будто даже усиленный, разносился по многочисленным коридорам.
— Что «как»? — немного удивленно спросил мальчик. — Как прочитала? Можно хоть сейчас на сцену.
— Да ну тебя! — отмахнулась Света. — Я спрашиваю, как узнать «пи» по этому стишку.
— А что, ты его просто так читала? — не понял Валерка.
— Ну да! — ответила Света так, как будто говорила нечто само собой разумеющееся. — Мне просто рифма запомнилась.
— Тяжелый случай, — вполголоса прокомментировал Валерка, подумавший, что объяснения практикантов, по-видимому, были не на самом высоком уровне. — Ну ничего, сейчас разберемся. — Теперь уже задумался он, а Света ходила взад-вперед, изнывая от нетерпения и безделья.
— Кажется, понял, — наконец задумчиво сказал мальчик.
— Куда идти, академик? — встрепенулась Света.
— Дело в том, что количество букв в каждом слове этого стишка соответствует очередной цифре числа «пи», — не торопясь, стал объяснять Валерка. Прежде чем куда-то идти, он собирался до конца изложить свою догадку. — Смотри, «это» — три, «я» — единица, «знаю» — четверка…
— Значит, дальше опять идет единица! «И» — один, — перебила его Света, понявшая суть сказанного. Она радостно свернула в нужный коридор, потянув за собой Валерку, еле успевшего сделать меловую отметку.
— Интересно, сколько здесь всего развилок? — задумчиво произнес мальчик, когда они вышли к очередной.
— Какая разница! — беспечно отмахнулась Света. — Не может же быть эта пещера бесконечной! Скоро куда-нибудь выйдем.
— Разница очень большая, — озабоченно пояснил Валерка. — В этой считалочке только двенадцать слов. Значит, если развилок больше двенадцати, то нам опять придется гадать. Или выдумывать что-нибудь еще.
— Неприятно, конечно. — Света слегка нахмурилась. — Но ничего. И в этом случае чего-нибудь придумаем. К тому же кто сказал, что развилок будет настолько много? Мне лично интуиция подсказывает, что их должно быть тоже десять.
— Разве что интуиция, — с сомнением покачал головой Валерка.
— И вообще нечего унывать заранее, — бодро произнесла Света. — Вот если наших знаний не хватит, тогда и будем переживать. Но никак не раньше. «Думать каждый день о черном дне, значит, делать черным каждый день». Так что выше нос, академик. И к следующему походу выучи побольше знаков «пи». Ну и других подобных чисел. Или хотя бы захвати с собой калькулятор.
— Да, о калькуляторе я как-то не подумал. Он мог бы пригодиться, — на полном серьезе сказал Валерка.
— Ну ты даешь! — Света едва не покатилась со смеху. — Если тебе дать волю, то с собой целый грузовик брать придется.
Так, подбадривая друг друга шутками, ребята продвигались вперед. Однако чем больше распутий попадалось им на дороге, тем сильнее они нервничали. Даже Света заметно посерьезнела. Перспектива плутать по коридорам пещеры, казавшимся бесконечными, до тех пор, пока усталость не свалит с ног, ужасала. Очень неприятным было и то, что в пещере нигде не обнаруживалось никаких следов пребывания человека. Например, надписей вроде «Здесь был Вася», каких-нибудь окурков, фантиков… Конечно, в другое время такие следы цивилизации могли бы вызвать у ребят только раздражение, но сейчас это было бы подтверждением того, что они на верном пути. Если бы здесь кто-то ходил до них, то должен был хотя бы оставить отметки, вроде тех, что делал Валерка. Или таинственные посетители, если и бывали здесь, знали пещеру настолько хорошо, что не нуждались ни в каких указателях и были достаточно культурны, чтобы не мусорить? Хорошо хоть на пути не встречалось Валеркиных знаков; так ребята хотя бы могли не опасаться, что ходят по кругу.
На десятой развилке нервы уже были взвинчены до предела. Ведь в запасе оставалось всего две цифры. А коридоры были все такими же. Они все так же причудливо извивались, и не было никакого намека на то, что это когда-нибудь кончится. Возможно, их изгибы что-то означали, скрывали в себе какую-то тайну, а возможно, были просто игрой природы или диктовались причудами неизвестного, но могущественного архитектора. Вполне вероятно, что все эти изгибы и повороты служили тому, чтобы запутать незваных посетителей, добиться, чтобы у них пропало ощущение направления. Действительно, ребята уже просто не представляли себе, в какую сторону сейчас движутся: то ли они идут к выходу из Ведьминого леса, а то ли, наоборот, приближаются к самому его центру.
После очередного поворота ребята неожиданно наткнулись на стену. Здесь коридор кончался. На гладкой черной поверхности вновь были изображены круги, на этот раз концентрические, как на мишени в тире. Валерка машинально их посчитал: разумеется, кругов оказалось ровно десять. Эти окружности были не так велики. А их центр находился как раз на уровне глаз ребят.
— Тупик, — мрачно констатировал Валерка.
— Черт возьми! — Света не могла скрыть своей досады. — Увлеклись какой-то дурацкой считалочкой! «Это я знаю и помню прекрасно!..» Лучше бы и не знать и не помнить. Тогда бы хоть время не потеряли! А ты говоришь «пи», «пи»!..
— Подожди паниковать! — прервал этот поток слов Валерка. — Может, мы все задумали правильно. Только где-то ошиблись. Или обсчитались, или ноль в этом ряду с другой стороны предусмотрен, или тот, кто рисовал круги, все-таки записывал цифры, как мы, слева направо. А размер окружностей говорит о чем-то другом.
