Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
«А-а-а… Ему, похоже, просто не с кем поговорить, — Тимур переключился на яблоки и бутерброды, есть и в правду хотелось. — Вон как соловьем заливается. И то верно, с кем общаться. Не жертвам же изливать душу. Про Бездушных я вообще молчу».
— Вы должны понять главное, молодой человек, пройдет не менее десятка лет, прежде чем вырастет мое новое тело, и я смогу обрести молодую жизнь. И половину этого срока я буду спать, иначе мое старое тело просто не выдержит нагрузок. На этот период мне необходим преданный человек, который будет заниматься моими делами, растить мое новое тело и усиленно охранять старое. И я хочу, что бы этим человеком стали Вы, молодой человек.
— Что? — Тимур подавился бутербродом, когда до него дошел смысл сказанного, и закашлялся.
— Я хочу, что бы Вы, молодой человек, стали моим заместителем, — невозмутимо повторил старик. — Видите ли, у меня множество слуг. Они сильны и исполнительны, но без мудрого руководства, не смогут. Сколь бы идеальными они не казались, но все ж таки не полноценны. А Бездушные вообще не могут и шага сделать без четкой команды.
— Я не о том, — Тимур никак не мог отдышаться. — Почему стол идиотское предложение вы делаете именно мне?
— Если Вы так хотите, я объясню. Прежде чем найти столь простой и изящный выход из ситуации с быстро стареющим телом, я пытался идти разными путями. Проводил эксперименты, некоторые удачные, какие-то нет. А еще я дважды был официально женат. Обе мои жены, в силу определенных обстоятельств, покинули меня прежде, чем сообщили о своем положении, но даже если бы я знал, что они готовы подарить мне наследников, меня это не особо интересовало. Я жаждал другого бессмертия. Я понятно изъясняюсь?
— Нет, — честно ответил Тимур.
— Видимо, я слишком многословен, но и Вы поймите, так редко удается пообщаться с нормальным человеком — старик вздохнул. — Я пытаюсь сказать, что второй моей женой была Ваша мать. А раз Вы мне не совсем чужой человек, то я надеюсь убедить Вас последовать за мной добровольно. К тому же Вы….
— О чем Вы? — прошептал Тимур, дернул ворот рубах, воздух вдруг стал слишком вязким, и непонимающе улыбнулся дрожащими губами. — Шутите?
— С чего бы мне…
— Нет-нет, мужик, — Тимур пытался взять себя в руки, вернуть душевное спокойствие. — Ты явно не из той оперы. Да и костюмчик неверно подобрал для признания. Ты должен облачиться во все черное, на плечах плащ, на голове глянцева немецкая каска и лицо спрятано под маской. А еще дыхание должно быть как у астматика. И главное слова запомни: Люк ай эм ё фазе.
Старик слегка удивился, потом что-то сообразил и опять вежливо улыбнулся.
— Я не понял большую часть из того, что вы мне сказали. Но наше родство неоспоримый факт. Вашу мать звали Юлия Шмелева. Похоже, Вам она дала свою девичью фамилию. Даже внешность мою Вы переняли практически идентично, я таким же был в молодости. Ну, разве разрез и цвет глаз достался скорей всего вам от матери. Я ее уже не очень хорошо помню, что бы утверждать наверняка. Я вообще-то не был уверен, что вы выживете. Удивительно, что и она смогла протянуть так долго. Понимаете, когда Ваша мать сбежала, я был уверен, что мой эксперимент не привел к результату, и не стал ее искать.
Ярость необузданная рвалась наружу. Уже стало неважно, правду говорит этот человек, перестало интересовать, что стало с остальными. Если этот человек, даже гипотетически, мог быть тем, из-за которого его мать жила в страхе, а детство Тимура превратилось в непрекращающийся побег неизвестно куда и от кого. Если из-за этого человека его мать пила так, что буквально свела себя в могилу, оставив сына совсем одного, то разве достоин такой человек жить. Тимура перестало интересовать все, кроме одного успеет он дотянуться или нет. Вот только с места сдвинуться не мог, мышцы точно судорога свела, лишь смотрел с ненавистью и не понимал, почему этот человек не бежит от него в ужасе. Может лицо Тимура из-за шока превратилось в каменную маску без эмоций.
— Из первой жены я тянул жизненные силы ее души неосознанно, — Тимур понял, что старик все это время не переставал что-то говорить, но он не слышал, смысл ускользал. — И лишь, когда она исчезла, нашел решение, точно яркая вспышка пронзила меня. Я понял, как продлить молодость, вернуть силы. Я только не осознавал на тот момент, что душу матери нужно выдергивать одним рывком, и продолжал цедить ее по капельки. Когда Юлия сбежала, я решил, что эксперимент опять не удался, ведь на той стадии у нее должна была пропасть любая сила к сопротивлению.
Тимур вдруг понял, почему не может двинуться: обхватив его за плечи, уткнувшись лицом в спину, рядом плакала Славка. Громко, горько — так она всегда, с самого детства, рыдала лишь из-за него, если ему было больно. Теперь Тимур был уверен, что его девочка рядом, хотя не понимал как такое возможно и почему кроме него Славку никто не слышит.
Ярость ушла. Остались боль и ненависть, но их без ярости вполне можно контролировать.
— Внешность еще не все, — тихо произнес Тимур, прерывая бесконечный поток очередных рассуждений старика, которые все равно не слушал.
— Что? — не понял старик.
— Я говорю, что внешность еще не доказательство. В мире чего только не увидишь. Абсолютно одинаковые люди, могут не иметь даже дальнего родства.
— Ладно. Вам, молодой человек, требуется более серьезные доказательства. Пожалуйста. Вас никогда не удивляло, что приезжая в чужую страну, общаясь с местными, уже через несколько дней сносно понимаете, что они говорят, а еще через месяц можете бегло общаться на основном диалекте. Или Ваше безграничное обаяние, которому подвластны практически все, кто с Вами близко пообщается. Тем и другим Вы обязаны мне. Просто из-за того, что Вашу мать я практически выпил, вам она не могла передать даже кроху души, а значит, при рождении Вы бы неминуемо умерли. Человек без души жить не может. Но в Вас есть моя кровь, моя сила пить чужие души. Не осознано и совсем чуть-чуть. Стоит прикоснуться к человеку, и часть его души становиться Ваше. И человеку кажется, что он знает Вас сто лет как минимум. Некоторые называют это родством душ.
Вот теперь Тимур понят, что точно убьет этого человека. Хозяин сам только что подсказал способ. Только момента дождется подходящего, а пока улыбаемся, широко и искренне.
— Ладно, предположим, я Вам поверил. Но уж извини, звать тебя папой и со слезами радости бросаться на шею не собираюсь. Да и тебе это, как я понимаю, не слишком нужно. Так зачем? Ты столь правдив, что меня от ненависти трясет. И ты не настолько глуп, что бы верить в силу кровного родства. И все ж таки предлагаешь мне быть твоим управляющим? А если я пообещаю быть верным, твои слуги примут меня за своего, а когда погрузишься в сон, я спокойно перережу тебе горло или задушу подушкой?
— Я считаю — правда лучше всего. Ты знаешь, ненависть твоя пройдет вместе с памятью. Лет через двадцать тебе будет все равно, кто любил тебя, кого ты любил. Ты сможешь брать лучшее. Ты сможешь оставаться вечно молодой.
Старик придвинулся чуть ближе, проникновенно заглянул в глаза Тимура.
— Я много о тебе информации собрал, прежде чем решил поговорить. Ты молод, амбициозен, где надо идешь по головам. И хотя твой талант не оспорим, те, кто рядом, чаще всего оказываются втоптанными в грязь. Ты красив, любвеобилен и, похоже, меняться не собираешься. Но красота и молодость быстротечны. И что будешь делать, когда и то и другое пройдет. А я могу подарить тебе вечную юность, невянущую красоту, бесконечное лето. И кроме того ты откроешь в себе что-то не подвластное обычному человеку, некую скрытую способность. Ну а если откажешься, то ждет тебя, мой мальчик, бесконечная мука, постоянное страдание и медленная смерть. Я знаю, ты не любишь и боишься боли. А ненависть… Что ж можешь продолжать меня ненавидеть. Страху и ненависти я доверяю больше, чем прочим чувствам, потому что лишь они искренне и неизменны.
Старик слегка отстранился:
— Возможно, тебя слегка смущает способ получения дополнительно силы? Не бойся, через пару десятков лет ты перестанешь переживать о таких мелочах. Все растворит, заберет с собой река времени. Зато тебя это течение унести не сможет, ты замрешь на ее берегу столь же юн и прекрасен.
