Таящийся ужас (ЛП) - Лавкрафт Говард Филлипс (бесплатная регистрация книга .TXT, .FB2) 📗
Она хочет их снять, да, сейчас она снимет их, она снимает трусики, и ему все видно; она стояла прямо перед зеркалом и ПОДАВАЛА ЗНАКИ!
НЕУЖЕЛИ ОНА ЗНАЕТ? Неужели она все знала с самого начала, знала про его дырочку в стене, знала, что он подсматривает? Неужели она хотела, чтобы он на нее смотрел, нарочно смущала его, шлюха? Она изгибалась из стороны в сторону, взад и вперед, а теперь поверхность зеркала снова стала волнистой, стала расплываться, и она тоже стала расплываться; он не может вынести этого, он сейчас начнет стучать кулаком по стене, он закричит, чтобы она прекратила, потому что она предается сейчас скверне, пороку и должна прекратить это, пока он тоже не стал порочным и скверным, как она. Вот чем страшны шлюхи, они сделали тебя порочным, она была шлюха, все женщины шлюхи, и Мама тоже…
Неожиданно девушка куда-то исчезла, уши заполнил странный рокот. Он звучал все громче и громче, сотрясая стену, растворяя в себе слова и мысли. Рокот шел изнутри, из головы, и он оторвался от стены, снова опустился на стул. «Я пьян, - сказал он себе. - Я сейчас отключусь».
Но дело было не только в этом. Рокот не утихал, и в нем он смог услышать еще какой-то звук. Дверь конторы открывается. Но это невозможно. Он ведь закрыл ее, верно? И ключ все еще был у него. Как только он откроет глаза, Норман найдет его. Но он не может открыть глаза. Он боится. Потому что теперь он все понял. У Мамы тоже был ключ:
У нее был ключ от своей комнаты. У нее был ключ от дома. У нее был ключ от конторы.
Вот она стоит рядом, смотрит на него сверху вниз. Может быть, она подумает, что он просто заснул. Зачем она вообще пришла сюда? Услышала, как он пошел провожать девушку, спустилась, чтобы шпионить за ним?
Норман откинулся на стуле, боясь пошевелиться, не желая шевелиться. С каждой секундой притворяться становилось все труднее и труднее, даже если бы он и захотел. Рокот немного улегся, мерный шум убаюкивал, словно качая его на волнах. Приятно. Мальчика качают, пока он не уснет, над ним стоит Мама…
Но она ушла. Не сказав ни слова, она повернулась и вышла. Больше бояться нечего. Она пришла, чтобы защитить своего мальчика от злых шлюх. Да, так и есть. Она пришла к нему на помощь. Каждый раз, когда он нуждался в помощи, появлялась Мама. Теперь можешь спокойно уснуть. Это очень просто. Нужно только погрузиться в рокот и плыть. Здесь царили тишина и покой. Сон, спокойный сон.
Норман внезапно пришел в себя, резко откинувшись назад. Господи, как раскалывается голова! Он отключился, прямо сидя на стуле, по-настоящему потерял сознание. Неудивительно, что в ушах теперь раздавался мерный гул, какой-то рокот. РОКОТ. Он ведь уже слышал этот звук. Только когда - час, два назад?
Теперь он понял, откуда шум. За стеной текла вода, кто-то включил душ. Вот в чем дело. Девушка принимает душ. Но это началось очень давно. Не может же она до сих пор быть в ванной, верно?
Он нагнулся, отодвинул висящую на стене лицензию. Прищурясь, стал глядеть на ярко освещенную ванную комнату. Никого нет. Сбоку находился душ, но он не мог разглядеть, есть ли там кто-нибудь. Занавески задернуты, ничего не видно.
Может быть, она забыла про душ и заснула, не выключив воду. Странно, как она может спать при таком грохоте, но ведь ему этот грохот не помешал заснуть только что. Возможно, усталость валит с ног не хуже виски.
Так или иначе, здесь как будто все в порядке. В ванной ничего необычного не было. Норман снова внимательно оглядел комнату, и тут увидел, что случилось с полом.
Из-под душевой на кафель пола натекла вода. Немного, крошечный ручеек, струящийся по белому кафелю. Ручеек воды.
Воды? Но ручеек был розового цвета. И в воде не бывает крошечных прожилок красного, прожилок, похожих на вены.
«ОНА, НАВЕРНОЕ, ПОСКОЛЬЗНУЛАСЬ, УПАЛА И РАСШИБЛАСЬ», - решил Норман. Его начала охватывать паника, но Норман знал, что надо сделать. Он схватил со стола ключи и выбежал из конторы. Быстро выбрав нужный ключ, открыл дверь. В спальне никого не было, но на кровати лежал раскрытый чемодан. Значит, она все еще здесь; он правильно догадался, девушка расшиблась, когда была под душем. Придется зайти в ванную.
Только когда он ступил на кафельный пол, Норман вспомнил об этом. Слишком поздно. Панический страх прорвался наружу, но что теперь сделаешь? Все равно он теперь вспомнил это:
«У МАМЫ ЕСТЬ КЛЮЧИ И ОТ КОМНАТ МОТЕЛЯ».
И когда он отдернул занавеску и увидел изрубленное, скорчившееся на полу тело, превратившееся в кусок кровавого мяса, он понял, что Мама использовала эти ключи.
Норман запер за собой дверь и пошел к дому. Одежда висела на нем, словно тряпка - мокрая и, конечно, запачканная кровью. Его вырвало так, что он забрызгал весь кафель.
Но одежда - не самое главное. Есть вещи поважнее. Сначала надо их привести в порядок.
На этот раз он разберется с проблемой раз и навсегда. Он отдаст Маму туда, где она давно уже должна находиться. Другого выхода нет.
Панический страх, ужас, отвращение, тошнота - все прошло, уступив место опьяняющей решимости. Случившееся было трагедией, невыразимо страшным событием, но больше такого не произойдет. Он чувствовал себя новым человеком, словно только теперь обрел право быть самим собой.
Норман торопливо взобрался на крыльцо дома и нажал на ручку двери. Она была не заперта. В гостиной все еще горел свет, но там никого не было. Он быстро огляделся по сторонам, затем поспешил по лестнице на второй этаж.
Дверь в Мамину комнату была распахнута, свет настольной лампы освещал холл. Он вошел, даже не подумав постучать. Все - больше нет смысла играть в эту игру. Теперь ей не уйти от ответа.
Не уйти…
Но ведь она ушла!
Спальня была пуста.
Он заметил примятые простыни на том месте, где она недавно лежала, откинутое одеяло, раздвинутые занавески на старинной кровати с пологом, ощутил едва различимый терпкий запах, еще витавший в воздухе. В углу примостилось кресло-качалка, а на туалетном столике все в том же неизменном порядке стояли безделушки. Все было как всегда; в Маминой комнате никогда ничего не менялось. Но Мама исчезла.
Он подошел к шкафу, перебрал одежду на вешалках. Здесь острый запах пронизывал все, так что Норман чуть не задохнулся, но к нему примешивался еще какой-то другой. Только когда нога его ступила на что-то скользкое и липкое, Норман поглядел вниз и понял, откуда этот незнакомый запах. На полу, скомканное, лежало одно из платьев Мамы и ее шарф. Он нагнулся, чтобы поднять их, и содрогнулся от омерзения, заметив темно-красные пятна засохшей крови.
Значит, она все-таки потом вернулась сюда; вернулась, переоделась в чистое и снова ушла.
Он не может вызвать полицию.
Это важно помнить всегда. Нельзя вызывать полицию. Даже сейчас, когда он знает, что она ушла, нельзя вызывать полицию. Потому что она не отвечает за свои действия. Она больна.
Одно дело осознанное, хладнокровно задуманное убийство, но болезнь - совсем другое. Если у человека поврежден рассудок, то его считают настоящим убийцей. Это все знают. Только вот иногда суд не верит этому. Норман читал о таких делах. Но, даже если они поверят, что она больна, то ее все равно заберут отсюда. Не в лечебницу, нет, в одно из этих страшных заведений - госпиталь штата для душевнобольных преступников.
Норман обвел взглядом чистенькую старомодно обставленную комнату, на обоях которой переплетались вьющиеся розы. Он не может отнять у Мамы все это, он не может допустить, чтобы ее заперли в убогой камере. Сейчас ему ничто не угрожает - ведь полиция не знает о существовании Мамы. Она не выходила за пределы дома, так что НИКТО не знает… Той девушке можно было сказать про Маму, потому что она уедет и никогда не увидит больше их дом. Но полиция не должна ничего знать о Маме и ее наклонностях. Они запрут ее, и Мама сгниет там заживо. Что бы она ни сделала, ТАКОГО Мама не заслужила.
